— Я не могу сказать, — неохотно проговорила она. — Это не моя тайна.

— Ты же знаешь, я не чужой человек, — с нажимом настоял на своём Михаил, при этом продолжая улыбаться. — Ни для тебя, ни, тем более, для него.

— Вы правы, — вздохнула секретарша, бросив мимолётный взгляд на дверь кабинета Старика. Развернула монитор компьютера к себе, открыла картотеку сотрудников. Пара кликов — и вот на экране высветилась фотография и краткая информация о роде занятий. — Её кабинет в северной башне, она преподаёт…

— Значит, вот как, — протянул Молот, кивая сам себе, изучая представленную фотографию. — Спрятал на самом видном месте. А хороша, хоть и цвет волос необычный. У матери такого не было…

— Магия, — пожала плечами Мария, поправляя строгие манжеты светлой блузки.

— Порою всё бывает намного проще… — себе под нос проговорил паладин и протянул руки, загребая в ладони холодные женские ручки. Склонился сильнее, коснулся их сухими горячими губами, целуя. — Спасибо, Машенька. Надеюсь, у тебя всё хорошо, и ты счастлива.

Секретарша стыдливо склонила голову, отводя взгляд, но не пытаясь выдернуть свои пальцы из плена чужих рук.

— Счастлива я была только тогда, когда была с вами… с тобой… — тихо ответила она, не поднимая глаз.

Молот молча вновь коснулся поцелуем её кожи, отпустил руки и уже без остановки прошёл в кабинет друга.

На звук открываемой двери старик даже головы от бумаг не поднял. Различными документами так или иначе был завален весь его внушительных размером стол. Михаил с усмешкой огляделся: паладина всегда удивляла некоторая спартанская обстановка места работы друга. Вроде и титул, и место высокое имеется, а в кабинете всё равно только стул, пара кресел и куча высоких шкафов по периметру, заваленных теми же самыми бумажками. И где-то во всём этом хламе пылились несколько правительственных наград от императора в дорогих позолоченных рамках, Молот сам их когда-то видел.

— Что-то нашёл? — спросил Старик ворчливо. — И чего торчал в прихожей?

— Встретил Машу, хорошая девочка, — отмахнулся от его недовольства Михаил, развалившись в скрипнувшем кожаной обивкой кресле.

— Была, — в голосе Никиты добавилось металла. — Пока ты её не испортил. А ведь она так и не вышла замуж, живёт одна, скромно. Работает без нареканий. А ведь прошло уже двадцать пять лет, — Старик покачал головой. — И что бабы в тебе находят?

Молот пожал плечами.

— Что поделать, страсть временна, — он склонил голову к плечу.

— Давай ближе к делу, Миша, — попросил Никита, отвлекаясь наконец от документов и поднимая на друга усталый взгляд.

Молот сощурился, прекрасно видя изменения во внешности ректора. Он похудел, щёки впали, как и глаза, кожа под ними потемнела, скулы стали острее. Смерть жены ударила по нему очень больно. Пусть он продолжал работать и выполнять свои обязанности как раньше, но внутри происходило что-то, из-за чего нормально жить у Старика уже не получалось.

Как, собственно, и выглядеть.

И всё-таки, даже смотря на его мучения, глубоко в душе Молот откровенно завидовал другу. Старик нашёл свою любовь, прожил с ней больше ста пятидесяти лет, магически увеличивая её срок жизни.

Даже этот хиляк Светлов, и тот всё таскался за Хризалидой, пусть эта сумасшедшая давно его отшила, да и вообще приняла не ту сторону. А вот сам Михаил, несмотря на гораздо более длинный послужной список женских имен чем у этих двоих вместе взятых, так и не нашёл ту самую, на которой бы захотелось остановиться.

В чём было дело: в нём или в женщинах, которыми он себя окружал? Маша действительно была хороша, так почему сейчас, видя её в таком потрёпанном временем состоянии, Молот не ощущал абсолютно ничего? Михаил покачал головой, переходя к делу под пытливым взглядом Старика.

— Скоро новый год, и у меня для тебя есть подарок, — усмехнулся Молот. — Новогодняя история, так сказать. Об одном чуде. Но сначала, давай посчитаем, — Михаил загнул мизинец на правой руке. — Первый прорыв случился в разломе Меньшиковых. Знакомая фамилия? Старый портал, почти не функционирующий в последнее время.

— О каком прорыве ты говоришь? — нахмурился Старик. — Первый прорыв произошёл на территории академического городка.

— Это не так, — покачал головой Молот, загибая следующий палец. — В академии на территории ваших жилых домишек произошёл второй прорыв. И знаешь, что их связывает?

— Удиви меня, — ректор откинулся и сложил руки на груди.

— Один твой студент. Причём не кто-то из именитых и обученных, а молокосос-первокурсник. Антон Митрофанов, он был в обоих этих местах, — голос Михаила продолжал оставаться лёгким и слегка тягучим, но взгляд становился всё более колким.

— Информация точная? — помрачнел Старик, неосознанно сгибая металлическую ручку в руке.

— Точнее некуда, — довольно кивнул Молот. — Он был зарегистрирован в листе посещения Меньшиковых как раз в момент выброса энергии, это даже не прорыв, а бледная копия, но факт остается фактом. Подумай на досуге, как прорыв вообще мог произойти и пройти мимо нас так, что информацию о нём пришлось искать в жалких бумажках? — паладин выдержал паузу и продолжил, прижимая в ладони средний палец: — А затем был третий прорыв во дворце императора. Угадай, что и здесь является общим?

— Митрофанов, — сверкнул глазами ректор.

— В точку, — подтвердил Михаил. — Но надо отдать должное, по моим сведениям этот парнишка вместе с главой своего рода был приглашен туда лично императором, сам не напрашивался.

— Тогда Морозов повёл себя странно, произвёл показательное пленение пары мелких сошек, — Никита говорил, а рука непроизвольно сместилась к груди, сгребая одежду в горсть в районе сердца. Лицо Старика посерело.

Видя его действия, даже Молот, не особо страдающий сочувствием, поторопился сменить тему.

— Ты слишком засиделся. Мхом порос в этом кабинете, а мир вокруг всё это время двигался.

Ректор коротко выдохнул, как будто с усилием выдавливая из себя воздух.

— Надо понаблюдать за парнем, не хочу делать поспешных выводов, — задумчиво произнёс Старик. — Ты же не думаешь, что этот молодой Митрофанов и есть причина прорывов?

— Я лишь излагаю факты, а что ты будешь в итоге делать с ними — решать тебе, — закончил свой доклад Молот, легко пожав плечами. Однако при этом его взгляд оставался тяжёлым настолько, что не будь его собеседник таким же паладином, то ощущал бы его физически. — Но советую присмотреться к этому юноше. Светлый уже рассказал мне, что дочь Меньшикова спустилась в разлом. Глупый ребёнок, что с неё возьмёшь. В разломе на неё напали. Адский сонм, если быть совсем точным.

— Да, я помню. Тварь сожрала астрального спутника Светлого. Эта маленькая девочка — случайная жертва, жаль её, — с грустью произнес Никита.

— Она выжила, — неожиданно выдал Молот, внимательно следя за реакцией друга. — А Геннадий Меньшиков после этого почему-то больше не выходил со мной на связь. Когда я напрямую спросил об официальном списке посетителей разлома на его территории, он ответил, что информация уже удалена за истечением срока давности. Интересное совпадение, не находишь? Жаль я не успел сделать копии, — паладин скривился в усмешке.

— Более чем, — постучал пальцами по столу Старик. — Более чем…

Я шёл по светлому коридору к кабинету, на чьей двери красовалась золотистая надпись «Карпов С. В.», и всё, ни должности, ни подписи. Всю дорогу до этого места в голове продолжал крутиться разговор с Сорокиным. Начиналось всё довольно забавно, и я-то, наивный вояка, полагал, что пропущу всю сопутствующую нашей маленькой авантюре бюрократию боком, буду стоять в сторонке и наблюдать. О, как сильно я ошибался!

Я прямо вживую слышал свой голос:

…— Магниты?

— Да, они обеспечат достаточную связь с покрытием, то есть с рельсами, — уже не в первый раз пояснял мне Сорокин, размахивая руками с зажатым планшетом, с которым теперь не расставался. Не удивлюсь, если и спал с ним. — Мы уже провели обкатку…