— Если холодно, я могу согреть, — тут же нашёлся Мирон.
— Вот не до твоих шуток сейчас. И только попробуй пристать — мало не покажется, — хмуро глянула на него Власа, отчего у Мирона сразу пропала охота продолжать.
— Да больно надо, — отмахнулся он и пошёл укладываться на лавку.
Власа тоже стала собираться спать. Залезла на печь, что уже заметно потеплела и укрылась шерстяным одеялом, которое нашла здесь же. Закрыв глаза, она мгновенно провалилась в сон.
Утро наступило с первыми петухами, которые вовсю драки глотки. С трудом проснувшись, Власа стала нехотя слезать с печи, где ей так хорошо спалось. Мало только. А ведь думала, не уснёт после пережитого…
Мирон тоже проснулся, потянулся на лавке и сел. Вид у него был крайне взъерошенный, видно тоже не усел выспаться, как следует.
Власа умылась водой из бочки, что стояла прямо здесь в углу, и достала деревянный гребень — волосы расчесать. А сама всё думала о встрече со Старшими. Что от неё там захотят? Что спросят? Позволят ли остаться в общине или погонят прочь? Не сказать, что Власа горела желанием жить здесь, да только идти ей особо некуда было.
Мирон машинально полез в мешок в поисках еды и разочарованно вздохнул, достав остатки припасов — несколько орехов, да пару лепёшек.
— Надеюсь, нас не выгонят из деревни без припасов, — обеспокоился он.
Власа только качнула головой и улыбнулась. Кто о чём…
Едва она успела заплести косу, как дверь в дом отворилась. В комнате показалась Агния.
— Пора идти, Старшие ждут, — торжественно объявила она.
— Может мне идти не надо? Я же магией не владею и меч отдал, — заупрямился Мирон, но Агния его и слушать не стала.
— Они хотят видеть обоих, — твёрдо повторила она.
Больше спорить никто не решился.
Власа первой вышла из дома следом за Агнией, чуть прищурилась от яркого солнца и замерла на пороге от удивления.
Деревня поутру буквально ожила, показав свой настоящий облик и жителей. По дорожкам туда-сюда ходили женщины, одетые в расшитые рубахи и сарафаны. Их шеи украшали колдовские амулеты, которые здесь все носили без боязни. У многих лица были расписаны древними рунами.
Чуть реже среди местных встречались и мужчины, среди которых были крепкого вида воины, вроде тех, кого видела Власа на воротах. Попадались и наоборот совсем щуплые, обвешанные амулетами то ли колдуны, то ли знахари.
Дети разных возрастов сновали туда-сюда, но их было не так много, как в обычной деревне.
— Неужели многие их них с даром магическим? — потрясённо спросила Власа.
— Кто как. Есть ведьмы, а есть просто знахарки, которых по ошибке подвергли гонениям, а мы разрешили им поселиться здесь. Колдуны у нас тоже встречаются, но их мало, не любят они с ведьмами на одной земле жить, — с охотой начала рассказывать Агния. — Есть и простые мужчины, что пришли сюда вслед за своими женщинами. Некоторые стали нашими воинами — от любой беды защитят, хоть от хищников, хоть от упырей. У нас и ведьмаки есть, что с даром, но их мало совсем.
— Так это что же, люди простые могут с упырями бороться? — тут же переспросил Мирон.
— Могут, если обучатся мечом магическим владеть. Только здесь недюжая сила и смелость нужна, с человеком бороться одно, а с упырём клыкастым — совсем другое! — разумно заметила Агния и спохватилась. — Нас же Старшая ждёт… А я тут заболталась с вами! Пойдёмте скорее!
Все вместе они поспешили в сторону капища древних богов, где стояли высокие деревянные идолы. Власа думала, что Старшие будут ждать их там, но они прошли мимо капища, где тлел догорающий с ночи костёр, и вошли в огромный просторный шатёр, что находился чуть поодаль.
Внутри шатра полукругом сидели семь ведьм разных возрастов и два колдуна. Все богато одетые — у кого воротник лисий на шее, у кого пальто из тёплого меха, да сапожки сафьяновые, у одной так и вовсе был шёлковый платок, расшитый золотыми нитями, будто у княгини. И все они были обвешаны дорогими украшениями — амулетами, браслетами и многочисленными кольцами на пальцах.
Агния поклонилась ведьме, что была старше всех и восседала на массивном троне, покрытым звериными шкурами.
— Я привела их по вашему велению, Старшая.
Старая ведьма кивнула и дала знак рукой, чтобы Власа с Мироном подошли ближе.
Власа сделала несколько шагов вперёд и тоже поклонилась, как и Агния, Мирон же только слегка склонил голову, насторожено озираясь по сторонам.
— Так вы и есть те, кто пробудил упырей в Истопье? — сурово спросила она. Голос у ведьмы был хриплым, глухим.
— Я их не со зла пробудил. По глупости своей. Власа тут не причём, — честно признался Мирон, хотя было видно, как от страха подрагивают его руки. Оно и понятно — разозлится ведьма, да обратит его невесть кем, потом вовек облик человеческий не вернёшь.
— Как же ты умудрился меч колдовской взять, что был чарами защищён? — задумалась Старшая. — Может у тебя дар ведьмачий есть?
— Нет у меня дара, я и мечом-то не владею, — опешил от её слов Мирон.
— Да неужто? — недоверчиво прищурилась ведьма.
— Нас знахарка Зарина послала в Истопье. Не ведали мы, что с деревней беда такая приключилась, не хотели нежить будить, — вмешалась Власа.
— Агния сказала, что ты ведьма, — прищурилась Старшая ведьма, внимательно разглядывая Власу. — И что же ты, ведьма по рождению, не поняла, какое зло в Истопье случилось?
— Поняла, но… поздно, — виновато опустила голову Власа, не выдержав острого, как нож, взгляда Старшей.
— Значит никудышная из тебя ведьма, — жёстко заключила она.
Власа поджала губы и тихо сказала, по-прежнему не поднимая глаз:
— А я никогда и не считала себя ведьмой.
— Что? — переспросила Старшая.
— Я знахарка, не ведьма. И никогда не считала себя кем-то, кроме знахарки. Я только травы лечебные знаю, да заговоры от разных хворей. Я не колдую.
— Тогда что ты здесь делаешь? — с раздражением спросила Старшая.
— У неё сила есть, я почувствовала. Она пригодится нам, — хотела было вмешаться Агния, но Старшая остановила её движением руки.
— Чем же нам пригодится неумеха, так и не раскрывшая свой дар? У нас достаточно знахарок и травниц, толку от них мало, а девать уже некуда. Нам нужны только потомственные ведьмы. Так зачем ты сюда привела эту девчонку?
— Виновата, Старшая. Она сказала, что её осудили за колдовство, и я подумала…
— Сейчас за колдовство многих судят и гонят, даже тех, в ком нет и капли дара, — с досадой махнула рукой Старшая и снова обратилась к Власе и Мирону. — На сегодня позволяю вам остаться здесь, но завтра поутру вы покинете деревню и больше никогда не воротитесь сюда.
Власа услышала, как Мирон облегчённо выдохнул. Похоже, он не чаял как можно скорее уйти отсюда, да и она тоже. Только вот была одна беда, что давно преследовала Власу.
— Старшая, позвольте мне спросить… — неуверенно начала она.
— Один вопрос. Спрашивай и уходи, — великодушно разрешила старая ведьма, откинувшись на троне.
— Как избавиться от Черномара?
В шатре повисла тишина, будто Власа сказала какую-то ужасную или непозволительную вещь.
Перепугавшись, Власа уже успела пожалеть, что вообще открыла рот, как вдруг услышала:
— Что ты знаешь о Черномаре? — спросила Старшая. Её голос прозвучал глухо, а мрачный тяжёлый взгляд, устремлённый на Власу, будто придавливал к земле.
— Я немного знаю… Он преследует ведьм. И если встретишь его в ночи, то, уже не отстанет, – запинаясь, ответила Власа, не решаясь сказать больше. От волнения у неё пересохло в горле.
— Лжёшь. Говори правду! — внезапно разозлилась Старшая и подалась вперёд, вглядываясь в лицо Власы, как коршун в добычу.
— Я… я… толком не знаю. Только видела раз, и всё. — от угрожающего взгляда Старшей Власа стала запинаться ещё сильнее.
Среди ведьм пошёл нервный шепот.
— Ты видела его⁈ — глаза Старшей расширись от изумления.
— Слышала… и видела только глаза. У него они жёлтые такие, нечеловеческие. Это было на поляне, где ведьмы слёзы, я просто хотела спасти мальчика из деревни, — сбивчиво объяснила Власа, с трудом подбирая слова. Как же она жалела, что сказала про Черномара! Ушла бы по-тихому без всяких вопросов, а теперь что? Ещё обвинят, что дух злой потревожила…
