— Если на том конце коридора будет фэйри или кто-то ещё, я его увижу?

— Свечи зачарованы и реагируют на любое живое существо. И везде дежурит стража. Вам нечего опасаться, Фэй.

— Да, понимаю. Просто спросила.

Совсем не просто.

Каждая дверь в коридоре походит на предыдущую, но я продолжаю мысленный счёт, чтобы позже суметь найти свою. И вот генерал останавливается у одной из них, приоткрывая.

— Устраивайтесь, а я зайду к вам утром.

Не успеваю вставить и слово в духе «А где у вас дамская комната?», как Калипсо разворачивается и постепенно удаляется прочь. Вскоре тьма поглощает её, оставляя о ней воспоминания из запаха тления фитилей. Лишь несколько огней вокруг меня создают сомнительный ореол безопасности. Разумом я понимаю, что они не погаснут, но внутренний страх твердит обратное. Спешу открыть дверь комнаты пошире, чтобы выпустить свет.

В комнате много окон, и солнечные лучи выжигает мою тревожность. Занеся ногу над порогом, я замираю от внезапного прилива страха. Шаги. Кто-то приближался с другой стороны коридора. Я выглядываю из-за косяка и вижу, как свечи загораются всё ближе и ближе ко мне, очерчивая мутный силуэт. Моя рука впивается в сумку с вещами, и я уже представляю, как баррикадирую дверь. Бешеный стук сердца заглушает доводы рассудка, а ноги наливаются тяжестью и врастают в пол.

— Кто здесь? — проносится эхом мой дрожащий голос и съедается тьмой.

— Я обязана вас предупредить, –всегда говорила Мора очередному клиенту, — что предсказание будет точным,но не конкретным.Мэгги Стивотер,отрывок из «Воронята»

Я ударяю принца в плечо, вложив всю кипящую злость, и он потирает место ушиба:

— Ауч! За что?

— За то, что напугал меня!

Он расплывается в довольной улыбке.

— Ты не выглядела напуганной.

— А я была!

— Что ж, в другой раз, завидев опасность, переставляй ножки вот так, — Кайден быстро двигает указательным и средним пальцами, изображая бег: — Левой-правой, левой-правой.

— Зевс тебя дери! Изыди.

— Знаешь, иногда твой сленг такой странный…

— Завали.

— А вот так уже понятие.

Я переступаю порог и бросаю на пол сумку, в которую ещё недавно сжимала в руках, как потенциальное оружие. Несмотря на то что отведённую мне комнату сложно назвать хоромами, обставлена она достойно: здесь есть кровать из тёмного камня с балдахином и массивными ножками в форме львиных лап, шкаф с янтарными ручками и туалетный столик с багровым пуфиком подле него. Готические окна в пол — без занавесок, что предвещает мне мучительный подъём с утра пораньше под испепеляющее веки солнце. Рядом со шкафом есть ещё одна дверь. Судя по всему, ведущая в уборную. По крайней мере, надежда на это не умрёт во мне до последнего, поэтому знания об отсутствии водопровода я отгоняю прочь.

Это нормально — уже скучать по душу и прочим удобствам современного мира?

Плюхаюсь на кровать и попрыгиваю, проверяя матрас на упругость. Кайден садится на пуф напротив, уперевшись локтями в колени.

— Как впечатления?

Решив, что речь вовсе не о матрасе, я пожимаю плечами.

— Будто диснеевскую принцессу заперли в большом и мрачном замке.

— Принцессу? Умеешь польстить себе.

— А кто сказал, что я говорю о себе, Рапунцель? Несладко, должно быть, жить в куске серого камня, пускай и с обивками из велюра.

— Туше! — Губы Кайдена изгибаются в улыбке, но глаза накрывает тень грусти: — Иногда я и правда чувствую себя взаперти.

Он устало проводит рукой по лицу, точно надевая маску. Его черты без гламура куда острее, чем я привыкла за эти дни видеть, а рога и вовсе постоянно отвлекают. На нём строгие чёрные брюки, белая местами помятая рубашка с высоким воротником, расстёгнутым на несколько пуговиц, и лакированные ботинки по щиколотку с позолоченными носами.

— Увидела что-то интересное?

Я моргаю, поняв, что откровенно на него пялюсь.

— Когда ты успел переодеться? И куда делись твои запланированные дела?

Принц замирает.

— Планы изменились. Теперь я тут, — скучающе роняет он и облокачивается о столик за спиной.

Почти верю, но…

Непрошеные мысли вихрем кружатся в голове. Я пытаюсь отмотать воспоминания до момента нашего знакомства и рассмотреть каждую деталь пристальнее. Будто то, что давно лежало на поверхности, наконец обретает смысл. И чем дальше я углубляюсь, тем больше поражаюсь собственным мыслям.

— Тео? — имя слетает быстрее, чем я успеваю угнаться за выводами.

Что, если всё это время их было двое? Это объяснило бы и переменчивость в характере принца, и то, как быстро он оказался тут.

Пантера в мужском теле не спеша поднимается со своего места и приближается ко мне. Прекрасное лицо искажает ухмылка зверя. Мгновение, и я замечаю что-то ещё: еле уловимая эмоция, которую не удаётся ухватить.

Беспокойство?

Облегчение?

Мои руки сжимают покрывало, но не от страха. Я практически чувствую вкус победы. Вот оно. Принц присаживается на колени так, что мои собственные ноги оказываются между, попав в ловушку. Одна его рука упирается в покрывало рядом с моим бедром, а вторая тянется к моему лицу, вызвав замешательство и толику любопытства. Именно второе вынуждает инстинкт самосохранения застыть, когда следует бить тревогу.

Он может сломать мне шею, и никто не придёт на помощь.

Слегка шершавая ладонь принца неожиданно ложится на мой лоб.

— Ты заболела, полукровка?

Я отодвигаю его руку, касаясь запястьем кожи, и сосредоточиваюсь на глазах: чёрных, как сама бездна.

— Просто признай, что вас двое, — произношу я и сама не верю в то, что несу.

Принц всматривается в меня, а затем раздосадовано качает головой и встаёт с колен.

— Зачем мне обманывать тебя? Мой брат убит. Истлел. Не кажется ли тебе, что, будь Тео жив, куда логичнее было бы работать вместе, а не разыгрывать маскарад? — Кайден начинает мерить шагами комнату. — Как тебе такое в голову пришло? Это оскорбительно. Да я отдал бы всё, чтобы вновь увидеть его!

Внутри нарастает тревога — осознание, что я сморозила глупость.

— Ты сказал, что вы близнецы, и я допустила возможность…

— Что мы притворяемся? — Он сжимает кулаки и вновь разжимает. — Ради чего?

— Не знаю.

Пока не знаю.

Я уже ни в чём не уверена.

— Так я и думал, поэтому будь добра, оставь свои сумасшедшие идеи, пока Двор не начал сторониться тебя, как безумную.

Меня трясёт, и я вскакиваю.

— Тогда как ты объяснишь, что оказался в коридоре одновременно со мной? Ты не смог бы добраться от ротонды сюда так быстро. Я видела, как ты ушёл в другом направлении!

Кайден останавливается спиной у окна и упирает левую руку в стекло. Его пальцы выстукивают ритм, а плечи тяжело вздымаются. Он, очевидно, раздумывает, а я, как ребёнок, боюсь спугнуть редкую бабочку, которую вот-вот поймаю, и потому молчу в ожидании.

— Я умею открывать и закрывать Тропы, — еле слышно произносит принц.

Слова вонзаются в меня, как стрелы, и я отшатываюсь покачнувшись.

— Ты — что?

— Я. Умею. Открывать. И закрывать. Тропы. — Кайден поворачивается и разводит руками. — Предвещая дальнейшие расспросы, скажу всё как есть. Это тайна. Да, это морок. Нет, он не вредит миру, потому что я закрываю то, что открыл. Это с детства. Нет, я понятия не имею, откуда во мне такие способности. Об этом знает лишь узкий круг. Это тайна.

— Ты сказал, что это тайна, дважды.

Он пожимает плечами.

— Проверил, насколько ты шокирована.

— Моря Посейдона! Насколько я шокирована? На десять Нептунов из десяти! — вскрикиваю я излишне пискляво. — Я ведь почти решила, что твой брат жив, и вы водите меня за нос.

— И я всё ещё крайне возмущён этим.

— Это я должна чувствовать возмущение! Неужели ты не понимаешь, что чем больше между нами секретов, тем сложнее вести дело?

— Это не имеет отношения к делу.

— Мы этого не знаем. — Я нервно пожёвываю нижнюю губу. — Брат умел… подобное?