— Когда вы все собираетесь отсюда уезжать? — перешёл я на другую тему
— Было решено остаться до завтрашнего дня, — улыбнулся Рейн. — Сегодня выяснили, что неподалёку имеется две свободные группы наёмников. Им уже сделаны предложения и завтра будем обсуждать условия.
— Сегодня я был у кузнеца Анен, и она рассказывала о каких-то металлических шарах, которые невозможно расплавить. Если вдруг сегодня или завтра кто будет их предлагать, то мне бы очень хотелось на них взглянуть.
— О! Мне не составит никакого труда постараться выполнить эту просьбу.
На дворе уже стоял вечер, и я вдруг вспомнил, что с утра ничего не ел. Надо бы наверстать упущенное.
В почти полном столовом зале с трудом удалось найти почти свободный стол, и я заказал обильный обед. Я ждал еду и ловил на себе множество взглядов: удивление, восхищение, негодование... Каждый испытывал ко мне различные чувства, но большинство, скорее всего, были недовольны моей победой, поскольку ставили против меня. Так пусть винят себя в первую очередь.
Укхур и Кетоут пришли в тот момент, когда разносчица поставила на стол жаркое с тушёными овощами, сыр, хлеб и эль.
— Где ты пропадал? — налетели оруженосцы, усаживаясь рядом. — Мы познакомились с кое-кем и отлично провели время, — парни были похожи на котов, объевшихся сметаной.
— Да здесь я был, — ответил и вдруг осознал, что не видел их с почти самого приезда в поселение. — Почти никуда и не выходил.
— Мы завтра ещё раз сходим туда, если стражники останутся на день. Пойдёшь с нами? — спросил Кетоут.
— Да у него, наверное, ни монеты за душой нет, — обычной улыбкой усмехнулся Укхур. — Всё на еду потратил...
— На девок тратиться точно не собираюсь.
— Это не девка! — встрепенулся Кетоут. — Это молодая вдова.
— Вы оба с ней были, что ли? — скривился я.
— А что? Молодая, бойкая, кровь с молоком... Она нас потом ещё и накормила, — облизнулся Кетоут. — Сейчас я тебе всё расскажу...
— Нет! — поднял я руку. — Я ем и о ваших похождениях слушать не желаю. Вон, сидит десятник, ему и рассказывайте. Заодно узнаете, что мы будем завтра делать.
— Да ну тебя, — недовольно поморщился оруженосец. — Если не можешь позволить себе приятно отдохнуть, то нечего злиться на тех, кто более удачлив.
— Давайте... Идите... — замахнулся я на них ложкой, и парни с хохотом отошли.
Чего это я на них обозлился? Не было бы у меня проблем с поисками модулей для системы, вот тогда и я... Хотя кого я обманываю? Не пошёл бы.
Тут я увидел, как в зале появился Вулу и присматривает себе место. К этому времени людей стало значительно больше, и свободные места остались лишь рядом со мной после ухода оруженосцев. С видимой неохотой чужестранец подошёл к столу и разместился так, чтобы быть подальше от меня. Обиделся, что ли? Вот удивил! Неужели он так редко проигрывал раньше, что не знает каково это быть побеждённым в игре? Галик заказал обед, а я — пирогов и горячий напиток.
Пока уминал принесённые мучные изделия, краем глаза заметил, что оруженосцы, поговорив с десятником, начали удивлённо смотреть на меня, но поняв, кто сидит рядом, решили не подходить.
— Сколько времени займёт путь до королевства, откуда ты родом? — спросил я Вулу без предварительных раскланиваний. Ответит, — хорошо, не ответит, — даже глазом не моргну.
— Три месяца, если дожди дороги не размоют, — спустя значительную паузу ответил он.
— Далеко...
— Канитар Камадос...
— Да, он, — кивнул я.
— Понятно.
Хмм... Вулу, оказывается, не болтун? Вот бы не подумал.
— Я слышал о нём, — продолжил Галик, спустя некоторое время. — Но даже и представить не мог, что встречусь...
— В жизни много удивительного случается, — неожиданно философски заметил я.
— Мой сын погиб примерно в то же время, — вдруг разоткровенничался Вулу. — Моё королевство... в котором я жил тогда... воевало с соседним. Когда мой сын вернулся оттуда первый раз, то рассказал об отряде Камадоса. Затем сын отправился на войну снова...
Я решил, что нет смысла спрашивать, что случилось после этого ‘снова’, а просто заказал кувшин вина и предложил мужчине. Услышал однажды от стражников, что так делают те, кто на войне побывали. Мы молча выпили. Теперь мой сосед не вызывал у меня уже прежней злобы. Наоборот... Да и хоть Канитар Камадос и не мой отец, но я уже привык называться его сыном.
— А здесь тогда почему?
— Мы проиграли, и я вынужден был бежать. Вот уже лет пять я живу в гератиях.
— Хмм... Неужели в других королевствах не нашлось места? Там же должно быть привычнее, как мне кажется.
— Там чаще воюют, чем мирно живут. Границы меняются каждое десятилетие. Бывает даже так, что некоторые королевства исчезают, словно их и не было, и возникают новые. Не часто, конечно, но случается. Вот я и решил, что надо пожить мирно. Здесь, конечно, тоже имеются сложности, но хотя бы нет войн.
Я почувствовал себя разбойником, отнявшего у беженца последние деньги. Нет... Надо гнать от себя такие мысли. Это жизнь! Или ты, или тебя. Можно подумать, что я родился с золотой ложкой во рту! Впрочем, что я о себе знаю?
— Кроме шахмат, чем занимаешься?
— Шахматы... — горько усмехнулся Вулу. — У меня имеется несколько умений, которые иногда помогают мне заработать деньги, но я не хочу об этом говорить. Это скучно и грустно.
— Отличаются ли люди в королевствах от людей в гератиях? Может, они больше знают или что-то умеют лучше?
— Нет, — пожал плечами собеседник. — Особых отличий нет. Разве что в королевствах намного больше отморозков.
— Кого?
— Отморозков. Это название пошло из северных королевств. Там довольно холодно, и вот местные, чтобы показать силу воли или просто от дурости, раздеваются догола и ходят так по улицам, демонстрируя, что не боятся холода. Многие замерзают. У этих людей нет чувства стыда до такой степени, что они считают это доблестью. Если же не умирают в первый год, то начинают творить разные мерзости, поскольку привыкли, что на них показывают пальцем. Вот и стараются, чтобы снова оказаться в центре внимания.
— Интересно. Ну, а какие-нибудь необычные вещи, имеющиеся только в королевствах и нигде более, существуют?
— У нас придумали бархат, некоторые виды оружия. Больше ничего такого не припомню. Возможно, что и есть, но я не обращал внимания. Хмм... Хороший вопрос, подумаю над ним на досуге, — пробормотал Вулу.
— А как обстоят дела с рабством?
— Войны, страдания и рабство всегда идут рука об руку, — грустно произнёс иностранец. — Рабов множество. В северных королевствах тяжёлые условия жизни, поэтому там местным всегда нужна дешёвая рабочая сила, дабы не дать своей семье умереть с голоду. В южных королевствах тоже нужна дешёвая рабочая сила, потому что там хорошие урожаи, и чем больше выращиваешь зерна, фруктов и овощей, тем богаче становишься. В любом королевстве тебе с готовностью объяснят, почему именно у них рабство наиболее необходимо.
— В рабство захватывают только во время войны?
— Нет. Вот послал дочь в лавку за хлебом, а её схватили, увезли в другой город и продали. Из-за частых войн, разбойников и прочего, люди всегда ходят с оружием. Все привыкли к этому.
— Неужели так всё плохо?
— Нет. Это же не со всеми случается. Я просто привёл пример возможного попадания в рабство. Одному может не повезти, а сто человек никогда с этим не столкнётся. Кое-где пытаются бороться с преступностью, но если везде шастают множество бывших безработных солдат, которые мало что умеют, кроме как правильно держать оружие, спокойной жизни для всех долго ещё не будет.
Наступила пауза. Я обдумывал сказанное. Получается, если верить словам этого человека, в королевствах нейросетей или нет, или они редки. Возможен вариант, что о них стараются не говорить.
Галик Вулу встал и пошёл по своим делам, а оруженосцы уже тут как тут:
— Это с ним ты в шахматы играл?
— Будто вы ещё не поняли, — удивился я. — Наверняка вам во всех подробностях рассказали.
