Хотя, признаться, я всё больше верила наместнику и Вадлену, что мои подозрения напрасны. Архимаг в своих посланиях казался милейшим человеком. Подробные отчеты о каждом шаге, успехах и неудачах, даже объяснения процессов — всё это было в его письмах, которые он присылал Олану. Наместник показывал их мне, как доказательство лояльности мага и ошибочности моих подозрений. Я пыталась вспомнить, когда и как мы начали подозревать именно архимага. После слов Эрика Эверсона о его связи с заговорщиками? Теперь мне казалось, что молодой лорд мог просто ошибиться в своих суждениях, и мы зря поверили ему.

По вечерам за ужином мы обсуждали с Виеном, что узнали за день. Новости были скудными и никак не раскрывали возможных проблем. Он сам целыми днями пропадал где-то в городе, заводя знакомства со стражей и даже уличными мальчишками. Но узнал ненамного больше, чем я. В конце концов я поделилась своими сомнениями, что мы, как и говорит Олан, зря переживаем об архимаге.

— Самые страшные интриги плетутся с дружелюбной улыбкой, — не согласился Виен, знающий гораздо больше меня о таких делах.

— Это значит, что никому и здесь нельзя доверять? — с сомнением спросила я. — Это ж так можно с ума сойти от вечного страха.

— Это значит, что нельзя терять бдительность, — улыбнулся мне Виен. — Лорд Эрик Эверсон не зря предупреждал о Виларде.

— Но разве не мог он ошибаться? Ведь мы так просто поверили его словам. Но Вилард не единственный маг, мечтающий о низвержении оборотней.

— Ты же не думаешь, что Альвиан и верные люди в сыске не проверили показания лорда Эверсона? Хоть прямых доказательств нет, косвенные улики ведут к архимагу. Он хорошо подчистил следы. Но в императорском сыске работают мастера своего дела. Если случится что-то подозрительное, он будет первым в списке подозреваемых. Ему не удастся скрыть свое участие в этом так просто, как это было в прошлый раз.

— Тогда что нам делать?

— Пока ничего подозрительного не происходит, можно на время просто забыть о нем и наслаждаться жизнью, — он улыбнулся, но я уже не могла быть так спокойна.

— Есть новости из дворца? — я сменила тему, но надеялась, что хоть Альвиан сможет прояснить хоть что-нибудь.

— Ничего по архимагу. Но есть и хорошие новости. Альвиан и леди Мелания скоро станут родителями.

— Что? И ты молчишь об этом? — возмутилась я. Эта новость была куда важнее вестей об архимаге.

— Я только утром получил письмо от них, — засмеялся Виен и вытащил разукрашенный императорской вязью конверт из кармана. Я потянулась к письму, но вредный телохранитель отдернул руку, и мои пальцы поймали воздух.

— Эй! Ну хоть прочитай об этом вслух, — я снова потянулась к конверту, но Виен со смехом снова отдернул руку за миг до того, как я попыталась поймать его.

Свободной рукой он обнял меня и усадил рядом с собой и лишь тогда отдал письмо. Я пробежала глазами по строчкам, в которых Альвиан писал о Виларде и ситуации во дворце — всё было ровно так, как и говорил Виен. То есть — ничего нового. Усмехнулась, когда принц просил Виена передать привет мне и внимательно всмотрелась в слова о беременности Мелании.

— Всего два предложения! Вы, мужчины, просто невыносимы! Это же такая радостная весть, а тут всего несколько слов! — я вернула письмо Виену.

— Еще рано радоваться. Ребенок родится не так скоро, — ответил Виен и прикоснулся к моим губам поцелуем.

Когда Виен вернулся в свои комнаты, снова достал из кармана письмо Альвиана и еще два сложенных листа, которые он не показал Алише. Ему не хотелось держать их содержимое в тайне, но в письме, написанном на одном из листов, принц просил именно об этом. Он будто знал, что Алиша захочет прочесть его послание, и что Виен позволит ей это. Потому написал для своего бывшего телохранителя еще одну записку, где описал гораздо более тревожные вести.

Да, у Ковена были бумаги, подтверждающие союз Олана с Вилардом. Это был не просто договор двух людей, а заверенное императором соглашение между Ковеном в лице архимага и Фаргиром о сотрудничестве. Но о том, что на самом деле происходит в Башне архимага не могли сказать даже там.

К сожалению, тайный сыск был бессилен, пока не было никаких доказательств вины магов или достоверных показаний свидетелей. Маги молчали. Многие из них боялись Виларда. А все ведущие к нему следы были так тщательно подчищены, что даже редкие намёки на его вину казались ошибочными. Стоило больших трудов найти хоть какие-то зацепки. Но всё же виновность архимага была притянута за уши и держалась на одних лишь предположениях.

Альвиан, получив послание Виена, тут же отправил в Башню мага верных людей, которые должны были наблюдать за процессом создания артефакта и следить, чтобы маги не могли навредить ни гостившему у них молодому оборотню, ни остальным одаренным через него. Доверенные люди прибыли не от тайного сыска, а от лица будущего императора, желающего проследить, чтобы между подданными не случилось ссоры.

Здесь их снова ждала неудача. В Башню их пустили. Даже показали комнату мальчишки-оборотня и его самого, здорового и вполне довольного жизнью. Выдали копию письменного отчета о работе над артефактом. И попросили покинуть Башню — мол, лишние люди нарушают магические потоки и мешают экспериментам. Узнать ничего конкретного не удалось.

Альвиан, как и Алиша, был уверен, что старый маг что-то замыслил. И считал, что отсутствие информации еще раз доказывает его злые намерения. Это же кратко он изложил и в основном письме, не вдаваясь в некоторые подробности. А вот другая новость была гораздо более неприятной.

В то же время, пока принц искал по подсказке Виена любую информацию о новом артефакте, в императорском дворце кто-то пустил слух, будто служака-оборотень леди Эверсон смогла своим даром повлиять на волю наследника и заставить его жениться на своей госпоже. О том, что оборотни могут, как и маги, воздействовать своей аурой на других людей, было известно, наверное, только самим оборотням и магам. Мало кто мог точно отличить свой собственный страх от влияния ауры одаренного. Но, конечно, ни один из одаренных не мог напрямую менять мысли окружающих. Однако разбираться в этих тонкостях сейчас никто не собирался.

Это информация вызвала скандал при дворе. Нашлись даже те, кто пытался убедить императора признать брак недействительным. Никто не задумывался о том, что раньше подобных инцидентов не случалось. Стали бы оборотни, если бы могли так влиять на сознание людей, столько лет жить в положении изгоев? Хотя доля правда в этих слухах была — принц женился на Мелании из-за Алиши. Только вот никто не знал истиной причины этого его желания.

Альвиан отрицал слухи, и даже объявил о том, что его целью всегда была такая девушка, как Мелания. А королева-мать подтвердила, что леди Эверсон была одной из лучших кандидаток, даже несмотря на то, что их общение с наследником заладилось не сразу. Он даже прошел проверку ауры у магов, чтобы доказать невиновность Алиши и её хозяйки. Конечно, следов стороннего влияния никто не обнаружил, леди Эверсон была оправдана.

Отъезд служанки и беременность Мелании еще раз доказали, что слухи беспочвенны. Однако даже несмотря на то, что невиновность Алиши была теперь очевидна, среди лордов росло недовольство одаренными. Пока оно лишь читалось в случайно брошенных фразах и недовольных взглядах. Но если между магами и оборотнями снова разгорится противостояние, то это недовольство может вылиться в открытый протест и возрождение едва распавшегося общества заговорщиков.

Знать бы, что задумал архимаг Вилард, над какими проклятиями работает... И связана ли его работа с этими слухами. Ведь если лорды открыто выступят против оборотней, императору ничего не останется, кроме как сковать одаренных новыми законами, а то и вовсе упразднить существование Фаргира. И если маги к этому времени выдадут императору средства, чтобы подавить недовольство оборотней, остается только гадать, что станет с Фаргиром и его жителями.