Он стоял спокойно, прямо на том месте, где сгорел его соратник (вероятно, успел попытаться его прикрыть), с нехорошим сиянием в глазах, без единого ожога и в неповрежденной одежде, а шибающая от него сила была все такой же неприятной, но теперь уже узнаваемой. Помимо флера Пекла в глазах его, в не имеющем цвета или состояния огоньках, что заменили ему зрачки, бурлила ядовитым варевом почти та же сила, кусочек которой оказался запечатан в любимом оружии Тарии.

Передо мною стоял извращенный Пеклом хаотик и он успел запросить самый максимум помощи от своих покровителей. Сейчас, когда ясновидение уже не сдерживалось защитой, я легко видел и его пятьдесят второй уровень, и оба его класса, - Проводника и Пламеня Хаоса, - и состояние искаженного, став которым он не получил третий класс и статус Героя на пятидесятом. А еще я знал, что в Пекле сейчас мечется в потоках болезненного удовольствия душа его родного брата, принимая на себя весь негативный урон Огня Перемен, позволяя ублюдку бить, не опасаясь усталости или интоксикации.

Сильный хаосит, прирожденный искажающий, пусть даже владеет не чистым Хаосом вообще, а лишь одним из его выделенных в нечто сформированное Проявлений. С этой точки зрения, внутри Валериума сокрыта частица Хаоса намного более чистая, не имеющая привязки к Проявлению, даже не говоря уж о загрязнении Пеклом. Каждый выстрел из Валериума меняет свое Проявление на то, которое подойдет больше всего против заданной цели, а сам Хаос, в чистом его виде, вообще не может быть осознан или использован кроме как в исключительных случаях.

И все же.

Пламя, что сочетает Хаос и Порок, да еще вверенное в руки искаженного, которого именно под эту задачу и создавали, принося в жертву его наделенность. Весомый аргумент даже против нормального меня, не нуждающегося в маскировке или игре на публику. Все же стоило его прибить, не считаясь с играемой ролью, в самом начале, но винить сейчас тупо некого, потому что не себя же ругать, правда? Я же, бл*дь, непогрешимый попаданец, я же не могу затупить, верно?

Хотя.

Стоп.

Невысокий мужичок с бородкой и усами, призывающий пламя перемен и стоящий верхом на броневичке?

Вселенная, ты, бл*дь, серьезно?

Бой обещал быть сложным, а я никак не мог принять решение - сражаться мне с маскировкой или все же не рисковать, перекинувшись в Форму и задавить противника чистой мощью. При всей опасности дважды измененного двумя разными планами огня, надетая на Форму полностью прокачанная Эгида защитит от подобного более чем надежно, а вблизи этот дяденька, вся мощь которого как раз на превращении себя в систему залпового огня и заточена, мне противником будет не слишком страшным.

Решение я принять не успел, так как со всех сторон меня и все так же защищающих "Пыпыща" помощников начали атаковать немного очухавшиеся выжившие культисты, вынудив группу моего прикрытия перестать ждать моих команд и отвечать на удары. Хаосит приблизился одним резким прыжком, по-видимому, не имея возможности использовать блинк при такой накачке себя энергиями, тут же запуская на пробу несколько кроваво-красных шариков хаотического пламени.

Шарики встречаю брошенным им на встречу зеркальцем, что всасывает эти шарики будто пылесос пауков, хотя это и далось нелегко и мне, и стремительно тускнеющему артефакту. Очень неприятная эта штука, куда более мощная, чем обычные планарные атаки, требующая большего количества энергии для подавления энергии вражеской. Куда же вы всей вашей кодлой собирались идти-то, после выпила гномов? Ведь зачем-то же собрали в одну группу совсем не боевого магического взломщика, перевертыша-антимага да еще вот этого перца, сейчас использующего против меня чью-то заготовку, причем заготовленную совсем не для этой ситуации?

Мощную молнию от левого зверолюда встречает еще одна вспышка алого пламени, которое распыляет молнию, встречает направленную вдогонку морозную стрелу и метательный кинжал, но разбивается о такую же волну, только отраженную из второго зеркальца, сжимаемого в морщинистых и потных ладошках хоббита. И тут же он отступает, когда мимо него пролетает громадная золотая монета с ладонь размером, покрытая древними символами и буквально впитывающая в себя окружающую энергию. Даже от моей защиты отъело кусок, хотя бросали ее так, чтобы меня и не задело.

- Торбаш, раз уж ты вскрыл семейное хранилище, то к тебе мое вопрошание. - Возмущенно выдаю, вспоминая, где я мог эту монету видеть. - Надеюсь, мою коллекцию зайнбергских фужеров вы не повредили?

- Я эту гадость заказал продать за треть цены в отуж самую неделю, когда нас начали мехом внутрь за ваши пыдрыгыдскые приключения выворачивать, дядюшка! - Сказал аки отрезал стремительно бледнеющий хоббит, причем бледнел он не от страха, отошедшего на задний план, а от недолгого контакта с вытащенной из контейнера монетой. - При всем моем увожении!

- Что!!? - Почти не наигранно прикладываю руку к тому месту, где должно быть сердце, даже отворачиваясь от почему-то не рискнувшего атаковать культиста. - Так я же ее собирал полжизни, сволота! Ты хоть знаешь, чего мне того стоило, а?

Культист вместо атаки просто отпрыгнул назад, попутно отправляя несколько пламенных плевков в сторону парочки неосторожно высунувшихся из руин имения наемников, обращая их меньше, чем пеплом, чтобы тут же прыгнуть вновь, но приблизившись к нам с другой стороны, где монеты не было. И теперь он уже готовил не пробную, а настоящую атаку, буквально сияя ореолом своего мерзкого огня.

Зеркало чернеет, лопается и крошится пылью, но все же я успеваю создать этакий купол, который исказил реальность настолько сильно, что даже это пламя ушло в сторону, обманутое зазеркальем и его коварством. Немалая доля моего успеха заключена в паре поднятых магами барьеров, что хоть и не замедлили явно находящийся в другой лиге удар, но скрыли меня от взора творца сего пламени, позволив создать обманку с заметно большей достоверностью.

- Да ходите вы в зад троллий, бестолочи окаянные! - Воплю совсем уж возмущенно, делая вид, что все это время даже не обращал внимания на противника, разговаривая с "племянничком". - Чтобы я да еще раз вам помогать взялся! Сами разбирайтесь с этим дерьмом, а я улетаю сычевать куда подальше!

И с этими словами я... нет, не улетаю, а заканчиваю вливать несколько змеек из растаявшего зеркала, - того первого, которое бросил навстречу огненным болидам, - в лишенное разума и почти лишенное души тело превращенного в овощ кошкобразного культиста. Шмиелэ мой оппонент узнал, даже несмотря на изменившуюся внешность в стиле побывавшей в сауне восковой фигуры, но до него не сразу дошло, что эту куклу я направляю не в прямой бой. Просто ее тело и остатки оболочек позволяли этот кусок мяса использовать не только в качестве юнита поддержки (весьма сильного, замечу), но и давали возможность пережить несколько секунд в контакте с той самой монетой, которая сумела напугать нашего оппонента.

Кукла хватается за древний артефакт, стремительно начиная разлагаться растаявшим воском, но в ней пока еще слишком много реальной плоти, чтобы рассыпаться в тот же миг. Одновременно с выходом уже точно мертвой кошки без девяти жизней на сцену, я вновь поднял хлопанье крыльев, имитируя видимость эффектов какой-то явно узнаваемой всеми окружающими техники. Тот случай, когда понятия не имеешь, чем именно притворяешься, но остальные настолько хорошо то понятие имеют, что, опираясь на одно лишь их понимание, можешь обмануть тех самых знатоков.

Уверен, все, кроме, пожалуй, осознавшего лживость природы этой атаки культиста, посчитают Пыпыща адептом не только Зеркали, но и очень крутой помесью клирика с шаманом-тотемщиком, способного черпать силу прямиком из своего "внутреннего Сыча". Вот как раз хаосит, особенно после накачки себя таким количеством мощи, прекрасно видел, что я атакую только и только Грезой, пусть даже ему и стало на мгновение плохо. Тщательно выверенный и подготовленный именно против тонких планов щит укрывает его алой пленкой, сжигая любые попытки на его разум воздействовать.