— Ещё меня безумно возмущает, что в вашей империи просто люто не считаются с правами женщин.

— И в чём же права женщин нарушены, Василиса? — с усмешкой спросил у меня красноглазый император.

— Весь этот отбор нарушение прав женщин, — заявила, с вызовом смотря в краснющие глаза, — у вас в империи узаконено многожёнство? — поинтересовалась, вспоминая, что я отучилась на юриста, — и если да, то в порядке ли вещей у вас многомужество?

— Нет, Василиса, многомужество в моей империи не практикуется, — ответил, растягивая слова.

— Значит, мужчинам можно иметь табун жён, а женщине подобного не дозволено? — возмутилась, — это и есть самое настоящее принижение прав женщин.

И, как говорится в моём отсталом мире: Позориться, так до конца. Вот и сейчас я начала выкрикивать лозунги:

— Долой патриархат.

— Долой неудобные платья с травмоопасными корсетами.

— Долой расовые неравенства.

— Долой мужиков, возомнивших себя повелителями мира.

Да, всё это должна была исполнить Иллиада. Чтобы точно не выиграть на этом отборе. Но, в итоге, шоу было показано в моём исполнении.

И я настолько вжилась в роль, что чуть не выкрикнула: Долой императора. Но вовремя прикусила свой язык. Не хватало только, чтобы меня здесь приговорили к казни, за организацию мятежа в империи.

— Это же была моя речь, — истерично завопила Иллиада, когда мы вышли из бального зала, — зачем ты влезла, Василиса?

Зачем? Чтобы ты, избалованная девица, не опозорилась перед местной знатью и красноглазым императором-шутником. Но подобное мне придётся объяснять дочурке герцога очень долго. Поэтому я коротко сообщила:

— Чтобы ты на моём позорном фоне максимально выгодно предстала перед императором.

— Тогда зачем ты заставила меня речь про унижение людей и принижение прав женщин учить? — задала новый вопрос.

Да, чтоб тебя. Мне сейчас хочется дотопать до своей комнаты и поорать в подушку, а не отвечать на идиотские вопросы истерички. Но её отец платит мне деньги. Поэтому я вновь пустилась в, придуманные на месте, пояснения.

— Чтобы всё выглядело максимально правдоподобно. И ты с удивлением и недовольством слушала моё выступление в бальном зале.

— Ааааа, — глупо протянула девушка, а потом она задала мне новый вопрос:

— Император же обратил на меня внимание?

— Конечно, — заверила.

Это, кстати, правда. «Галан»...Имя то какое идиотское придумал местный самодур…в смысле, император. Так вот, обладатель краснющих глазищ точно на мою невесту внимание обратил. Ведь, её представляла я. Та, кого император выбрал жертвой своей гениальной шутки.

Ещё и пухлого старичка заставил мне своим именем представиться. И приносить мне жуткое печенье, а потом в прыжках покидать моё общество. А если бы у старичка инсульт от таких физических нагрузок случился? Но, видимо, императора подобные мелочи не волнуют. Главное, что ему было весело.

Если это была месть за то, что я не признала местного правителя и обозвала его садовником, то это очень глупо. Потому что я из другого мира и, естественно, местное правительство в лицо признать я не в состоянии. Да, и блондин реально в земле копался и удобрял цветочки. А ещё и целые лекции мне про флору Иевэнда читал.

Кстати, в этой издёвке над моей персоной участвовал ещё один персонаж. Которого я по доброте душевной спасла от четырёх маленьких гиперактивных оборотней. Поэтому я сейчас резко остановилась и повернулась к Сариэль, которая плелась следом за Иллиадой. Молодая женщина мой взгляд оценила и начала сразу оправдываться:

— Василиса, я не могла ослушаться приказа императора, — затараторила многодетная мать, — ты ведь меня понимаешь?

— Понимаю, — согласно кивнула, а после добавила жестоким тоном:

— Но терпеть в своей команде крыс я не собираюсь. Поэтому ты уволена, можешь возвращаться к своим детишкам.

— Но…, — попыталась возразить, но её перебила Иллиада, которая надменно заявила:

— Ты мне никогда не нравилась, служанка.

И под руку с дочуркой летающего ящера мы пошли дальше по коридору, оставляя растерянную Сариэль позади. Ещё я не забыла крикнуть:

— Петя, не отставай.

— Я Дэвид, — возмущённо буркнул, спешно догоняя нас с Иллиадой.

Жестоко ли я сейчас поступила с Сариэль? Возможно. Хотя, я её домой в шикарный особняк отправила, а не на помойку или на плаху. Может, женщина и не могла ослушаться идиотского приказа своего императора. Но могла хоть как-то намекнуть, что пухлый старик вовсе не местный император. Банально бы мне незаметно записку передала или глазом подмигнула, в конце концов.

Раз служанку я уволила, то мне лично пришлось помогать Иллиаде готовиться ко сну. И это было проблематично, потому что я пыталась расшнуровать платье девушки уже минут сорок. Кажется, за это время у меня начал дёргаться левый глаз. И очень хотелось разорвать эту идиотскую шнуровку. Но жаль было портить такой шедевр от Мелисии. Хотя, думаю, что истеричка платье повторно одевать не будет. У её папочки ведь денег куча, поэтому она может себе позволить не надевать наряды повторно.

— Он красивый, правда? — мечтательно протянула девушка.

— Кто? — непонятливо переспросила, ломая уже второй ноготь об эту шнуровку.

— Император, — пояснила.

Ага, красивый. Если ты обожаешь мужиков с красными глазищами. Или если на него солнцезащитные очки надеть. А ещё намазать автозагаром и длиннющие волосы обрезать.

— На любителя, — уклончиво ответила.

А после я слушала мечтательный лепет дочурки герцога о её прекрасном будущем с императором. И лишь иногда поддакивала истеричке. Но согласна с её мечтами не была. Потому что никакого прекрасного будущего с мужчиной, у которого настолько отвратительное чувство юмора, я не видела. Который ещё и жуткий бабник. И даже не пытается скрыть свою любвеобильность.

Ещё всё это время меня не покидало ощущение, что кто-то за мной наблюдает. И учитывая, что здесь есть потайной ход за стеной, это уже совсем не похоже на паранойю.

— Ну всё, ложись спать, — скомандовала, когда разобралась с платьем Иллиады и помогла ей облачиться в ночную сорочку.

— А волосы? — нахмурилась девушка.

Я перевела взгляд на это парикмахерское творение, которое организовала Сариэль, и поняла, что вернусь я в свою комнату ещё не скоро. И так решила не только я. Потому что Жорик уже сладко посапывал на кровати дочери герцога.

Когда и с волосами истерички было покончено, а я уже буквально валилась с ног, Иллиада потребовала:

— Хочу сказку на ночь.

Какая ещё сказка? Она тут замуж собирается выйти. И там придётся по ночам вовсе не сказки читать. И всё-таки Иллиада ещё совсем ребёнок. Да, ребёнок с размером груди, как моя голова. Но её созревшее тело, не делает её морально взрослой.

— Ладно, будет тебе сказка, — устало вздохнула я.

И начала рассказывать самую банальную сказку из моего отсталого мира. Красная шапочка. Но истеричке эта история изначально пришлась не по душе.

— Это зачем ребёнка одного через лес отправлять?

— Чтобы отнести пирожки бабушке, — пояснила.

— Идиотизм какой-то, — возмутилась, а после потребовала:

— Давай другую сказку.

Другую, так другую. Золушка. Да, очень популярная сказка. И про принцессу, как любит истеричка. Но и тут сюжет произведения не вызвал восторга у девушки:

— Это почему она в доме своего отца прислуживает?

— Потому что не может ослушаться злую мачеху, — устало произнесла.

— Убить нужно было эту нахальную тётку.

Ничего себе, какие кардинальные методы решения проблем.

— Я бы никогда не потерпела, чтобы мой отец маму на кого-то променял.

— Мать Золушки умерла, — напомнила.

— Это всё мелочи, — отмахнулась, — давай другую сказку.

Истеричке не пришлась по душе и история про Белоснежку. Потому что жить с вонючими гномами никакая уважающая себя принцесса не станет. Про Русалочку даже говорить не буду. Ведь, только идиотка могла променять свой голос ради мужика.