Но всё же Виен не знал, что делать с ревностью девушки. Как объяснить ей, что его общение с Ливией ничего не значит? Как не потерять её хрупкое доверие, которое он снова так глупо предал?

Он зашел в один из трактиров недалеко от гостевого дома, где они жили. Впервые он выпил стакан крепкого вина потому, что боялся. Не дара Алиши, не клыков её волка, а того, что она не простит ему увиденного. Зря он вообще позволил Ливии надеяться на его чувства. Лучше бы он обидел её, чем Алишу.

Конечно, он просто тянул время, раздумывая, что скажет девушке. И не стал пить много — лишь набрался решимости извиниться и всё объяснить. Выслушать, что она скажет, даже если слова эти будут жестоки — он заслужил.

Виен подошел к дому, когда уже стемнело. Он вошёл в едва освещенную прихожую и сделал шаг к лестнице. Уже здесь он чувствовал, как беснуется аура обиженной девушки. Он знал, что люди почти не могут уловить ауру одаренного. Но силу мага, например, когда он злится, сложно не почувствовать. Виен хорошо помнил, как сжималось все внутри от необъяснимого ужаса, когда он впервые поссорился со Вторым Магистром из-за Лауры. Сейчас он чувствовал почти то же самое.

Он не дошел двух ступеней до самого верха лестницы и остановился. Алиша была здесь, ждала его. Он сжал губы, пытаясь собраться с мыслями и готовясь к тому, что выскажет ему Алиша.

Но она лишь тихо сказала:

— Виен.

Давящие воздействие ауры одаренного вмиг исчезло. Алиша всхлипнула и сделала шаг к нему.

Все мысли исчезли, кроме одной: она не должна плакать из-за него. Виен перескочил последнюю ступень и подошел к ней. Взял в ладони её лицо и поцеловал. К чему слова, если она просто должна знать, что она для него — весь мир?

Виен ждал, что она оттолкнет его. Но Алиша ответила на поцелуй, а ее руки обхватили его. От этого сердце забилось быстрее, а мысли в голове смешались. Он обнял её крепче, будто боясь, что она сейчас исчезнет. И она ответила тем же.

Как они оказались в его комнате, Виен почти не помнил. В его сознании были лишь она, её губы и желание, чтобы они оба никогда больше не сомневались друг в друге.

Мешающую теплую куртку он скинул на пол. Потом его руки потянулись к поясу, обхватывающему её талию и удерживающую верхнюю накидку. Он снимет лишь её, чтобы ощутить тепло её тела. Но когда ткань с шуршанием упала на пол, не мог остановиться и потянулся к пуговицам её рубашки.

Алиша оттолкнет его. Вот сейчас, когда её руки легли на его грудь, она не позволит ему продолжить начатое.

Но пальцы девушки уже расстегивали рубашку на нем. И тогда он понял, что уже не сможет совладать со своим желанием.

Не отрываясь от её губ, он сделал шаг к спальне. Потом еще один. По пути они опрокинули столик и избавились от оставшейся одежды.

«Оттолкни меня, скажи, что не готова», — подумал Виен и уложил девушку на кровать.

Последняя мысль перед тем, как он полностью отдался своей страсти, была, что он у неё первый.

Я проснулась ночью. Моя обнаженная спина прижималась к груди Виена, а его рука обхватила мой живот. Воспоминание о произошедшем обрушилось так резко, что я почувствовала, как горят мои щеки от волнения и стыда.

Конечно, я не была леди, чтобы беречь честь, как великую драгоценность. А от воительниц и вовсе не требовали целомудрия — в сражениях с разбойниками и не слишком благородными воинами случается всякое. Я никогда не боялась, что кто-то может воспользоваться победой надо мной и моей слабостью — у меня был дар, я могла если не убежать, так напугать одним видом волка. Но и не считала, что стану ждать до свадьбы, чтобы быть с любимым мужчиной. На самом деле — я вообще мало об этом думала. А накануне вечером — тем более. И сейчас почувствовала смущение.

Когда Виен поцеловал меня, я поняла одно: я не позволю никому забрать его. Если бы он попытался сказать что-то, оправдываясь, я бы высказала ему всё. Наверное, даже больше, чем должна была. Обернулась бы волком и искусала бы, как когда-то обещала. Но он не проронил ни слова.

Невысказанные слова, злость на Олана, ревность и любовь к Виену вылились в желание не просто быть с любимым, а доказать всему этому проклятому городу, что Виен только мой, а я — его. И что никто не смеет приближаться к моему мужчине или навязывать мне своё общество.

Сейчас мне было стыдно за свои ярость и страсть. Но теплое объятие Виена и его размеренное дыхание возле моего затылка успокаивали.

Сквозь темноту я оглядела комнату. Было не очень понятно, где мы. Точно не у меня. И я надеялась, не в одной из свободных комнат, в которую утром заселится какой-нибудь не вовремя приехавший лорд.

Я провела пальцами по руке Виена и осторожно перевернулась на другой бок. Сквозь сон он прижал меня крепче. И я уткнулась носом в его обнаженное плечо, обняла и снова закрыла глаза.

Когда проснулась, Виена рядом не было. Моя одежда аккуратно лежала на стуле рядом. Я снова смутилась — я помнила, как мы оставляли предметы своего гардероба, где придется. Но встала и, накинув лишь штаны и рубашку, вышла из спальни.

Виен стоял возле столика и переставлял с подноса принесенный служанкой завтрак. На столе уже стоял комплект приборов, значит он принес поднос из моих комнат или перехватил служанку в коридоре.

Заметив меня, он поставил поднос и подошел ко мне. Легко коснулся губами моего лба и за руку подвел меня к столу.

— Как себя чувствуешь? — спросил он.

Молча пожала плечами. Я все ещё немного злилась, но теперь знала, что та девушка даже подходить не станет к Виену. Я чувствовала, что она была оборотнем, пусть и не очень сильным. Она поймёт, что он мой, и ей со мной не соперничать в этом. Но в остальном всё было замечательно.

— Я не знаю, что тебе наговорил Демьян, — Виен сразу понял причину повисшего между нами напряжения. — Но Ливия для меня никто. Даже не подруга. Большую часть времени каждый день я сижу в сторожке возле восточных ворот. А по пути туда и обратно от скуки помогаю тем, кому моя помощь нужна. Я виноват, что не пресек попыток Ливии понравиться мне сразу, до того, как она стала навязчивой. Но это не значит, что она нравится мне.

— Хорошо, — смущенно ответила я.

— Ну вот, наконец заговорила, — Виен улыбнулся и протянул мне стакан с чаем. — Какие у тебя планы?

— Что? — я не поняла его вопрос.

— Что ты думаешь на счет Фаргира? Мне казалось, что ты здесь счастлива. Если хочешь, можем остаться. Я присмотрел несколько домиков на окраине. Но если нет, можно поселиться и ближе к центру. У меня не хватит денег, чтобы купить этаж в том доме сейчас, но можно арендовать его. Мне уже предложили работу в городской страже, если мы захотим остаться.

— Мы хотели путешествовать, — напомнила я.

— Можно выбираться куда-нибудь каждое лето. Зима и в столице не лучшее время для поездок. А тут и из дома выходить не хочется, — Виен засмеялся. — Или вернемся в столицу, если здесь ты жить не захочешь.

— Я… не знаю, — ответила я и поставила стакан с чаем на стол. Вообще-то от слов Виена на душе стало теплее. Оказывается, он все это время планировал наше будущее, а я посмела сомневаться в нем.

Я встала со своего места, села на его колени и обняла. Не удержавшись, всё же поцеловала его, а потом сказала:

— Мне нравится этот город. Я думала, что могу стать здесь свободной. Но наместник Олан пытается распоряжаться моей судьбой, будто имеет на это право. Быть может, я бы и хотела остаться здесь подольше. Но не уверена, что навсегда.

— Значит, будет домик на окраине. А когда надоест, уедем, куда захочешь.

— Согласна, — я улыбнулась и снова потянулась за поцелуем, а Виен крепче обнял меня.

— Ну всё, тебе пора собираться к Олану, — напомнил Виен.

— Я не хочу. Не сегодня.

— Это из-за отбора женихов? — Виен усмехнулся.

— Всё-то ты знаешь.

— В городе уже пошли слухи.

— А я о происходящем узнала лишь вчера, — я вздохнула. Воспоминания о прошедшем дне неприятно кольнули сердце.