Подсчитал свои деньги. Чуть более ста восьмидесяти монет серебром. Да, не мало, но стоит только начать тратить, и как вода сквозь пальцы они все перетекут в чужие кошели. Надо, надо их преумножить, а то в Центральной гератии буду лишь облизываться в лавках.
Удивительное существо — человек. Вот три месяца назад я считал богатством десяток монет, а теперь смотрю на двести и понимаю, что всё равно почти нищий. Самые простые пути, которые совсем недавно мне казались гарантированным обогащением, таковыми быть перестали. После той долгой и неприятной игры со старшим рыцарем ората Теракуца, со мной никто не садится даже в кости играть. Не такой я хотел себе славы, не такой. Даже Укхур старается быть от меня подальше. Сейчас он нашёл себе новый объект для налаживания будущей долгой дружбы — Гиалода Паждоуна, оруженосца владыки ора. Вот только тот с сомнением смотрит на сына торговца и вести задушевные беседы с ним не собирается.
Остаётся лишь надеяться, что когда начнётся совещание, то многие из приехавших начнут сорить деньгами. Вот только как бы кто-нибудь из нашего отряда не проболтался обо мне. Впрочем, если там будет более сотни оруженосцев и несколько сотен рыцарей, то достаточно и пары десятков неосторожных, чтобы улучшить своё материальное состояние. И да, надо бы изучить правила других игр. Вон, сейчас мужчины в таверне кидают крошечные дротики в какой-то круг, прикреплённый к стене. Почему бы не расспросить и не сыграть?
Дважды прослушал правила, посмотрел, как играют люди и рискнул. Ага... Проиграл три монеты. Ну, и чего я ожидал? Некоторые годами эти крошечные дротики кидают, и всё равно находятся те, кто точнее. Тут и крепкая рука нужна, и везение. Это не шахматы, где надо думать только головой!
Свободное время на постоялых дворах, если возможно, я посвящал своей новой книге. Сюжет я снова выбрал самый простой и не спеша изменял оригинал, чтобы он как можно меньше отличался от окружающей действительности. Только вот редко когда мне удавалось взять в руки перо, да и не всегда в тавернах находился относительно чистый и незанятый стол. Иногда приходилось больше отмахиваться от случайных зевак или же своих рыцарей, которые от нечего делать вдруг начинали думать, что я очень сильно нуждаюсь в их советах. В таких случаях я предлагал им научить меня каким-нибудь приёмам обращения с оружием, и доброжелатели, как правило, вдруг находили более важные дела.
Как только переехали границу нашей гератии, так рыцари расслабились. Теперь, даже формально не надо проверять метки и можно спокойно смотреть, как люди снуют туда-сюда. Владыка ор и орат большую часть времени сидели в карете, и лишь изредка выглядывали в окошки. Подсаживался к ним и владетель, но как часто это происходило, и как долго он там сидел, не знаю. Что творится в хвосте нашей колоны, я не смотрю, зато вижу как рыцари моего отряда, да и рыцари самого ора задерживаются время от времени, когда мы проезжаем через поселения. Не удивлюсь, если узнаю, что они ещё и соревнуются между собой. Всё это производило на меня забавное впечатление, и многие тоже улыбались, глядя на подобные проделки.
Вскоре произошло то, что ещё более усложнило наше неспешное передвижение. На очередном постоялом дворе мы увидели, что всё забито повозками. Почти сразу стало понятно, что наш сводный отряд догнал схожий отряд другого владыки. О том, чтобы найти свободное место для ночлега и речи не было. И что делать в такой ситуации? Как сказал старший рыцарь Эндерут, в предыдущие года, если случалось подобное, то старались продолжить путь и заночевать на следующем постоялом дворе, или же, наоборот, остаться, сделав дневной интервал.
Владыка ор выбрал первый вариант. Ну да, ему-то хорошо, — он в своей повозке постоянно спит. С другой стороны, если остаться на день, то мы так и будем тащиться за этим отрядом и подъедать в тавернах остатки. Нет, конечно, хозяева постоялых дворов, тех, что ближе к Центральной гератии, заранее готовятся к подобным ситуациям. Но рисковать узнавать, как далеко простирается их предусмотрительность, не хотелось. Так что большинство поддержало решение владыки, хотя он никого и не спрашивал.
Хорошо, что чем ближе к цели путешествия, тем чаще располагаются поселения на дороге. Через час-полтора, уже ближе к ночи, мы достигли следующего постоялого двора, и заняли его. А вот следующий дневной переход снова принёс сюрприз в виде ещё одного отряда. Но в том поселении, где мы с ним встретились, было два постоялых двора. Перекусив и заняв свободные комнаты, многие рыцари вслед за оратом направились в первый трактир. Конечно, за ними увязался и я.
Мне не показалось странным, что некоторые из рыцарей встретили своих знакомых, что вылилось, в прямом смысле этого слова, в пьянку. Конечно, почти никто не напивался настолько, чтобы утром не отличить коня от коровы, но пустых кувшинов было оставлено немало. Это несколько разочаровало меня, так как я надеялся кого-нибудь обыграть, но нет. Если мужчины как-то отвлекались от бесед с возлияниями, то бросали дротики в доску или просто играли в кости.
Даже с оруженосцами не удалось особо познакомиться, поскольку их то посылали за кувшинами с вином, то ещё по каким-то не менее важным поручениям. Я же не мог нарадоваться на своё двусмысленное положение в отряде Фенецара, в котором часто был предоставлен самому себе. Ну, раз монеты не идут ко мне, то надо бы заняться сканированием. Нашего владыку я уже успел просканировать, и теперь, подобравшись поближе к новому, сделал то же самое.
В принципе, сюрприза не получилось. Оры имели нейросети и некоторые импланты. Только возможности их «Боёвок» — шестых и седьмых версий — превосходили комплекты имплантов оратов. Четвёртую предпочитали те, кто вряд ли когда бы смог занять должность выше обычного командира небольшого воинского формирования, а вот расширенные позволяли себе, как правило, аристократы, что в сочетании с нейросетями делало их очень опасными противниками.
К счастью, оры-технофобы редко когда общались друг с другом, да и то посредством обычных средств связи — неких зашифрованных писем. Всему виной их повышенная озабоченность личной конфиденциальностью. Даже их дети-подростки часто отправлялись на другие планеты к своим родственникам, дабы не иметь возможность увидеть и сболтнуть кому бы то ни было об увиденном в замке своих родителей. Вот и получалось, что единственными, на кого могли более или менее положиться владыки, — это их взрослые бастарды, не имеющие нейросети.
Ораты, как ни странно, плохо себе представляли жизнь на других планетах, и возможности высокотехнологичных цивилизаций для них было чем-то сравнимым с рассказами путников о далёких землях. Они умели управляться с некоторыми наукоёмкими инструментами, произведёнными на инопланетных заводах, но не более. Отсутствие нейросетей, с помощью которых бастарды могли бы перехватить управление замками, делало гипотетические восстания или перевороты бесполезными. Оры в этом мире не были глупыми гуманоидами, и даже при всей нелюбви к высоким технологиям, хорошо укрепляли и защищали свои замки.
Впрочем, одним из недостатков существующего положения дел, было отсутствие быстрой и надёжной системы коммуникации владык друг с другом. Если бы на орбите планеты были спутники связи, или на её поверхности стояли бы ретрансляторы, то им не приходилось бы собираться раз в два года. Но за свои убеждения они были готовы потерпеть подобное неудобство. Да и каким бы любителями независимой жизни не были эти владыки, иногда и им хотелось пообщаться с единомышленниками.
Вот и сейчас, повозки оров стояли рядом. Со стороны казалось, что владыки, возможно, спят, но на самом деле они общались посредством нейросети, скрывая ото всех такую возможность. Благодаря системе я знал возможности их нейросетей, но ничего поделать с этой информацией не мог. Да, модулем-дешифратором можно попытаться взломать их приватные общения, но его, как и многого другого, у меня не было. Очень жаль! Я уже понял, что предстоящее совещание будет происходить подобным образом, и узнать содержание решения получится лишь с прямого позволения одного из владык.
