— Что взять с мотылька? — низким грассирующим голосом спросил стоящий справа от него массивный мужчина. Капюшон скрывал его лицо, но в темноте можно было увидеть блестящие в свете луны зелёные глаза. — Он даже первую сотню лет не разменял.

— Ты забываешь, что он — девятка, как и мы все, — апеллировал третий из присутствующих.

— Девятка девятке рознь, разве ты не понимаешь? — в голосе второго явно была слышна усмешка. — Ему пока интересны все эти игры. Но это проходит с возрастом.

— Я собрал вас потому, что… — начал Старик, поворачиваясь к собеседникам.

— Да знаем мы, почему ты нас собрал, — перебил его второй, махнув рукой.

— Мы согласны, ситуация складывается нездоровая, и надо что-то делать, два прорыва это много, больше чем произошло за последние триста лет. Примерно на два и больше. Но что ты хочешь от нас?

— Вы должны узнать, кто за этим стоит, — хрипло выговорил Старик.

— А десятую звезду тебе не открыть? — грубо бросил второй.

— Я должен знать, кто… какая мразь ответственна за смерть… — Старик не обратил внимания на насмешку, но не смог договорить, горло как будто сковал спазм.

На его плечи легли две ладони. Они чувствовали дрожь тела друга. Они оба уже с трудом помнили, что такое сочувствие, но сейчас отказать не могли. Не в сложившихся обстоятельствах.

— Я поговорю с Викторией, узнаю, что она скажет по этому поводу. Напрямую идти к Морозову ещё рано, можем спугнуть, — предложил второй.

— Я пробегусь по городу, загляну в третий отдел. Там же Марк сейчас за главного? Вот и спрошу, что он думает по поводу инцидентов.

Две вспышки, и вот уже паладины исчезают вдали, оставляя на холме лишь одну скорбную фигуру, объятую мраком.

Хризалида посмотрела на свой надрывающийся телефон.

— Да, Жанна, я слушаю.

— Я помню, что ты просила тебя не беспокоить, но тут явился какой-то мужик и утверждает, что он твой старый друг, требует встретиться. Так куда мне его послать? — раздался звонкий девичий голос.

— Да чтоб вас, мне уже поперёк горла старые друзья скоро встанут, — проворчала Хризалида. — Как хоть его звать-то?

Услышанное заставило женщину отвести телефон подальше, но при этом дать своё согласие на встречу.

— Пусть скажет, где мы пересечёмся. Я смогу быть в любой точке города.

Выслушала адрес, блуждающим взглядом натыкаясь на проходящих мимо Сорокина и Антона.

— Всё в порядке? — тут же среагировал на её изменившийся взгляд Митрофанов.

— Да, просто появились срочные дела в городе, — отмахнулась Хризалида.

— Могу вызвать для тебя водителя, — предложил Антон.

— Не надо, я по старинке, — Хризалида мимолетно улыбнулась и поспешила к выходу, практически на ходу запрыгивая на меч.

Свет заходящего солнца окропил большие витражные окна коридора императорской резиденции. Виктория сощурилась: бессонная ночь сказывалась на восприятии столь яркого света. Но через мгновение она уже распахнула глаза, с удивлением смотря на приближающегося бывшего соратника.

— А этот что тут забыл? — выдохнула она тихо.

Хризалида опустилась на землю около входа в кафе в центре города, заставив пару зевак спешно освобождать посадочное место. Благо было не так много прохожих, и её появление никого особо не удивило.

Когда-то здесь стояло совсем другое здание, внутри которого она провела ни одни сутки и не одна… Он не мог не помнить, значит, специально выбрал именно это место для встречи.

Листик вошла в кафе, приметила одинокий пустующий столик у окна. Стоило ей только сесть за него, как тут же подскочил официант, неожиданно бодрый и улыбчивый, несмотря на поздний час.

— Добрый вечер. Могу я принять у вас заказ? — спросил юноша приятным голосом.

— Кофе и любой десерт на ваш выбор, — кивнула Хризалида, мазнув взглядом по говорящему и обратив всё своё внимание на происходящее за окном.

— Будет готово через пять минут, — отрапортовал официант и исчез.

Заказ принесли действительно очень быстро. Пригубив крепкого напитка и надкусив эклер, женщина бездумно наблюдала за редкими парочками, что забегали в кафе. Дрожащие в своих модных, но непрактичных нарядах, красные от холода, они буквально искрились от переполняющих их эмоций. То, чего так не хватало в жизни самой Хризалиды. Но зависти женщина не чувствовала. От него прошедшие годы её тоже избавили.

Засмотревшись, она упустила момент, когда рядом с ней оказался моложавый мужчина в строгом костюме и пальто. Волосы были аккуратно уложены назад, светлые глаза внимательно изучали женщину перед ним.

— Мы тоже когда-то были такими, — кивнул он на очередную появившуюся в дверях парочку. — Беспечными мотыльками.

Хризалида моргнула, как будто сбрасывая с себя наваждение, и перевела взгляд на стоящего у стола мужчину. Он молча снял кожаные перчатки и осторожно прикоснулся к лежащей на столике женской ладошке. Листик не сопротивлялась и позволила ему с плохо скрываемой нежностью в трепетных движениях сильных рук поцеловать тыльную сторону её ладони.

Только после этого мужчина занял второе место за столом.

— Жанна сказала, что ты хотел поговорить, — холодно произнесла Хризалида, не смягчившись от его галантности.

— Я здесь из-за прорывов, — кивнул мужчина. Но, немного помедлив, добавил: — А ещё я хотел увидеть тебя.

Листик еле заметно поморщилась:

— Найди уже себе девушку, — прямолинейно отрезала она.

— Это не так просто, ты же знаешь, — вздохнул собеседник. — Уверен, ты проводила ни одного мотылька в последний путь.

— Я не люблю, когда вы называете смертных мотыльками, — заметила Листик. — Вы всё ещё считаете, что смогли забраться выше этого мира. Но это не так. Насчёт прорывов: я ничем не могу тебе помочь, Лёша, не владею полезной информацией.

Хризалида вынула из кармана купюру, бросила её на стол, намереваясь уйти.

— Не хочешь просто посидеть, поболтать о былом? — попытался остановить её Алексей.

— О чём нам разговаривать? — нахмурилась Листик. Её взгляд замер на лице сидящего напротив мужчины, в глазах появилось задумчивое выражение. — И почему ты решил спросить о прорывах именно меня?

— Лекари чувствительны к передвижениям в верхних слоях, а учитывая твою силу, ты должна в этом понимать больше других. Хотел узнать, вдруг что-то было. Особенно меня интересует ночь императорского бала, — попытался развить беседу мужчина.

— Тебя? — сощурилась Хризалида. — Или Никиту?

Алексей на мгновение отвёл взгляд, убирая руки со стола.

— Вы сидели по своим норам все эти годы, — Листик презрительно скривилась. Но тут же между её бровей пролегла скорбная морщинка. — Вам придётся искать ответы в другом месте. При встрече, передай Никите мои соболезнования, я понимаю, как ему сейчас тяжело, — Хризалида поднялась и сделала шаг к выходу.

— Твоя внучка сказала, что я — не первый старый друг, посетивший ваш дом… — в спину ей донесся голос Алексея. — Кто был первым? Сам Старик?

— Это не твоё дело! — резко обернулась Листик.

— Моё. И твоё. Наше, — не согласился мужчина. — Все мы ищем ответы на одни и те же вопросы.

— Вы не ищете ответы, вы ищете подвох, — с раздражением произнесла Хризалида. — Пытаетесь удостовериться, что демоны повержены навсегда, что никто больше не посягнет на эти земли, что всё закончилось. Четыре сотни лет — действительно большой промежуток времени, заставивший вас увериться в том, что вы правы.

— Эти разрывы могут быть просто чьей-то дурной шуткой, — перенял её раздражение мужчина. — Если они хотели бы напасть, то сделали бы это раньше. И не так показательно, точечно! Глобальной угрозы нет, нужно только найти этого шутника. То, что было, не вернётся. Всё закончилось.

— Всё только начинается, — жёстко усмехнулась Хризалида, вновь разворачиваясь к дверям.

— Ты всё так же придумываешь то, чего нет, — Алексей покачал головой. — Даже не представляю, что такого он тебе тогда сказал, что ты веришь ему и в него, как в бога, спустя столько лет, а ведь его уже очень давно нет с нами.