Пока я фигней страдал, пялясь на натуральный танк, только фентезийный, преследующая их группа противника спокойно взяла поместье дома Прыходонотчевых в клещи, явно настроившись походя задавить еще и этих ребят. Видимо, почуяли гибель одержимых или даже почти полное уничтожение сущности Шмиелэ, осознав, что штурмовики облажались.

- А ведь до гномьего посольства три квартала. - Словно между прочим заявил тот самый "шеф" из Очей, осторожно становясь рядом со мной, здраво опасаясь тварей Пекла больше, чем одного раскрытого шпиона-перебежчика, служащего вполне нейтральному к Империи культу Ночной Птицы. - Далеко добралось отродье железное.

- Это потому что две остальные машины мы остановить сумели. - Прокомментировал блинкнувший (несмотря на пространственные искажения, замечу) к останкам гнома культист, оказываясь в нашем поле зрения и отвлекая тем самым внимание от остальной ватаги ублюдков, заходящей в спину. - Очень уж интересные вещи они вывезти за собой пытались.

Через маскировочные конструкты на основе кражи, что сейчас скрывали мою гоп-команду от чужих глаз и чувств, принимаюсь отдавать своеобразную морзянку, направляя их в нужную сторону и указывая цели для атаки, если мне понадобится помощь в приближающемся побоище. Мне очень не нравится этот культист, даже больше чем не нравятся обычные твари или их слуги. Во-первых, я не видел его уровня из-за какой-то хитрой маскировки, не слишком уступающей моей собственной, а вскрывать эту обманку через ясновидение без лишних церемоний... он атакует раньше, вынуждая меня сражаться без подготовки. Во-вторых, помимо флера Похоти, даже сквозь его маскировочный полог я чуял некую силу, слишком странную, чтобы отбросить ее наличие в сторону. Не опаснее того же Пекла, нет, но все же было в этом оттенке, едва различимом шелесте на краю сознания, что-то непонятное, но одновременно знакомое. Будто я подобное уже видел, только с другого ракурса и в других условиях.

Именно эта самая неправильность заставляла меня держать дурацкий маскарад, совершенно не торопясь начинать сражение насмерть, опасаясь какого-то хитрого козыря. Не удивительно, что атака была нанесена противником, и, что характерно, совсем не тем, на котором сосредоточено было мое внимание. Среди все еще находящихся вне пределов прямой видимости ублюдков внезапно выделился особо сильный источник опасности, вынудив меня делать головокружительный кульбит, дабы разминуться с напавшим на меня бл*дским отродьем миксера и промышленной дробилки, заодно пинком отбросив в сторону обоих ставших рядом со мною Очей, которые, несомненно, посчитали меня временным союзником, а не врагом.

Перевертыш.

Очень сильный и старый перевертыш, буквально сроднившийся с духом своего Зверя еще задолго до становления опороченным выродком. Его прыжок был идеально выверенным, а прямая атака челюстей и когтей звериной формы позволила бы разорвать на клочки даже матерого болотного огра вроде Ыгры на момент нашей первой встречи, практически без сопротивления со стороны монстра. Чудовищно могучий расовый класс, практически не имеющий внешних техник, но дающий такие бусты к живучести, регенерации и физическим характеристикам, что они подобным мастерам и не нужны.

И он меня, вернее, не меня, а Пыпыща, истово ненавидел.

Там где созданный мною по-приколу образ непонятного даже мне "Сыча" смертельно пугал Шмиелэ, этого зверька я одним фактом своего существования доводил до бешенства даже большего, чем он по жизни был бешеный. Ясновидение несмотря на все заглушки буквально пело, а нити переплетающихся судеб напоминали струны диковинного музыкального инструмента. Перевертыш был старым врагом Ночных Птиц, принесшим им много зла и сам вынужденный прятаться от мести под юбкой культа. Я не имел возможности быстро и без риска разузнать все подробности этих историй, понять, что именно связывало его и Шмиелэ, почему он пришел сюда и выбился из графика штурма ради моей "персоны", влезая в долги, чтобы притащить за собой весь остальной отряд. Но мне и не хотелось знать очередную кровавую или слезливую, или даже кроваво-слезливую историю чьей-то жизни.

Просто надоело.

Пришлось заняться тем, что мне действительно нравится - играть на нервах и бесить окружающих.

- Вот никогда у меня с медведями хорошего ничего не было. - Высказал я чистейшую правду, только в хоббитской манере, глядя прямо в глаза обратившемуся человеком (скорость смены его форм не слишком уступала таковой у меня) беоргу, чья обнаженная кожа сияла нечестивыми узорами культовых татуировок. - Вечно ваше племя меня бесит! Вам чего, заняться больше нечем? Так я работу быстро найду!

И тут же, не дожидаясь ответа, вскидываю руку, перехватывая прямо в воздухе небольшую и невыносимо раскаленную иголку, выпущенную вдогонку к атаке перевертыша. Эта дрянь успела краешком поцарапать стоящего на линии огня оперативника, заставив его рассыпаться пеплом в одно мгновение, и была весьма опасна даже для моей теневой формы, если защиту эгиды не применять. Увы, но природа этого одноразового артефакта была не столько планарной, сколько основанной на закачке огромного количества эссенции Пламени в подпространство, якорем для которого и был артефакт. Даже простая царапина приведет к тому, что часть хранимого в контейнере передвижного кармана перетечет в тонкие тела цели, выжигая все-все-все, что только можно выжечь. А уже сверху на эту иголку присобачили систему полета, ускорения, наведения на цели и распознавания союзников, тогда как пробиваемость барьеров и неуловимость для предчувствий обеспечивалась за счет экзотического материала самой иголки.

В общем, меня пытались поиметь специально для уничтожения Героев, Призванных или сравнимых с ними по калибрам целей заточенной волыной, сделанной по той же методике, в том же стиле, что и используемая Шмиелэ плетка-семихвостка. Аж гордость берет, серьезно вам говорю. Мне даже немного обидно, что, благодаря раскачанному эссенциализму, подобная игрушка будет одним из немногих почти бесполезных против моей персоны методов воздействия... если я успею среагировать на атаку, разумеется. За маскировкой и тесно сжавшейся вокруг трофея хоббитской ладошкой, едва различимая пыльца собственных эссенций, какими я стабилизирую враждебную побрякушку, не видна, а потому для окружающих я эту легендарную во всех смыслах убивалку тупо голыми руками поймал.

И говорливый, и превед-перевертыш, и даже запустивший в меня снаряд культист, пребывающий вне пределов прямой видимости, явно успели охренеть. Ну, а я, в свою очередь, откровенно устал от затянувшейся и больше не нужной клоунады, решив ее заканчивать. Перевертыш имел сорок шестой уровень, его коллега был неизвестной величиной, а остальные противники и вовсе выступали фоном.

Использовать одновременно Грезу, высококлассный эссенциализм и держать маскировку на основе кражи тени было очень сложно, но после совсем недавнего безумного артиллерийского эксперимента, такая сложность казалась уже вполне приемлемой. Мол, лучше пусть будет так, чем мой мозг придумает новый способ убиться о стену особо изощренным способом.

Окрестности имения, как и ближайшую часть улицы, накрывает очередное ментальное воздействие, ослабляющее, сводящее с ума, выжигающее волю и жажду жить, игнорируя, нет, приспосабливаясь к мощной, но весьма однотипной порочной защите флера. Шорох осколков и перезвон зеркал маскируется под хлопки птичьих крыльев, продолжая уже заранее созданный мною обман, порождая еще больше обмана, что сам перерождается в худший из кошмаров, ведь нет ничего более обманчивого, чем зазеркалье, ничего более приспособленного к притворству, чем калейдоскоп несбывшегося.

Атака игнорирует как-то незаметно столпившихся вокруг меня наемников Прыходонотчевых, бойцов Очей и нескольких особо храбрых половинчиков, пусть и пугает их до колик. Не задевает она и засевших на своих позициях соратников, что следуют приказу "не влезать". А вот остальным достается по самой полной программе и уже с первых секунд среди "окружившего" нас засадного полка появились жертвы.