— Нужно вновь разбудить Змея. Необходима его помощь в поиске кристаллов. Тёмный бросится нас искать, и мы должны успеть добраться до кристалла раньше, чем нас схватят, — выдал Гелиодор, и камень на его трости ярко подмигнул.

Эйфирия. Она вновь пытается что-то сказать. Я внимательно посмотрела на Гелиодора, но тот лишь закрыл камень рукой.

— Помнишь наш последний разговор? — настойчиво напомнила я.

— Не сейчас, дорогая, — отмахнулся он.

— А если ты вновь потеряешь камень? — настаивала я.

— С чего такие мысли? — возмутился он.

— Отпусти её. Разве не этого ты хотел?

Гелиодор как-то странно посмотрел на меня. Погладил камень большим пальцем, и вздохнул.

— Не могу. Ещё не время. Это опасно, — покачал он головой в ответ.

— Ясно. Веди нас к Змею, Исгерфер. Хочется скорее выполнить своё предназначение!

Король гномов переглянулся с Гелиодором и, кивнув, пошёл вперёд. А я, на пределе клокочущих внутри эмоций, шла позади, пытаясь успокоиться, глубоко вдыхая и медленно выдыхая. С моим сердцем что-то не в порядке. Оно болит. Щемит.

— Что с ней? — еле слышно вопрошал у Гелиодора Исгерфер, косясь боковым зрением на меня.

Волшебник только сделал знак рукой, намекая, что сейчас не время для разговоров. Гном тяжело вздохнул и провёл нас в главный зал. Тут нас встретила Айталлири. Жрица распахнула свои объятья и звеня браслетами на руках, бросилась нас обнимать.

— Ты цела! Слава Всевидящей матери! А у меня для тебя есть отличная новость! — подмигнула она, важно выставив палец вверх. — Ты будешь рада, ведь парни твои на подходе к городу. Мне только что сообщили разведчики, что всё двенадцать молодцев, вот-вот войдут в Игмеральд! — жрица захлопала в ладоши, чуть ли не подпрыгивая на месте.

— Здорово. Но, как они сюда добрались? — ощущая внутреннее раздражение, и даже страх, под пристальным вниманием окружающих, вымолвила я.

— Ты не рада? — в голосе жрицы послышалось огорчение.

— Я? Рада, конечно! Ещё как! — пытаясь максимально выдавить из себя огоньки эмоций, но получилось тухло. Моё страдание трудно скрыть. Я не ожидала встречи с братьями-месяцами, по крайней мере не сейчас. Я хотела бы остаться одна, но это невозможно.

— Так что дождёмся их, а потом к Змею, — довольно потерев ладони, выдал Исгерфер.

— Вам не кажется, что события повторяются? — чуть не плача, еле держа себя в руках, вымолвила я.

— Иди сюда, дорогая, присядь, — обняв меня за плечи, Гелиодор посадил меня на диванчик и внимательно заглянул в глаза.

— Так, а мы сейчас займёмся подготовкой к встрече парней. И вы отдохните, — сказал Исгерфер, подмигнув жрице на дверь. Мы остались одни с Гелиодором.

— Я знаю, что ты испытываешь. Это честно. Это больно. Но ты сильная. Не бойся. Веди себя так, как велит сердце.

— Оно умирает, Гелиодор. Понимаешь? Я не готова посмотреть в глаза Октябрю, после всего, что было там… мне стыдно. Я не знаю, что мне делать. Я хочу спрятаться, — уткнувшись лбом в его плечо, дала волю слезам.

— Я всё понимаю. Ты не виновата. Сердцу не прикажешь, ведь его можно только слушать, — гладя меня по волосам, прошептал волшебник.

— Хочешь сказать, что я ничего не решаю? — всхлипнув, спросила его.

— Конечно, решаешь. Но, принесут ли эти решения то, чего ты искренне желаешь? Сердце не способно выполнять приказы, понимаешь? Оно не обманет, в отличие от разума. Последний может играть с тобой, но сердце никогда. Поэтому так больно, ведь ты знаешь правду, и от неё не убежать. Прими её, и станет легче, — сказал Гелиодор, ласково собрав мои слёзы с лица.

— Легко сказать.

— Посмотри, — он указал на свою ладонь, где лежали сверкающие камушки, точно бриллианты, — это плоды твоих страданий. Не каждая слеза имеет такие свойства. Я не знаю, что там у вас произошло, но это всё серьёзно. Перед твоими глазами подтверждение моим догадкам.

— Как это? — недоумевая, смотрела на его ладонь, ведь думала, что это он превратил мои слёзы в кристаллики.

— Это мы узнаем позже. И если я прав, то всё закончится хорошо.

— А если нет?

Гелиодор посмотрел куда-то вверх и вздохнул.

— Всё будет так, как должно быть. И эти слёзы тому подтверждение. Просто живи, дорогая. Не выдумывай того, чего нет. Призраки ума способны завести в такие лабиринты, из которых можно никогда не выйти. Твой единственный путеводитель — это сердце.

— Не так-то и легко его слушать. На словах всё красиво, а на деле провал за провалом. Там… в саду, я увидела… — слёзы вновь подступили, — там были они вместе. Он и Сирин. Они обсуждали свои планы, а затем, был поцелуй.

Каких сил мне стоило это рассказать! Гелиодор смотрел на меня в изумлении, в его глазах читались молнии эмоций. Его брови то сходились на переносице, то поднимались на лоб.

— Сирин, говоришь? — он сделал паузу, потёр рукой переносицу, а затем внимательно посмотрел мне в глаза. — Совпадение это или реальность, мы узнаем потом.

— Смеёшься? — истерический смешок вырвался из меня.

— Вовсе нет, дорогая. Всё очень серьёзно. Ваша клятва…

— А вот и я, с угощениями для моих дорогих друзей! — довольным голосом произнес Исгерфер, в сопровождении слуг, что несли угощения на подносах. — Простите, я не вовремя? Просто у вас такие лица… я подумал, что надо вам поесть, выпить, расслабиться.

— Всё хорошо, Исгерфер. Выпить и поесть не помешает, — сказала я, и король гномов просиял. Прислуга установила возле нас стол и начала раскладывать угощения на блюда, наполнять кубки напитками.

— А ведь парни не знают что вы здесь. Представляете, какой сюрприз будет! — он хлопнул в ладоши, мечтательно улыбаясь. Первый раз видела его таким.

— Выпей, — Гелиодор подал мне кубок с ароматным напитком, заметив, как затряслись мои руки. Он знал, что я боюсь встречи с Октябрём.

Что я ему скажу при встрече? Как смотреть ему в глаза после всех обещаний? Нас разлучили в момент выбора. Я же слушала сердце. Оно выбрало его. А теперь что? Оно выбрало другого. Затем разбилось. И вновь дрожит, ожидая встречи с тем, кому откликнулось впервые. Сердце гуляка. Набедокурило.

Я не знаю, что будет дальше. Правильно ли я поступила, что ушла? Эти мысли не давали мне покоя. Неужели всё было игрой? Сердце ноет от воспоминаний о тёплых моментах с Орголиусом. Я полюбила чудовище, предала сердечного друга, с которым меня ждёт неминуемая встреча. Влюбилась в похитителя. Как это объяснить им? Нужно ли объяснять?

Замолчи же ты! Перестань меня терзать! — кричала про себя в мыслях сердцу, что гулко колотилось в груди.

Руки мои дрожали так, что напиток едва не выплёскивался из кубка. Гелиодор обнял мои руки своими тёплыми ладонями. Он без слов всё понимал, это читалось в его глазах.

— Не говори им о том, что видел и слышал в плену. Прошу, не говори им о моей связи с Орголиусом, — умоляла шёпотом Гелиодора.

Он без слов кивнул, и крепче сжал мои дрожащие руки.

Октябрь

Мы приближались к Игмеральду. Братья, как и я, испытывали неоднозначные эмоции с этим местом. Оно стало точкой отсчёта, разломом нашей истории на «до и после». Внутренняя тревога хищно шипела от воспоминаний пережитого в стенах города, который уже не выглядел как прежде. Отсутствие хранительницы явно сказывалось на его состоянии, что я ненароком подумал, что всё гораздо хуже, чем мы ожидали. Мы шли в неизвестность по старым дорогам, но знакомые места выглядели пустыми. Будто из них ушла жизнь, что и так держалась на волоске от гибели и забытья.

Стоя у ворот города, мы, было, собирались объявить о своём пришествии, надеясь, что Тагат услышит наш зов. Но, стучать и звать не пришлось. Ворота плавно отворились, приглашая нас войти. Шагая по белому камню городской площади, внутри защемило от воспоминаний, когда мы были здесь вместе с Аделиной. Не проходило и минуты, чтобы я перестал думать о ней. Я жил мгновением встречи с ней. Моя цель вырвать её из поганых лап тёмного мой свет жизни, мою любовь, надежду нашего мира.