Помнится, соседи к ним придут, так что тихонько скучать вдвоём им точно не придётся.

Чётко к оговорённому времени (немецкий орднунг как-никак!) подошла Аня с дорожной сумкой, и мы понеслись!

Устроились мы в клубе по-богатому (это слово надо произносить с южнорусским «ғы»): поверх линолеума, не скреплённого пока ничем, раскатали куски ковролина, накидали туристических ковриков, спальников, подушек и прочего — так что комнаты приобрели некоторый оттенок востока в его походном варианте. Это всё мы с Аней, потому как Вовка затащил холодос и сразу умчался на свои курсы.

Аня тоже хотела бежать в институт, но потом вспомнила, что первое же мая! Поржали мы с ней и сели учиться (она — учиться, а я — учить) сканировать, в фоторедактор переносить, распечатывать. А ещё желательно всё это уметь хоть немножко настраивать. Короче, заняты были основательно.

Я думала, никто сегодня с фотками не придёт, но люди потихоньку шли, на них мы и практиковались. Время потянуло к обеду, и мы решили хоть куриный супчик сварить на скорую руку. В комнате вкусно запахло морковно-луковой обжаркой — компьютер-то наш в большой кухне же стоит! Такое несколько сюрреалистическое сочетание офиса-типографии и пова́рни.

СПОРТЗАЛ И МЕДИЦИНА

В косяк солидно постучались.

— Ой, здравствуйте! — обрадовалась я.

Нет, правда, я им реально обрадовалась. Какое-то это было совершенно иррациональное чувство. Память о спасении от налётчиков?

А вот Аня, по-моему, немножко испугалась.

В дверном проёме стоял тот здоровый дядька со сломанными ушами. Только пиджак был уже не малиновый, а тёмно-серый, в узкую благородную полоску. У папы в магазине, поди, брал. Какой-нибудь «Армани», они так хорошо на любых фигурах сидят. И вместо цепи в два пальца толщиной — галстук с элегантным золотым зажимом. А в нагрудном кармане, похоже, «паркер». Растут ребята. Сзади толпилась «бригада». Тоже все такие… джентльменского вида.

— Алексан Иваныч сказал, к девятому мая типа… — старший сделал неопределённый жест пальцами, невольно напомнив мне анекдот про хаотическую распальцовку, — … торжество в городе будет. Чтобы, значит, помянуть дедов как следует.

— Всё правильно, будет! Да вы проходите, присаживайтесь. Ребята, в той комнате ещё стулья есть, берите. Хотите чаю?

— Не, чаю не надо, — старший сел напротив меня, сцепив руки на столе, от чего его фигура сделалась совершенно горообразной, — Давай по порядку, чё там, как.

Только я собралась излагать…

— Извините, здесь фотографию ветерана увеличить можно? — в дверях стоял наш знакомый Склифосовский и внимательно смотрел на посетителей.

— Да, конечно! — оживилась Аня, — Идите сюда, я отсканирую, пока Ольга рассказывает.

— А можно, я тоже послушаю? — доктор прислонился к косяку и широко, доброжелательно улыбнулся.

'Среднего роста,

Плечистый и крепкий,

Ходит он в белой футболке и кепке

Знак ГТО на груди у него,

Больше не знаем о нём ничего…'

Натурально, это было про него. «Начальник спортзала» внимательно оценивающе посмотрел на «доктора», сделал какие-то выводы, скупо усмехнулся. А вы думали — типовой громила из комиксов, что ли? Борцы — они весьма даже интеллектуальные товарищи. Тем более те, кто умудрился выжить в девяностые.

— Давай, Ольга, рассказывай. Фотки мы сами напечатаем, нам конкретно по делу.

Конкретно по делу получилось довольно быстро. Это вам не перед педагогами выступать.

Борцы переглянулись, покивали, выпячивая вперёд подбородки.

— Здравая тема. Придём.

Вышли, и каждый — каждый! — бросил на доктора внимательный взгляд. Доктор приветливо улыбался. Потом достал бумажник, очень натурально изобразил, что забыл дома фотографию и ушёл. Артист, блин!

ОБРАТНО СОВЕЩАНИЕ

Только мы хотели сесть пообедать — Вовка прилетел! Сказал: праздник, сокращённый день и вообще, военные преподаватели — тоже люди, и тоже хотят картоху посадить, так что до шестого числа — то есть до следующего понедельника! — он совершенно свободен! А-а-алилуйя!

И вот сели мы, не торопясь поели, чаю налили по второй кружке — и тут меня как по темечку ударило!

— Сколько времени⁈

Анна распахнула глаза:

— Ты чего? Полвторого.

Я подорвалась:

— Заседание же! Совещание! Тьфу, блин, как оно называется⁈ В комитете этом!

— Ну, и чего орать? — Вовка невозмутимо допивал чай, — Тут идти десять минут. Аня, ты с нами?

— Не, я подежурю.

И это правильно, что она осталась, потому что в обед пошёл невесть откуда взявшийся народ. А мы с Вовкой бодро потопали в администрацию.

Ну, что сказать? Приятно, когда работаешь с людьми, имеющими хороший опыт в конкретном деле. Очень здраво всё было продумало: кто во сколько подъезжает, кто идёт, откуда и как, в каких точках музыка стоит, а между ними, где вроде потише — дежурные с матюгальниками, которые по очереди кричат лозунги: «Да здравствует пятьдесят первая годовщина Великой Победы! Ура!» «Слава народу-победителю! Ура!» и тому подобные — про города-герои, про роды войск… — а люди, соответственно, — «Ур-р-ра-а-а-а!!!» Адреналин, восторг и слёзы на глазах. Не знаю, кто как, а я буду реветь — сто процентов.

Я ещё скромно так Александру Фёдоровичу намекнула, что нам бы знамя какое-нибудь. Ну, раз символ, правильно? Посмотрел он на меня как на вымогателя, но сказал: будет.

Пришли в клуб, Анна говорит:

— Первая пачка закончилась!

Нет, понятно, что фото-пачки небольшие, по сто листов всего — но это значит, уже сто! А мне ещё и на этом совете архивные фотографии наших земляков-героев Советского Союза выдали. Это сразу больше сотни человек! И пока наступило затишье, я решила ими заняться. Сразу сделать, чтоб капитально, как положено: с именем-фамилией, датами жизни, и пометкой «герой Советского Союза». Или дважды герой, таких у нас аж двое.

Когда я сегодня намекнула Александру Фёдорычу, что для наших фотографий ещё и рамки нужны, он только тяжко вздохнул. Сказал: «Будут вам рамки…» Ждём-с.

Я потом, кстати, фотки хочу в мультифоры упаковать — и в папку до следующего года. Будет время, сделаем уже постоянные мини-транспаранты, на длинных ручках. А фоторамки приспособим по стенам — я-то знаю, что никто их назад не попросит, это у них как расходный материал по отчётам проходит. Какую-нибудь красоту в них поместим.

А ещё передо мной стояла проблема жесточайшей экономии памяти. Ну, компьютерной. По тогдашним временам все эти фотографии — довольно тяжёлая штука. Так что приходилось сильно думать: актуальное в долговременной перспективе — записывать на диски. Неактуальное — стирать, с некоторым зубовным скрежетом — вроде как, плоды собственных усилий уничтожаешь…

ЗА ФОРМОЙ

2 мая 1996, четверг.

На входную дверь я пришпилила бумажку, что никого нет дома, будем к обеду. И пошла наша развесёлая компания на остановку.

Второе мая для массовой поездки за формой оказался довольно удачным. Город смотрелся пустоватым. Я вам ещё раз на полном серьёзе говорю, озабоченный проблемами выживания народ массово работал на садовых участках, да и значительная часть наших соклубников тоже после получения формы должны были разъехаться, как это тогда называлось, по фазендам. Память о «Рабыне Изауре» ещё была жива в наших сердцах. Для тех, кто не в курсе: это бразильский сериал такой. Его у нас одним из первых показали, сократив относительно полного объёма раз в пять. И то вышло около двадцати серий. И люди не верили, что кино такой длины в принципе возможно. Ха. Потом уж «богатые заплакали», не говоря уж о многолетней «Санта-Барбаре». Так вот, основное действие «Рабыни Изауры» происходило как раз на фазенде, где-то в южноамериканских пампасах. Кстати, музыкальную тему фильма до сих пор помню и даже могу напеть. Ну это я так, отвлеклась.