— Так эта девушка была твоей соседкой?..

После этого они стали общаться на разнообразные темы. Сперва Лу Инь было немного неловко, однако замечая внимание, с которым её слушал Сима Фэй, — всякий раз, когда она говорила, его лицо принимало пристальное выражение, как будто каждая её фраза имела огромное значение, — она стала выдавливать слова, чтобы оправдать его ожидания. А потом и вовсе разговорилась, и вот уже мысли и чувства сами хлынули наружу, точно через приоткрытую дверцу.

Сима Фэй в свою очередь давал советы или просто проявлял столь драгоценное, абсолютно искреннее сочувствие, так что когда он сказал, что ему пора, Лу Инь невольно ощутила меланхолию; она не смела спрашивать, когда он в следующий раз сможет, нет, «пожелает» её навестить.

Она проводила его рассеянным взглядом до дверного пройма, когда Сима Фэй остановился, повернулся и сказал:

— Ах да, чуть не забыл…

Он достал небольшую нефритовую табличку, на которой переливались золотистые иероглифы:

«Пропуск Второго Ранга».

— Держи. Теперь ты сможешь подниматься ко мне, когда пожелаешь.

Лу Инь посмотрела на табличку. Затем на Сима Фэя. Вдруг неописуемая радость захватила её сердце.

— Спасибо. Я… Я приду, — заявила девушка неожиданно сильным голосом, как будто это была угроза.

— Буду рад, — невозмутимо ответил юноша. — Как насчёт сегодня вечером?

— В-вечером⁈

— До встречи, Лу Инь, — с лёгкой улыбкой сказал Сима Фэй и вышел за дверь, оставляя девушку наедине с её трепещущим как птичка сердцем.

…

…

…

— Слышал?

— Ага. Кто бы мог подумать, что человек может засунуть туда такой огромный…

— Я не об этом! Юный господин Сима стал воином Третьего ранга!

— В смысле? Перешёл на этап Трансформации внутренностей?

— Именно!

— Поверить не могу… Он ведь стал учеником совсем недавно. Я даже поставил крупную сумму, что это случится по меньшей мере через год.

— Я тоже промахнулся. Думал, что старшая Мьяо первая справится. Она младше, конечно, но ведь у неё родословная…

— Может, он принял какой-то чудесный эликсир? Временами такие находят в границах секты.

— Да вроде бы нет.

— А если…

…Именно такие разговоры непрерывно раздавались на многочисленных улочках и пролётах Секты Жемчужного Истока с того самого момента, когда Сима Фэй впервые вышел на прогулку после своего становления Избранным учеником и, к всеобщему удивлению, оказался воином Третьего ранга.

Осознали это не сразу; требуется намётанный глаз, чтобы заметить лёгкий шаг, грацию, более спокойное и размеренное дыхание и прочие различия между Вторым и Третьим этапом Трансформации тела. Многие и вовсе думали, что им кажется, и что их запутала возвышенная аура господина Сима, но затем его похвалил старейшина…

— Сима Фэй, так? Я слышал про тебя, молодой человек. Ты уже приступил к Трансформации внутренностей? Как быстро! Советую тебе не торопиться, в культивации нужно быть размеренным…

…И сомнения исчезли.

На следующий день известие об этом (и про «инцидент» с Шен Бао) появились в Вестнике Жемчужной Горы, но ещё раньше о происшествии судачила вся секта.

Только в очереди перед тотализатором царила гробовая тишина. Ученикам Секты позволялось делать собственные предприятия. Некоторые открывали лавки и магазинчики, другие подрабатывали репетиторством, а третьи устраивали ставки.

Кто займёт первое место на экзамене (в этом году, правда, больше ставили на второе)? Кто выиграет на великом турнире? Кто (и когда) первым доберётся до следующей стадии культивации? Юные дарования наподобие Сима Фэя и Мьяо Чжо пользовались особенной популярностью в таких состязаниях. Как скоро юный господин Сима станет воином Третьего ранга? За два года? Год? А можем ему потребуется всего шесть месяцев? Вариантов было немало, но никто и представить себе не мог, что у него уйдёт всего три дня.

Один единственный человечек сделал именно такую ставку, и теперь его лицо сияло, аки солнце, завернутое в мрачные тучи.

Это был не Сима Фэй.

Он стоял среди тучек.

Если бы только он заранее узнал про тотализатор… Тогда бы он тоже сделал ставку (анонимную, разумеется). А может и вовсе подкопил немного денег, чтобы изъять из этого дела наибольшую выгоду. Он даже подумывал заявиться к парню, который «сорвал куш» и немного с ним поговорить… но затем решил, что такое поведение губительно скажется на его репутации. А ведь последняя как раз начинала идти в гору. Своими действиями он снова заставил говорить про себя всю Секту Жемчужного Истока, хотя совсем недавно единственной темой для обсуждения была Мьяо Чжо и стремительное возвышение её клики.

Даже сейчас далеко не все были положительного мнения о его достижении. Некоторые говорили, что Сима Фэй использовал эликсир чтобы добиться своего стремительного прогресса и тем самым испортил фундамент своей культивации, причём сделал он это потому, что про него стали забывать на фоне стремительно растущей славы «Принцессы Чёрного Аиста» Мьяо Чжо.

Последняя тоже помрачнела, когда впервые узнала о случившемся, и особенно когда услышала обстоятельства, при которых Сима Фэй впервые раскрыл свою силу, а конкретно про его визит в общежитие Внешней секты и продолжительную встречу с нищей девушкой с голубыми волосами по имени…

— Лу Синь! — скрипя зубами прошипела Мьяо Чжо.

Её подщипанные брови нахмурились.

Как посмел Сима Фэй снова встречаться с этой падалью?.. Особенно после того, как она отправила ему явное позволение сделаться своей прислугой?

Перед глазами Мьяо Чжо вновь предстал момент во время экзамена, когда Сима Фэй прошёл мимо неё, чтобы заговорить с Лу Инь; в ту же секунду в сердце девушки закипела чёрная ярость.

Она этого так не оставит…

Несколько секунд спустя на прекрасном фарфоровом личике показалась зловещая улыбка.

Мьяо Чжо махнула веером, и немедленно одна из служанок, которые находились вместе с ней в её хоромах, — а пещера девушки, покрытая розовым и белым шёлком, застеленная коврами и заставленная мебелью из редчайшего дерева действительно превосходила спальню всякой принцессы мирского королевства, — поклонилась и быстрым шагом вышла на улицу.

Дожидаясь ответа на свой призыв, Мьяо Чжо между делом решила, что в первую очередь ей следует сосредоточиться на девчонке. Ей хотелось уничтожить, унизить это создание и заставить Сима Фэя пожалеть, что он вообще посмел связать себя с этим отродьем.

Что ж…

В глазах Мьяо Чжо появился хищный блеск.

…Она этим займётся.

…

…

…

'…В небесах загораются звёзды,

Среди них мне нужна лишь одна,

Для других простая песчинка,

Для меня — богиня-луна… Как? — сложив руки за спиной спросил Сима Фэй.

— Очень красиво… Правда, эм, мне кажется, можно спутать богиню луну и просто луну, хотя говорилось про звёзды… — старательно подавляя смущение ответила Лу Инь.

Она всегда корила себя за чувство неловкости, которое неизменно испытывала каждый раз, когда господин Сима начинал читать стихи (большинство из них были на… довольно определённую тематику); иной раз последний делал это настолько неожиданно, что на долю секунды ей казалось, будто именно ей были адресованы все эти стихотворения, отчего сердце девушки начинало биться с такой неистовой силой, что Лу Инь невольно приобнимала свою грудь обеими руками, чтобы его спрятать.

Разумеется, она понимала, что всё это было совершенно неправильно. Ведь господин Сима спрашивал её мнение, а она не могла сказать ни единого дельного слова. Лу Инь корила себя за это и пыталась исправиться. Она учила себя не смущаться даже самых чувственных стихотворений, а недавно и вовсе сходила в библиотеку и одолжила учебник поэзии.

— Вот как… Благодарю, очень дельное замечание, — с лёгкой улыбкой кивнул Сима Фэй, а про себя ругнулся.

С недавних пор Лу Инь совершенно перестала реагировать на его поэтические этюды. Сперва она краснела как рак и не могла выговорить ни единого слова — теперь же её щёки в лучшем случае трогал лёгонький румянец. Более того, она стала высказывать замечания, так что теперь ему приходилось тратить всё больше и больше времени, чтобы его стихи были не только чувственными, но и хорошими… А это была страшная морока.