В воздухе витал аромат благовоний. Надо отдать должное, совершенно не раздражающий и не вульгарный. Играла лёгкая музыка.

В целом, расслабляющую обстановку я, конечно, оценил, но пришёл сюда не на экскурсию.

Тут из бокового коридора выступила дама в длинном чёрном платье с открытыми плечами. Разрез на том платье заканчивался в районе пояса, так что длина отнюдь не делала его целомудренным. При каждом её шаге я имел удовольствие лицезреть стройную ножку целиком.

Дама, завидев меня, остановилась, негромко хлопнула в ладоши. Повинуясь этому звуку, из левой двери появились пять девушек на любой вкус в просвечивающих пеньюарах.

Наблюдая открывшуюся картину, я иронично приподнял бровь. Вот так сразу? А где хотя бы имитация принадлежности к массажному салону? Хоть бы в халатики их обрядила, что ли… Везде халтура.

Но мою гримасу дама поняла как-то по-своему, вновь хлопнула в ладоши, и из-за двери появился жеманный парень с зализанной прической и в очень обтягивающих лосинах с блестками.

Так, вот это уже слишком! Я ведь и за оскорбление принять подобное предложение могу! Дальше что? Овцу мне приведёт в балетной пачке⁈

Не дожидаясь, до чего ещё эта дамочка додумается, я замахал руками.

— Вас не интересуют девушки? — уточнила мамаша местного борделя почему-то только про первую часть демонстрации местного рабочего персонала.

— Нет, — бросил резко. Но тут же увидел широкую улыбку жеманного паренька и быстро исправился: — Нет, в смысле да, интересуют, но… Короче, я здесь не за этим!

Моя злость не укрылась от глаз прожжённой жизнью мамаши, она тут же хлопнула в ладоши, и девчонки торопливо скрылись за дверью. А вот парниша не торопился, сначала провёл по мне с ног до головы томным взглядом, полным неприкрытой похоти.

От такого внимания меня остро потянуло блевать, недавно выпитый кофе настойчиво просился наружу. Неимоверным усилием воли сдержал себя, чтобы не побежать осквернять ближайшую вазу. За кого меня этот ососок принял⁈ Голову бы ему оторвал, да руки марать не хочется!

Мадам, между тем, приблизилась ко мне.

— Я таки вас слушаю, — рекой полился её хорошо поставленный грудной голос.

— Григорий, есть такой посетитель из портовой фирмы неподалеку? — задал прямой вопрос. Желания водить словесные хороводы у меня не было ни малейшего.

— Мы не разглашаем личные данные гостей нашего заведения, — строго заметила дама.

— А разгласили бы за пять тысяч? — уточнил, абсолютно готовый к такому повороту событий.

— Нет, — покачала головой мамаша.

— А за десять? — повысил ставку, она замялась, глаза загорелись. — А за двадцать? — дожимаю.

— Допустим, — бастион её выдержки падает под натиском жадности.

— Тогда я прямо сейчас перевожу вам деньги, и вы ведёте меня к ушлёпку, — озвучил я свои требования.

— Да за кого вы меня принимаете? — приподняла она холёные брови.

— За кого я вас принимаю, мы уже выяснили, — кривлюсь от ненужной потери времени. Ох уж эти женщины, всё-то у них сложно. — Теперь мы договариваемся о цене.

— И то верно, — вздохнула вдруг она и продиктовала номер карты. При этом в глазах стояла такая мука, словно я в неё эти деньги насильно запихивал.

Я быстро перевёл оговоренную сумму, и меня довольно оперативно провели по внутренним тёмным коридорам к конкретной комнате.

Войдя в небольшой помещение всё в тех же неизменных красных тонах, я замер, таращась на композицию на стене. А конкретно на толстого мужика в кожаных трусах, растянутого чёрными ремнями между четырьмя штырями. При этом во рту у него красовался красный шарик, закреплённый полосками кожи на голове. Перед Григорием расхаживала девушка лет двадцати пяти, в коже и на высоченных каблуках, при этом охаживала жирное мужское тело плетью.

— Мать моя… Такое бы увидела и снесла бы мне бошку, — обескураженно выдохнул я.

Уж чего-чего, но такого я точно не ожидал.

Девушка обернулась на звук моего голоса и открыла было рот, но я её опередил:

— Брысь, — скомандовал, кивая себе за плечо.

Там уже мамаша махала своей подопечной, и обе быстро скрылись, притворив дверь за собой.

— Фто… тфы… тфакой… — зашипел и задергался боров на ремнях.

Я подошёл, брезгливо взялся за ремешок и сдёрнул с этого чучела кляп.

— Что происходит⁈ — тут же закричал он. — Выпустите!

— Прекращай, — я поморщился. — Меня зовут Антон Митрофанов. Знаешь такую фамилию? — оглядевшись, потянулся было к стулу, но быстро передумал, не решаясь даже касаться его. Мало ли что на нём делали… или кого… и как… Нет, этого я даже представлять не хотел.

— Это личное, сопляк! Мне плевать, кто ты такой! Скажу деду, и он выпорет тебя! Развяжи! — забрызгал слюной красный от стыда и испуга Григорий.

— Свяжи, освободи, — усмехнулся я. — Ты бы определился уже, а… Насчёт выпорет, это скорее по твоей части.

Я киваю на плётку, брошенную девицей на кровать. Сделал шаг, подхватил инструмент и наотмашь ударил Григория по лицу, намеренно задевая глаз и рассекая губу.

— Будем говорить? — пытки никогда не были для меня чем-то весёлым. Скорее наоборот, навевали скуку. Процесс долгий и муторный, а результат всегда одинаков. Тут заметил расширившиеся зрачки Григория, глянул на плетку в руках и тут же отбросил. — Бл…ть, тебе же нравится!

Что ж, мы пойдём другим путем. Высвободил из пустоты клинок и без заминки воткнул в ногу рыхлого мужчины, погружая сталь в бледную, покрытую капельками пота плоть.

Тот глухо взвыл, я же склонился к его уху и проговорил:

— У тебя пробита артерия. Через десять минут, а то и меньше, ты уже не жилец. Поэтому советую говорить, и быстро.

Григорий чуть не оглушил меня выкрикиванием угроз в мой адрес, но я не стал вступать в полемику, просто стоял и ждал, наблюдая, как кровь стекает по ноге управляющего на пол, образовывая лужицу. Красную. Даже местного интерьера не нарушаем, всё в рамках заявленного цвета.

До Григория медленно, но дошло, что говорить со мной придётся. Он нервно облизал окровавленные губы.

— Что ты хочешь услышать? Да, я воровал, а кто не ворует? — удивительно, но в его голосе я слышал вызов.

— Тот, кто хочет увидеть внуков, — рационально заметил я. — Почему отчёты задвоены, а компания в конце сезона перестала приносить прибыль?

— Я забирал деньги себе! — выкрикнул Григорий.

— Часть, возможно, но не все, — на подобное я не купился. — Такое количество ты просто не смог бы проглотить, насколько бы жаден ни был. Кто ещё замешан в этом?

— Только я…

— Кто. Ещё. Замешан.

— Я же ответил, сукин ты сын!

— У тебя есть близкие? — резко поменял я тему. И по выражению вытянувшегося лица Григория понял, что попал в точку. — Когда-нибудь представлял их мёртвыми? Обрадую тебя, представлять и не придётся, увидишь воочию. Я спрашиваю, кто с тобой в доле?

— Мальчик, — голос Григория вдруг существенно упал. — Тебе не стоит туда лезть. Доживай последние деньки в своём положении и беги. Те, кто за мной стоят, очень не любят твой род, — управляющий вдруг стал относительно спокоен.

А увлечение мазахизмом тренируют болевой порок, однако, раз он способен на подобные слова в сложившейся ситуации. Но такие игрушки не спасут от потери крови.

— А вот с этого места поподробнее… — я наклонился к дрожащему пока ещё живому телу.

Но снова молчание в ответ. Пришлось повернуть меч в ране, чтобы показать серьёзность моих намерений. В глазах Григория вновь полыхнула паника, он закричал бессвязно, на одной ноте, как животное.

Хотя… сравнивать эту квашню и животное, будет слишком большим оскорблением. Конечно же в сторону животного.

— Так кто там недоволен моим родом? — я дождался, пока в его глазах появится хотя бы отдалённое осмысленное выражение и задал вопрос.

— Ты не понимаешь… — прошептал управляющий. — Ты ничего не понимаешь, щенок… Я не хочу… Я не хочу так умирать…