И вдруг он с женой разошелся. Вот бы мне где надо было проявить весь свой «талант». Окрутить, забрать. И мы были бы счастливы. Но опять это «но»… Ни у него, ни у меня негде было жить. Я жила со свекровью, а он в одной квартире с женой. У него дочь. У меня дочь. Но и это еще не все. Я не видела у него тяги ко мне, как к женщине. Я его не интересовала. А если бы мы с ним встречались как любовники, я уверена, мы бы потеряли друг друга как друзья. И я решила, пусть лучше мы и будем друзьями. Тогда стала думать и надеяться, что любовь придет. Первой отдает Богу душу Вера, затем Любовь. А надежда во мне еще жила. Я тешила себя этой Надеждой. И думала-гадала про себя: я сама такая плохая или обстоятельства мешают?

Через какое-то время мы расстались с ним. Потеряли друг друга. Чтобы не думать о нем, я вынудила себя забыть его.

Но вот через много лет мы вновь встретились. Совершенно случайно. И я поняла, что любила его. Но, видно, не так крепко, раз не пыталась бороться за свою любовь. Теперь он живет с другой. И счастлив. Я тоже живу, вернее, существую.

Говорят: «Слезою мир не удивишь.

Слеза — роса, вода не боле».

Да и жизнь-то мы уж почти прожили. Будем и дальше друзьями. После разлуки, когда он принес мне свои сборники стихов, то меня в стихах и не вспомнил. Значит, я была права, что в любви ему не признавалась. И сейчас не хотела, но уж так получилось. Видно, каждому свое.

Вторая любовь моя умерла. Мне рассказывали, как он родных ругал, что были против меня. Говорил: «Дочь у нее моя!». Значит, он меня любил, а я за него не боролась. Похоронен на Борисовском кладбище. И теперь каждый год хожу к нему на могилу 17 августа, в день его рождения.

Бывший муж мой Виктор тоже несчастлив. Жена спилась, сам болеет, еле ходит. Одышка. Сын ушел от них.

Сейчас я живу со вторым мужем молча. Ради сына, который родился от него.

Вот так и проходит жизнь. Четверо близких мужчин. Но где же ты, любовь — счастье — мечта? Часто думаю — за кого же мне надо было больше бороться?

А может, еще где-то пятый был, да я мимо него прошла? Теперь молюсь Богу за всех. В том числе и за себя.

Этот рассказ написан Зинаидой Панкратовой-Пименовой в августе 2002 года.

Да. Зинаида мне рассказывала свою семейную историю не у Черного моря, а на работе. В гальванике. Сейчас только представлю себя в цехе, и дрожь берет. Там грязи не было. Уборщица мыла полы изо дня в день. Вентиляция постоянно работала у каждой ванны. Но испарения кислоты и щелочи в воздухе все равно оставалось много, и нам приходилось ими дышать. От частого прикосновения к кислотным и щелочным ваннам хлопчато-бумажные костюмы, которые выдавали нам как рабочую одежду на год, истлевали намного раньше. Потому и считалась наша работа вредной. Производственное начальство и тогда, в советское время, хитрило, обманывало многих рабочих, в том числе и меня.

Работал я оцинковщиком, но принят-то был на работу электриком. Это для того, чтобы я на пенсию не ушел по вредности, то есть раньше шестидесяти лет. Да я на это как-то и не обращал внимания. Откровенно сказать, тогда и не думал, что доживу до пенсии. Мне казалось, что я всегда буду здоровым и молодым. На мне и пахали сколько хотели. Я говорил своему начальству: «В Америке (и вообще на загнивающем западе) капиталист бережет своего рабочего, а вы, господа, стараетесь сегодня все силы вымотать из меня, ни капельки не заботясь о состоянии моего здоровья на завтрашний день». Но начальники были бесчувственными. У них на уме было только перевыполнение плана, чтобы получить за это премию. Они говорили: «Вам и так много дается льгот. Каждому в смену по пакету молока. Всех желающих в летнее время обеспечивают путевками в Дома отдыха и санатории. И зарплата выше, чем в других (не вредных) цехах. Это действительно, в какой-то степени удерживало меня. Но когда я приезжал с юга, где проводил отпуск, и вновь приступал к своей работе, мне казалось, что я из рая попал в ад. Наверное, поэтому мне и захотелось описать семейную историю Зинаиды на берегу Черного моря. Толчком послужило то, что там и вправду была такая симпатичная женщина, которая ежедневно сидела на скамеечке на берегу моря и пристально смотрела в даль.

Зинаида в своих высказываниях после прочтения рассказа «Заблудшая» «описала» мои отношения с другими рабочими. Дескать, я не со всеми дружелюбен был на работе. С добрыми людьми (незаковыристыми) я сходился запросто. И хорошо относился к ним. И они ко мне. Попадались, конечно, и такие, с которыми ладу не было. Например, с тем же электриком. У него было незаконченное высшее образование, и он, гордясь этим, считал себя всегда во всем правым. Не соглашаясь по каким-то вопросам, я дважды вынужден был с ним поспорить. И он мне оба раза проигрывал. В первый раз расплатился, а во второй — нет. Бутылка водки до сих пор осталась за ним. Правда, я к тому времени уже бросил пить, но все-таки спор есть спор. И при проигрыше надо расплачиваться. А он зажилил. Значит, настырничал я с ним не зря. Между прочим, тот электрик тоже любил стихи. И мы с ним хотели создать при заводе поэтическую студию. Уже составили план встреч с любителями поэзии. У меня даже сохранился протокол первого собрания литературной группы производства № 3.

Вот он: День первый — 19 марта 1976 года.

1. ЦЕЛИ.

2. ПРОПАГАНДА И ВОСПИТАНИЕ ХУДОЖЕСТВЕНОГО ВКУСА.

3. ОРГАНИЗАЦИЯ ЛИТЕРАТУРНОЙ ГРУППЫ В ЦЕЛЯХ ПРЕДОСТАВЛЕНИЯ ЛЮДЯМ, УВЛЕКАЮЩИМСЯ ИЗЯЩНОЙ СЛОВЕСНОСТЬЮ, ВОЗМОЖНОСТИ ВЫСТУПИТЬ СО СВОИМИ МЫСЛЯМИ И ПРОИЗВЕДЕНИЯМИ.

УСТАВ.

ОБЩИЕ ПОЛОЖЕНИЯ.

1. ПРИНИМАЕТСЯ ПРИНЦИП ЕДИНОГЛАСИЯ.

ОБЯЗАННОСТИ.

1. ПРИ ВСТУПЛЕНИИ В ЛИТЕРАТУРНУЮ ГРУППУ БЕРЕТСЯ ВСТУПИТЕЛЬНЫЙ ВЗНОС В РАЗМЕРЕ 16 (ШЕСТНАДЦАТИ) ХУДОЖЕСТВЕННЫХ СТРОК.

ПРАВА.

1. КАЖДЫЙ ИМЕЕТ ПРАВО ВЫСКАЗАТЬСЯ.

Очередные собрания группы — через пятницу.

Внеочередные — в четные пятницы.

Совет директоров-учредителей: Евгений Молостов, Валерий Зябрев, Валерий Махов, Валерий Митюков, Зинаида Панкратова.

Но ввиду каких-то обстоятельств наши мечты, к великому сожалению, не осуществились. Только единственный раз мне пришлось выступить на заводском концерте. Прочитать отрывок из поэмы Сергея Есенина «Гуляй-поле».

А свои стихи: «Родина» и «В час моего рождения» я подготовил для прочтения на том литературном собрании. (Их можно прочитать сразу после описанной истории).

По поводу Зинаиды. Узнав о том, что она любит стихи, я с удовольствием стал общаться с ней, не порывая связи с той первой женщиной, которая работала рядом со мной и глубоко любила меня. С виду та женщина была простой, но тайны свои не выдавала никому, в том числе и Зинаиде, которая была больше занята своей жизнью, своими планами и мечтами. Она, трудолюбивая и расчетливая, быстро втянулась в свою работу. Привыкла к коллективу. И уволилась только тогда, когда выработала себе стаж по вредности.