— Моё почтение, светоч! Я буду общаться с тобой мысленно, ибо голос мой убьёт всё живое вокруг. Я призван на твою защиту. А сейчас, закрой глаза, и представь, какой исход битвы ты считаешь справедливым. Я должен увидеть твоё намерение, — прозвучал его голос в моей голове, и я кивнула, опустив веки.

В сознании возникали странные образы, которые никак не клеились с моими желаниями. Я видела только одно, и это был всепоглощающий огонь. Огненное торнадо, сметающее всё на своём пути. Я пыталась представить одного Нияна в этом пламени, но оно расползалось, поглощая всех, кого я знала. Мне стало дурно от этой борьбы образов, которые не поддавались контролю.

— Достаточно, — прозвучал голос грифона.

— Почему я вижу это? Неужели мы обречены? — сдавленно спросила я.

— В тебе говорит Пламя. Но, сердце решает исход битвы. Открой мне своё сердце, светоч, и вместе мы сможем перетянуть чашу весов. Я помогу тебе овладеть пламенем. Оно управляет тобой, ведь ты приняла его суть, но не пустила в очаг, опасаясь за жизнь любимых и дорогих. Страх живёт в твоём сердце, и мешает ощутить свободу, — вкрадчиво промолвил грифон, загадочно глядя на меня гипнотическим взглядом.

Страх… он прав. Я боюсь потерять их всех, ведь я за них в ответе. Они надеются на меня. Я их последняя надежда на спасение угасающего мира. Моё измученное сердце молит о свободе от вины за родителей, за любовь, природа которой мне открылась так внезапно. За Октября, за Орголиуса…

— Столько любви в сердце я видел лишь однажды, — восхищённо прошептал грифон, — шанс на победу велик. Пора отправляться.

— О, великий грифон, позвольте вручить светлой воительнице подарок, переданный Огненными стражами! — благоговейно промолвила Айталлири, поднося ко мне на вытянутых руках сверкающий шлем.

— Шлем защиты от магического воздействия на разум, от напуска иллюзии, которой любит злоупотреблять Ниян, — сказал Исгерфер.

— И меч возмездия, которым Феникс отсёк крылья Нияну, — величественно молвил грифон, протянув ко мне огромную когтистую лапу, на которой лежало пылающее оружие. Гномы ахнули от восторга.

Я взяла его в руки, и тут же в сознании пронёсся образ того дня. Будто меч говорил со мной без слов, показывая, как он работает.

— Этот легендарный меч сокрушит Нияна. У него нет шансов! Но нас ждёт бой с его приспешниками. Мы примем его, во имя победы и возрождения Древа Жизни! Во имя Вечного огня, братья и сёстры! — воинственно воскликнул Исгерфер, и я только сейчас заметила, что вокруг нас собралось бесчисленное количество гномов-воинов. Они издали боевой клич, что завибрировал узорами на волшебных стенах зала.

— Садись на меня и приготовь свой белый камень, — сверкнув золотыми глазами, сказал грифон и склонился передо мной.

Бросив подарок Времени вперёд, перед нами открылся портал в город Мира. С главной поляны у дворца Времён года, доносились крики и ожесточённые звуки сражения. Мы вышли на площадь, и представившаяся мне картина ударила в самое сердце. Столб ярости поднялся из глубины души. Ниян как всегда много говорил, наслаждаясь своим тщеславием, как вдруг, его бахвальство прервала стрела Айталлири и пришедшие на помощь сыны Кернуна. Но не одни они. Из лесов и рек, с неба и из-под земли, выходили волшебные существа.

Такой поворот событий стёр улыбку с лица Нияна. Он начал покрываться шипами, злобно угрожая всем.

— Ты окружён! Сдавайся или мне придётся уничтожить тебя с помощью меча Возмездия! Помнишь его? — воскликнула я, подняв над собой меч, и Ниян посмотрел на меня с такой ненавистью в глазах, что стало ясно, сдаваться он не собирается.

— Думаешь, я не подготовился на этот случай? Такое не забудешь. А ты, смотрю, любишь обноски моего братца. Ты пожалеешь, что родилась, и я заставлю тебя смотреть, как гибнет всё, что ты любила! — воскликнул он.

— Ты слишком многословен! — ответила я, ощущая, как по венам прошёл колючий мороз от его слов.

— Глупая! Ты привела их ко мне прямо в руки. Смотри, что бывает, когда сначала делаешь, а потом думаешь! — оглушающе злобно расхохотался Ниян, и земля под нашими ногами задрожала.

Он начал стремительно увеличиваться, обретая титанический рост. Огромные обсидиановые шипы падали с него на землю. Они раскалывались, и из них лезла всевозможная нечисть, нападавшая на нашу армию. Смех Нияна раскатом грома раздавался в небесах.

— Ничтожества! — ревел он, топча волшебных существ, что бесстрашно сражались.

— Освободи Орголиуса. Твой меч разрубит колдовство Нияна, — сказал грифон, в мгновение ока, оказавшись рядом с заколдованным магическим коконом. Орголиус был слаб. Он словно спал, но губы его что-то беззвучно шептали.

Я занесла меч, на миг засомневавшись в своих действиях, но грифон ворвался в мои мысли молнией, поторапливая. Один удар, и заколдованная материя рассыпалась. Орголиус очнулся, глаза его неистово вспыхнули холодным огнём, плавно перетекая в тёплый изумрудный цвет при виде меня. Мы не успели ничего друг другу сказать, потому что грифон внезапно вспорхнул, минуя очередное падение обсидианового шипа. Я оглянулась, сердце моё вышибало грудную клетку от волнения за Орголиуса, но он был в порядке, обращая нечисть лезшую из осколков в прах.

— Светоч, ты должна ранить Нияна. Он начнёт терять силу. Приготовься! — воскликнул грифон.

И мы словно истребитель, обогнули ещё несколько летящих на землю чёрных шипов, подобравшись ближе к Нияну.

— Сейчас! — раздался голос грифона, и я выставила меч вперёд, оставив длинный золотой порез на ноге Нияна. Он неистово заорал, а мы с грифоном облетели его со стороны спины, оставив ещё один порез, из которого начал сочиться густой чёрный дым.

Глядя вниз, я увидела, что Орголиус помогает Великим матерям, закрывая их от нападения нечисти. Он выступает щитом, чтобы спрятать ослабших во дворце.

— Нет! Пошли вон, твари! — послышался горький крик Гелиодора в месиве войны.

— Грифон, скорее к ним! — с вылетающим из груди сердцем, воскликнула я, не видя нигде Эйфирии. Догадаться не трудно, что она там, под грудой напирающей черноты.

Грифон расшвыривал тёмных тварей огненными лапами, раздирая тьму когтями, как вдруг в горе пепла показалась белоснежная рука Эйфирии. Я спрыгнула с Грифона, пытаясь вытащить её.

— Аделина! — крикнул Орголиус, когда я заметила, надвигающуюся над головой тьму. Ниян протянул руку, пытаясь меня схватить, но Орголиус выпустил из себя синее пламя в виде кнута.

Грифон схватил меня и Эйфирию когтистыми лапами, оттащив в сторону. Гелиодор принял Эйфирию, что не подавала признаков жизни и отнёс её внутрь дворца, куда ещё не проникла нечисть. На его лице было столько горя, что у меня было только одно желание, как можно скорее покончить с Нияном.

Обернувшись, я увидела, что Орголиус продолжает обжигать Нияна синим пламенем. Он пытается связать громилу, но тот рвёт магические путы. Огненные гномы вместе с сынами Кернуна оттесняют нечисть от Древа Жизни.

Октябрь с братьями в это время пытается дать отпор наступающей тьме, чтобы спрятать матерей. Сестры Инглии наложили заклинание на вход во дворец и держат защиту, но и они почти обессилены.

— Грифон, ты видишь Кота?! — встревожилась я, потеряв его в этом месиве света и тени.

— Твой друг в ловушке, — ответил грифон, мысленно показав мне Кота, что бессознательно болтался на поясе у Нияна. Маленький и слабый, связанный чёрной магической паутиной.

— Скорей к нему!

И мы стрелой помчались вперёд, сквозь тягучую завесу дыма, что сочилась из ран Нияна. Завидев Кота, попросила грифона подхватить его, чтобы он не упал с такой высоты. А сама приготовилась рубить сеть. Облетев Нияна по кругу, когда он, заметив нас, хотел схватить своей ручищей, успели вызволить Кота. Орголиус помог своими кнутами, обмотав его руку и со всей мощи потянув на себя.

— Как же ты мне надоел! Я раздавлю тебя! — зарычал Ниян, взмахнув рукой с такой силой, что Орголиус впечатался в землю.

Отлетая от Нияна на безопасное расстояние, держа в руках истерзанного Кота, моё сердце едва не разорвалось при виде того, как Ниян поднял ногу и задавил нею лежащего на земле Орголиуса.