"Себастьян, помоги! Я в ловушке", прошептала я, когда почувствовала, что связь активирована.

"Молодец, я уже заждался", раздался голос Повелителя, и маги сменили щит на волну воздуха, которой меня швырнуло прямо к порталу.

Я завопила: "Себастьян!!!!!"

И почувствовала еще один разрез на другой руке и то, как меня прижимает к порталу. Я пыталась призвать силу и хоть как-то отстраниться, но ничего не выходило. Магов было слишком много. Я уперлась руками в портал, и там, где была моя кровь, он становился прозрачным.

"Нет, нет, нет", закричала я, сопротивляясь и пытаясь противостоять напору магов.

"Не сопротивляйся, моя девочка", услышала я голос стоявшего передо мной монстра. Он протянул руку, и она прошла сквозь портал и коснулась моего лица. Кожа монстра была ледяной, будто тебя касается кусок льда.

"Себастьян!!!!", скорее завыла, чем закричала.

Монстр улыбнулся и, обхватив меня рукой за шею, вышел из портала и отшвырнул меня. "Никто не придет, хранительница. Портальные переходы заблокированы, как только ты перенеслась, мои последователи позаботились об этом", — сказал монстр. И все маги, которые стояли на поляне, превратились в сгустки энергии, которые поплыли к Повелителю, и он впитывал их, расставив руки в сторону и закрыв глаза. Про меня он, казалось, забыл. И это дало мне время оценить, в какой зад Кроуля я вляпалась. Повелитель свободен, но что-то не сходится. Кровь можно отдать добровольно, и тогда я уничтожу разлом, и он освободится. То, что произошло, явно не было добровольным, и портал еще открыт. Если я смогла его временно выпустить, значит, нужно его туда обратно затолкать.

Себастьян не придёт или приедет, но не скоро. Если портальные переходы не работают, ему понадобится около часа, а может и больше, чтобы сюда добраться. Я создала ледяные мечи, отрезала подол платья до колен и разрезала его по бокам, оставив только один слой ткани. Думаю, король простит, что на грани гибели я сверкаю ножками перед Повелителем Хаоса, пытаясь загнать его в портал и спасти континент.

Я призвала Муна, и Пегас взлетел. Это привлекло внимание монстра. Мы с Муном взмыли ввысь, надеясь, что монстр не догонит нас.

Но он рассмеялся и сказал: "Моя девочка желает поиграть со своим Повелителем".

Прозвучало это как-то пошло. Но игры с ним были особые. Он выпустил два ледяных кнута, которые искрились будто ледяной огонь, и начал размахивать ими. Мун уклонялся, но когда зацепило его крыло, оно исчезло, и мы полетели вниз. Я пыталась призвать крылья, но они не слушались. Пришлось ловить Муна в щит, а себя удалось только притормозить. Четко ощутила удар о землю, когда весь воздух вышибло из легких. Подняв глаза, увидела, как монстр тащит меня к порталу на плече.

Сгруппировавшись, попыталась спрыгнуть с него, но меня словили. Ухватив за шею, подняли меня в воздух. Я пыталась освободиться или ударить его ногой, обхватив его руку своими. Призывала силу, но все мое сопротивление было напрасно. Он крепко держал меня и, казалось, забавлялся моими попытками освободиться. Я чувствовала, как задыхаюсь. Он пережал мне горло и, хотя второй рукой держал меня за плечо, все равно не хватало воздуха.

Я пыталась сделать вдох, но монстр не позволял. Когда я почти потеряла сознание, он притянул меня к себе и ослабил хватку. Я судорожно вдохнула, но вместо воздуха ощутила холод. Повелитель накрыл мой рот своими губами, позволяя мне вдыхать только его дыхание. Это вернуло меня в чувства. Прежде чем он успел сделать что-то еще, я создала ледяной меч и вонзила его в его плечо. Его рука разжалась, и я упала на землю.

Сгруппировавшись, я перекатилась и начала обрушивать на него все заклинания, которые удалось вспомнить в затуманенном разуме. Он стоял, приложив руку к плечу, и наблюдал за моими попытками с легкостью, развеивая их.

"Какая упрямая у меня хранительница. Ничего, я подожду, ты почти готова", — улыбаясь, сказал монстр.

Я зарычала от бессилия и отчаяния. "Я не твоя!" — прокричала я, и мое бессилие превратилось в ярость. Глаза мои вспыхнули, и я отпустила себя. Я не пыталась вспомнить заклинание или сформировать силу. Я просто черпала из портала и пропускала его через себя сплошным потоком, выплескивая его на монстра. Встала я и почувствовала, как холод течет по моим венам. Я отпустила его, позволяя себя поглотить. Мои руки вспыхнули белым огнем, и я направила эту силу на Повелителя. Он перестал смеяться, и чем сильнее поток протекал через меня, тем дальше он отступал в сторону портала. Я шла за ним, не ослабляя хватку, белый огонь полностью поглотил мое тело.

У самого портала я сформировала сферу и бросила ее на монстра. Он еще попятился и шагнул за грань. Портал схлопнулся, а я упала на землю. Сила ушла сама, и я, чувствуя, что теряю сознание, прошептала: "Мне холодно, Себастьян."

Себастьян.

Когда раздался сигнал тревоги, я находился на Совете, где обсуждали очередную неутешительную новость из королевства. Последний месяц казался пропитанным хаосом, все эти люди словно поддавались безумию: погромы запасов, пропавшие маги, бунты из-за глупых слухов о возвращении Повелителя Хаоса. Откуда простые люди вообще узнали о нем? Даже детские страшилки о нем уже давно потеряли популярность, и все успешно забыли о монстре спустя столько веков заключения. Признаюсь, я сам бы не поверил, если бы не видел чудовище за гранью и не слышал его жуткий смех.

Единственное, что спасало меня от того, чтобы сжечь половину Хрумового королевства, это вечера с моей сладкой тигрицей, с которой я забывал обо всем, кроме ее сладких стонов и нежных прикосновений. Сам не заметил, как привязался к ней. Сначала была эта дурацкая связь, а потом мне постоянно приходилось вытаскивать ее из передряг, чтобы не загнуться самому. Все пошло наперекосяк с того случая у Древнего, когда меня накрыло обрывками воспоминаний, и я впервые почувствовал, как хороша она на вкус. Это было ново и так знакомо одновременно. С тех пор каждый раз, когда я видел ее, смотрел на ее губы, и их вкус словно преследовал меня.

Если бы не проклятая клятва верности, возможно мне удалось бы избавиться от наваждения под названием Алекс. Но клятва пресекала все желания на корню. Целители списывали на последствия стазиса, но помочь не могли. Все стало на свои места, когда наглая герцогиня заявила мне о клятве и рассказала про откаты. Я с трудом поборол желание ее придушить или овладеть. С ней я с трудом мог отличить, чего хочу больше.

Помню, как прилетел тот адский откат, когда Алекс отправилась в столицу. Я думал, что найду герцога и сожгу его за то, что он прикасался к тому, что принадлежит мне. А к чему именно он прикасался, я прекрасно мог представить. Еще в первый день нашего знакомства, когда она меня начала дико раздражать своим отсутствием манер и всякого такта, я увидел ее полностью обнаженной, так как сам лично снимал с нее окровавленную одежду, чтобы целителям было удобно залечить раны. Почти всю ночь я держал ее обнаженное тело в объятиях, лишь прикрыв простыней, пока целители не залечили рану. Только так адская боль стихала, и я не истекал кровью.

Уже тогда я ощутил связь и притяжение к этой наглой особе без инстинкта самосохранения, но убедил себя, что это пройдет. Не прошло. В чем-то Алекс была права. Чем больше я сопротивлялся, тем сложнее было сконцентрироваться, и чаще я срывался. Хоть с ней я вел себя холодно, потом приходилось искать место и выплескивать силу, чтобы не сорваться и не потерять контроль.

Только попробовав ее в Форестси, все стало на свои места. Я понял себя прежнего и связь у артефакта и клятву верности. Такого у меня не было ни с кем и никогда. Она будто была в моей голове, а я в ее. Мы знали, что как и когда делать друг для друга, чтобы подарить максимум удовольствия. В Форестси я ехал не только чтобы найти способ разорвать связь. Я хотел соблазнить Алекс. Воздержание без полноценных отношений с женщиной затуманило мой мозг, и когда я увидел ее в том белье, я только укрепился в своем желании. Я планировал провести с ней одну ночь и потом снова отстраниться, но как зависимый, я подсел. После первого раза, когда ласкал ее, захотелось еще, а когда кончил в нее, понял, что одного раза мне недостаточно. Я хочу, чтобы она была моя, чтобы только я входил в нее и слышал ее стоны. Даже не понял, когда я принял решение не отталкивать ее, а дать нам шанс быть вместе.