Гриша крикнул:
– П-р-ривет! Что за дела?!
Красотка вторила ему:
– К-р-ривет! Кр-ривет! – правда, делами парней не интересовалась.
– А вы почему не на занятиях? – рявкнула я на «личную гвардию».
Я понятия не имела, куда Гарон приставил Гарвера. Ему, может, и положено сейчас отдыхать. А вот парней отбор не освобождал от прохождения летней практики.
– Маша, истинная моя, ты чего? – удивился Дренер. – Занятия же закончились. Знаешь, сколько сейчас времени?
– Хм-м… – протянула я. – И вы решили опять следить за мной?
– Видишь ли, любезная моя Мария, – улыбнулся Мэйгар, опустив лук. – Все мы имеем счастье считать тебя своею единственной. Поэтому не можем держаться вдали от тебя. И каждую свободную минутку своего времени ищем путей приблизиться к тебе, о несравненная.
– Ммм… Вы что, всей компанией так за мной и ходите? – обреченно спросила я, обведя парней взглядом.
– Нет, ходим по отдельности, – пояснил Дэрет. – Но часто встречаемся вот так. Как сейчас. Очень часто. Привыкли уже.
Меня чуть не свернуло от смеха, несмотря на то что вести были не самые утешительные.
Гарвер вновь сложил руки на груди и едва заметно улыбался краешком рта. Глядя при этом на парней наигранно-сурово.
Они ему конкуренты, конечно, но уж больно комичная ситуация. Значит, чувство юмора у него есть. Еще один малюсенький плюсик в копилку свободного дракона, кстати.
– Подслушивали? – осведомился он деловито. – Что это еще за выскакивания? Между прочим, вы могли напугать мою Избранную.
– Нашу! – рявкнул Дренер.
– Спокойно, малыш, – примирительно поднял руку Гарвер. – И что же вы подслушали?
– Ты приписываешь себе заслугу в появлении бейарии! – выпалил Дэрет и потоптался в опасной близости от крошечного растения. – Я первым распознал свою истинную в Маше! Она могла вырасти только в ответ на наши с ней чувства!
– Несомненно, в ответ на мои, – сложил руки на груди Дренер. – Я ощутил близость с Машей и сделал ей предложение еще до того, как начался эксперимент!
Это он, видимо, про те его меркантильные потуги на грядке, подумала я. Что-то там особой «близости» между нами не припомню… Но принц драконов, как известно, тоже не лишен логики и умения манипулировать.
Мэйгар же вдруг вздохнул и грустно произнес:
– Любезные мои соперники. Все знают, что семечко бейарии, ежели оно есть в почве, прорастает сразу, как только поблизости оказывается истинная пара. Узрите, – он указал на росток. В отличие от Дэрета хотя бы не пытался затоптать его – эльфийское изящество сказывалось. – Этому ростку не более суток. Поэтому да будет очевидно нам, что проклюнуться он мог лишь после появления здесь почтенного дракона Гарвера. Если бы он появился в ответ на связь любого из нас с прекраснейшей Машей, то успел бы уже созреть и расцвел. Увы нам! – Мэйгар в расстроенных чувствах отвернулся.
И потянулся за флейтой, видимо, желая излить в музыке свою боль. Но одумался, поглядев, сколько неэльфийских мужчин вокруг. Боюсь, за услаждение драконьего слуха эльфийской музыкой ему могут и темную устроить. И Мэйгар это понимал.
Парни замолчали, изумленно глядя на росток.
Гарвер победно усмехнулся.
И тут меня осенило!
– Подождите, друзья мои! – я подняла руку примерно как Гарон, призывая всех к тишине. – А еще что-нибудь вы слышали из моей беседы с Гарвером?
– Нет, ведь стоял полог тишины. Любезный коварный дракон снял его, лишь когда упомянул, что бейария проросла в ответ на его появление, – печально произнес Мэйгар.
Вот и я подумала о том же.
– Что же, – я обернулась к Гарверу. – Я так и думала. Ты, любезный, – до чего же заразительна эльфийская манера речи! – будучи зрелым и сильным драконом…
– Я рад, что мои сильные стороны очевидны тебе, Избранная моя.
– Я не комплимент тебе делаю, а рассуждаю! Помолчите все хоть немного, дайте вашей истинной сказать! Так вот, очевидно, что ты знал о присутствии парней поблизости. Знал и то, что росток слишком молодой, чтобы проклюнуться на чувства любого из них. И специально снял полог тишины, чтобы дать им понять, что твоя истинность со мной как бы… более истинная. Думаю, это был экспромт.
– Ты снова демонстрируешь свой несравненный ум, – не стал отпираться Гарвер.
– Но, Мэйгар, скажи-ка мне, реакция бейарии и верно доказывает, что истинность более истинная? – обратилась я к эльфу как к самому разумному и уравновешенному.
– Любезная моя, думаю, да. Ведь лишь на прилет дракона среагировало это семя, что веками спало в земле. Увы нам!
В этот раз Мэйгар не проявил особой разумности.
И тут вмешался Дренер. На его губах заиграла змеиная улыбка. Принц вообще-то подавал большие надежды в области всяких махинаций, как я убедилась еще из диалога на грядке.
– Соперники мои, как говорит этот бессмертный, послушайте меня! Я думаю, что этот дракон, – он невежливо указал пальцем на Гарвера, и глаза того гневно сверкнули, – сам притащил с собой это семя! Посадил его вчера. И сегодня оно проросло, а он сделал заявление, что его истинность – самая истинная. В то время как прорасти оно могло в ответ на истинность любого из нас. Или вообще на все истинности вместе. Если не так, то как он, не знающий Академии, мог оказаться именно в тех кустах, где вырос этот росток?! Предлагаю вынести этот факт на обсуждение Совета. Бороться с соперниками вне отбора таким низким образом… ай-я-яй, дракон Гарвер!
– Я тебя уничтожу, мальчишка! – рявкнул Гарвер и схватил Дренера за шиворот.
Нужно было что-то делать. Ибо я не сомневалась, кто победит в драке. А потом этого победившего засудят. Чего у них там делают с провинившимися драконами? Вроде бы связывают крылья.
Ужас. Гарверу не помешала бы хорошая трепка. Но не такое!
Я кинулась к ним – пролезла прямо между двух огненных тел. И, конечно, в этот момент…
Нет, Гарон не появился. Видимо, ситуация не была особенно опасной для меня. Но Гриша с Красоткой взвились в воздух и принялись пикировать на драконов с воплями:
– Д-ду-р-аки! Кр-ре-т-тины!
То есть это Гриша кричал. Красотка пока лишь робко повторяла за ним.
– Ай-рр! – почти хором прорычали драконы, получив каждый по клевку в шею. Гарвер инстинктивно отпустил Дренера, парень отлетел на пару шагов и замер, явно готовясь соорудить в руке молнию.
– Всем выйти из Сумрака! Стоять, в смысле! – заорала я. – Руки опустили, магию не творим. Забыл, что ли, Дренер, что бывает за применение боевой магии в стенах Академии?
– Он первый начал! – обиженно заявил молодой дракон.
– Он оскорбил меня низкими подозрениями! – рявкнул Гарвер.
Но, кажется, по крайней мере старший дракон взял себя в руки. Еще будут мне говорить, что свободные драконы – более дикие! Дренер явно уступал Гарверу в умении контролировать свои эмоции, потому что его глаза все еще метали молнии.
– Разберемся, – вздохнула я.
Гриша с Красоткой успокоились и вновь устроились у меня на плечах. Лишь изредка ворчали на тему интеллектуальных способностей присутствующих.
– Подозрения, кстати, логичные, – вдруг сказал оборотень. – Если ты не желаешь честного состязания, а намерен любым способом получить нашу истинную, дракон Гарвер, то вполне мог поступить так.
– Не зли меня еще и ты, мальчишка! – бросил ему Гарвер. – Когда я сюда летел, то вовсе не думал, что вляпаюсь в какой-то отбор. И даже не был уверен, что встречу здесь Избранную. Я лишь следовал инстинктам. С чего бы вдруг мне придумывать заранее такую многоходовку и брать семя бейарии? Да и где я его возьму?!
– Он может врать! – заявил Дренер.
И тут раздался легкий шорох со стороны дорожки. В проеме кустов появился магистр Дарбюр в сопровождении Бауреля.
При виде нас на лице пожилого магистра отразился ужас. Он замахал руками и затопал, словно хотел разогнать гусей.
– Ах, ах! – запричитал почтенный магистр. – Чуть не затоптали, варвары!
Мы все, включая сурового Гарвера, послушно сделали шаг назад и выстроились широким кругом возле крошечной бейарии. А Дарбюр с Баурелем с трепетом склонились над ней.
