— Дык не видно разве? В город торговать.

— В город, значит… — машинально повторил Мирон и задумался.

Власа встрепенулась, услышав про город. Это что же получается, они едут совсем не туда, куда нужно! Ей же позарез надобно в деревню Истопье, к знахарке, и никуда больше.

Конечно, если бы Власа поехала в город, то её ждала совсем другая жизнь, только знала она, что никогда там не приживётся вдали от леса. Не найдёт себе места.

— Как же это так? Мне не в город надобно, мне в деревню Истопье! — растеряно напомнила она.

— В какую, какую деревню, девонька? — переспросил возница, чуть повернув голову.

— Истопье, — уверенно повторила Власа. — Это далеко отсюда?

Мужик только поцокал языком в ответ и покачал головой.

— Не получится в Истопье, нет такой деревни больше. Вымерла вся.

— Как вымерла? — почти хором переспросили Власа и Мирон.

— А так и вымерла! Упыри эти, нежить поганая, пожрали всех. Вы же с той стороны бежали от них. Неужто позабыли? — горько усмехнулся возница.

— Да что же это такое… — ужаснулась Власа, вспомнив дорогу, начерченную на бересте знахаркой. Значит, она не ошиблась, это действительно было Истопье… точнее то, что от неё осталось. А все те упыри, погребённые в общей могиле, были её жителями. Бить может среди них даже та знахарка лежала, которую Зарина знала…

От этой мысли на Власу нахлынуло отчаянье, да такое, что стало трудно дышать. Куда же ей теперь идти? Что делать? И рубиновый оберег Зарины на груди теряет свою силу — может уже и не защищает её от Черномара, который пострашнее всяких упырей будет… Зарина говорила, чтобы Власа осторожна была и как стемнеет — из дому не выходила. Да только где найти тот дом, чтобы в нём укрыться от всех этих ужасов?

Всхлипнув, Власа закрыла лицо руками. Будущее, и без того туманное, было теперь затянуто густой мглой. В какую бы деревню она не пришла — ей там будут не рады. Чужаков нигде не любят и везде остерегаются. Особенно сейчас, когда по приказу князя, начались гонения на ведьм…

Мирон тоже потрясённо молчал, обдумывая услышанное.

Внезапно мужик резко натянул поводья, притормаживая лошадь.

— Да ты что, совсем дурная, под колёса лезешь? — сердито крикнул он, обращаясь к кому-то впереди.

— Я бы не лезла, да только по своей воле не остановишься, знаю я тебя! — услышала Власа незнакомый женский голос.

— И правильно, не остановлюсь. Иди своей дорогой! У меня уже двое в телеге сидят горемык, тебя ещё не хватало!

— Я много места не займу. Подбрось до ближайшей деревни? Там и сойду.

Власа наклонилась к бортику телеги. Перед возницей стояла высокая девица в чёрном-белом сарафане, с копной каштановых кучерявых волос.

— Кобыла еле тянет, не видишь что ль? — мужик указал рукой на лошадь. — Сама дотопаешь, не переломишься!

— А тебе не совестно такую красавицу, как я, одну на дороге бросать средь ночи? — оскорблённо заявила девица, подбоченившись. — Иль забыл, кто в пути людям помогать не любит, тому удачи потом не будет?

— Тьфу на все эти поговорки твои! Кобыла, говорю, не тянет! — в который раз попытался объяснить ей мужик.

— Да я как перышко! И кобылке твоей по нраву, вон как морду тянет. Да, Рябушка? Нравлюсь тебе? — девица похлопала лошадь по шее, пользуясь тем, что кобыла повернула к ней голову. Грива у Рябушки была длинная, а шея вся в белых пятнах.

— А, леший с тобой! Садись, всё равно не отстанешь! — устало махнул рукой мужик.

— Так бы сразу! — девица шустро запрыгнула в телегу и уселась на один из мешков.

Возница встряхнул поводьями, и лошадь медленно двинулась дальше.

Невольно Власа принялась изучать новую спутницу. Выглядела девица и правда необычно — на руках многочисленные браслеты и побрякушки, на шее — красивое украшение из дерева, похожее на древний оберег. Кудрявые волосы распущены и свободно лежат на плечах.

Девица обернулась и тоже окинула изучающим взглядом сначала Мирона, потом Власу. Глаза у неё были дерзкие и хитрые, как у лисицы, а взгляд цепкий, внимательный.

— Меня Агния зовут, — неожиданно представилась она и мило улыбнулась.

— Власа.

— А я Мирон.

— Вы не местные? Куда путь держите? — продолжала расспрашивать Агния.

— Да мы из Заречья, это далеко за лесом, — охотно начал объяснять Мирон, — в деревню ехали, в Истопье, только нет уж той деревни.

— Так уж и нет? — удивилась Агния.

— Упыри там бродят, — с досадой пояснил Мирон.

— А вам откуда знать, что бродят? — прищурилась Агния, внимательно взглянув него.

Не понравился Власе её взгляд. Простые люди так не смотрят. Не так было что-то с этой Агнией, Власа нутром чувствовала, а что — понять не могла.

— Так мы только из той деревни. Едва вошли, думали, люди живые есть, а упыри как повылезали, еле ноги унесли… — начал было Мирон, но Власа толкнула его локтем в бок.

— Вы были в той деревне⁈ — ужаснулась Агния и увидела меч, который лежал рядом с Мироном. Её лицо на мгновение изменилось, глаза расширились, губы плотно сжались. Но всего на мгновение, и вот уже Агния вновь успокоилась.

— Ну надо же, какой красивый меч. От отца достался? — спросила она, как ни в чём не бывало.

— Да нет, это так… — Мирон неуверенно покосился на Власу. Похоже, до него тоже начало доходить, что их новая знакомая не так проста, как кажется.

— А ты сама куда путь держишь? — решила спросить Власа.

— Домой еду. Есть тут деревенька одна в лесу, там и живу, — снова улыбнулась Агния. — Могу и вас туда проводить. Отдохнёте с дороги, переночуете, раз уж вам с той деревней не свезло.

Власа переглянулась с Мироном. Отчего-то идти с Агнией невесть куда не хотелось, пусть и выбора у них особого не было.

— Мы бы пошли, да в город едем, — ответил Мирон неуверенно, снова переглянувшись с Власой.

— В городе чужаков не любят. Трудно вам будет, — посочувствовала Агния.

— Да мы трудностей не боимся, — уверено отозвался Мирон, сложив руки на груди.

Постепенно все разговоры иссякли. Агния вытащила какой-то мешочек и стала перебирать в нём траву, а у Власы и Мирона просто не осталось сил и желания говорить. Видимо сказывалось пережитое за ночь.

Вскоре Власу и вовсе начала охватывать дремота под мерный цокот копыт и покачивание телеги. Уже засыпая, Власа краем глаза увидела, как Агния что-то неслышно шепчет себе под нос, опустив глаза. В голову Власы пришла тревожная мысль, но сразу погасла — она задремала.

Во сне Власе снились неясные и туманные образы. Казалось, что по жизни её ведёт незримая алая нить, как клубочек, что бежит по тропинке, а Власа лишь следует за ним. Вокруг кружили прозрачные духи — уже умершие души, и что-то шептали ей, но Власа не могла понять что. Внезапно нить оборвалась в руках прямо перед клубящейся тьмой, что простиралась дальше. Власа замерла в нерешительности, тщетно пытаясь вглядеться в эту тьму, как вдруг впереди загорелись два жёлтых нечеловеческих глаза…Черномар!

Вздрогнув во сне, Власе стала просыпаться и услышала оглушительный скрип и треск, после чего телегу сильно мотнуло, да так, что всех, кто сидел внутри, буквально подбросило в воздух.

Власа с Мироном едва не вывалились из телеги, удержавшись друг за друга и за мешки. Агния каким-то чудом усидела, судорожно вцепившись в бортик.

Послышалась злая, бессильная ругань возницы, который уже слезал со своего места. Как оказалось у телеги отвалилось одно колесо.

— Всё из-за вас, дармоедов! Говорил же, перегружена телега, так нет же, всё невдомёк… — продолжал он ругать своих спутников. — А ну вон из телеги! И чтоб духу вашего тут не было!

Первой спрыгнула на землю Агния, а за ней и Власа с Мироном пешно покинули телегу. Попробовали извиниться, да куда там — мужик их и слушать не стал, всё сокрушался вокруг отвалившегося колеса. На его причитания ответила недовольным фырканьем лошадь, мотнув гривой, видимо, тоже не хотела стоять посреди дороги. Ей бы воды напиться, сена свежего, да в стойло, только где взять?