Атакую из лежащего положения, в очередной раз игнорируя нехорошее ощущение глубоко внутри моего многострадательного и малость опухшего "Я". Времени на любые структурированные атаки тенями просто не имелось, да и не получилось бы у меня выдать достаточной силы подачу. Не против столь отожранной твари, не в месте его силы, не в таком состоянии, в каком пребывал я нынче. Вновь обращаюсь к Форме, как к самой приспособленной для стремительного ближнего боя абилке, за долю секунды переходя из людского состояния в предельное усиление.
Разделяющие нас почти четыре метра я преодолеваю уже не рывком и даже не шагами тени, буквально пожирая разделяющее нас расстояние, игнорируя всю защиту и мощнейшие ритуалы, попросту проявляя Тень на реальность и делая реальность Тенью. Косновение застыло на месте, маленькое, низенькое, обманчиво тщедушное - в тот момент мне и почти забравшей меня Тени казалось, что у изверга не имелось ни единого шанса, что дьявол уже проиграл.
Оно ведь не боевик, а ритуалист, пусть даже невозможно могущественный ритуалист. Ритуальные защиты могли бы скрутить меня в любую секунду, остановить любую атаку, стоило только твари успеть хотя бы пожелать их применить. Да, были автоматические защиты, работающие как на предвидении, так и на следящих за ситуацией в округе плененных душах. В иной ситуации даже этих защит было бы достаточно, хватило бы с головой, но вот только сейчас ситуация именно такая, какой она есть в этот момент.
Использование Повторного Развращения на Дарящей Ласки создало такое возмущение, что даже самая совершенная защита, наиболее внимательные сенсоры, чрезвычайно тонкие ритуалы и вернейшие из плененных душ... нет, они не вышли из строя. Те же ритуалы, даже напитанные Пороком, сделанные по лекалам Пекла, все равно остаются малоуязвимыми к чистому флеру. Поднявшаяся буря лишь немного сбила их настройки, самую малость замедлила да испортила, фигурально выражаясь, прицел.
Мне этого хватило, чтобы сблизиться и нанести свой удар.
Не имело смысла использовать громадную Форму, какой щеголял в битве с тем же Мечтателем. Вместо громадного страхое*ища с десятками пастей и конечностей, я стал удивительно человекоподобной мерзостью, лишь немного выше меня ростом, но при этом тонкой, словно слепленный из коктейльных трубочек силуэт. Знаете, как детишки рисуют на бумаге типичного палочного человечка? Вроде бы и смешно, до обидного хрупко и совершенно неопасно, но насыщенность этой формы была такая, что если бы не защита ритуального зала, я имел бы все шансы просто порезать ткань пространства неловким движением.
Пять тоненьких соломинок удлинившейся соломинки-руки дотянулись до Косновения, уперлись в пассивную защиту и, почти без сопротивления начали погружаться в плоть истекающего столь желанной и вкусной силой его псевдотела, а я всей сутью ощущал, насколько близок ко мне этот питательный бульон из перемолотых душ. Косновение во всех смыслах разлагал эти души внутри собственного сонма, превращая собственное тельце в фабрику по созданию эссенций. В чистом эссенциализме оно было намного сильнее меня самого, а используемые им приемы, при всем их уродстве, оставляли мой сосуд эссенций если и не далеко-далеко позади, то в значительном отставании.
Соломинки воткнулись в тело, пробиваясь, прорастая и ветвясь внутри этого тела все глубже и глубже. Метр за метром веточки-соломинки делились подобно многомерному фракталу и давно уже должны были пробить тварь насквозь десяток-другой раз, но Косновение было внутри заметно больше, чем снаружи, а основа сонма его скрывалась где-то в глубине громадного эссенциального котла, внутри которого даже сейчас планомерно готовились сотни стонущих душ.
Я слишком поздно понял, что мелкий шибздик - это не настоящее тело Косновения, но только его проекция, проявление сути его, нарыв на плоти мироздания. Что весь этот ритуальный зал не просто продолжения его воли, но и буквально оно само и даже так, и тельце и весь ритуальный комплекс есть лишь вершина айсберга, основная часть которого скрыта в Пекле. Пусть даже все до единого изверги, так или иначе, но имеют частичную связь с Пеклом, находясь одновременно и там, и здесь, но, среди встреченных мною представителей их бл*дского вида, лишь Косновение представляет собою не стандартного дьявола, а живую фабрику и сборочный цех в одном компактненьком флаконе.
И если могучую, но зело крошечную тварь моя внезапная атака еще могла уничтожить, то против того, чем Косновение оказалось этой атаки уже не хватит. И понять сию скорбную истину Костенька соизволили примерно в тот же момент, когда теневые трубочки проросли на добрые метров сорок во все стороны и даже в парочке лишних измерений, но так и не достали до жизненно важных органов или что у этой мерзости там вместо них. Вернее, достав, но слишком много было этих органов, что друг друга надежно дублировали, перекрывая потери отдельных элементов. Удалось разорвать несколько десятков важных структур, дать забвение сотне-другой плененных и почти переваренных в Похоти душ, но до сонма я так и не дотянулся, оставаясь очень даже уязвимым к ответной атаке Косновения.
Понимая, что уже не успеваю нанести смертельный укол отравленной Тенью булавкой, перестаю поддерживать сверхплотную Форму, отпуская вложенную в удар силу на свободу, и херачу по внутренностям твари энергетическим тараном, надеясь если не прибить, то хотя бы задеть в достаточной мере, чтобы ответный удар изверга меня самого на ноль не помножил. Успел, можно сказать, в самый последний миг, но все равно помогло не очень. Косновение содрогнулось от сумасшедшей боли, которую даже природа его Порока загасить не могла. Причем, содрогнулось оно не внешне, ведь мелкий ребенкоподобный коротыш вообще никак не сдвинулся, но внутренностями, будто весь тот котел, каким оно и было, знатно встряхнуло, а варящиеся в собственном соку эссенции забурлили еще сильнее.
А потом, да, потом мне прилетело в ответ.
Видимо, для контроля ритуала Косновению все же было необходимо иметь материальное тело. Его внешняя оболочка, маленький бесполый гуманоид, служил не только антенной, но и этаким расчетным модулем для ритуалов, связывая все эти магические узоры с содержимым котла, словно видеокарта в компьютере. По правде сказать, об этом можно было и раньше догадаться, но как-то не до того было. И ведь Дарящая не подсказала, настолько мало было ей известно о Косновении и его природе.
Оно относилось к совсем другой "социальной прослойке", что можно было понять уже по уровню твари, подчиняясь лишь Господину напрямую, так что о природе сущности Косновения знать могли только по рассказам подчиненных самому Косновению работников. Он же не просто элита, а один из первых заместителей главного папки всего домена, никому не подотчетный. Дарящая, разумеется, о его силе знала, но среди собранных ею за века разрозненных обрывков информации разглядеть истину было слишком сложно.
Итак.
Тело, внешнее тело, было антенной, а ритуальный зал приемником. Мощь, сокрытая в покрывающих зал рисунках, была такова, что могла размазать троих Костиков аки масло по булочкам. Вот только в момент моей атаки тварь была вынуждена свою связь с ритуалом обрезать самостоятельно - взбурливший котел с эссенциями мог невольно посеять нестабильность, испортить тонкие проводки ритуальных нитей, по которым эссенции вливались в нужные точки ритуала. Простая перестраховка, абсолютно закономерная и понятная, ведь даже в Пекле слышали про ТБ и не любили рисковать понапрасну. Правда, отделив себя от ритуала, тварь потеряла, пусть и на долю секунды, пока не стабилизирует свое нутро хотя бы частично, возможность использовать прямой контроль реальности и сделать из меня, да и изо всей нашей горе-команды, большой кабачок.
Таким образом, мне удалось, пусть и не убить, но ощутимо ранить своего противника, лишив его самого страшного оружия в его арсенале. Беда, ребята, в том, что остальные трюки в колоде твари оказались не намного слабее заявленного контроля домена. Эта мысль пришла в мою голову одновременно с ударом Косновения, нанесенным прямо в упор. Эссенция в котле словно кристаллизировалась вокруг нескольких, намеренно сложенных в нужном порядке, душ, подобно тому, как замерзает вода вокруг пузырьков кислорода. И вот эта конструкция, пусть и состояла из удивительно питательного для любой Тени материала, была уже не легкопожираемой, а твердой, острой и смертельно насыщенной частичками душ, что до сих пор хранили толику их былой мощи.
