Орголиус стоял, схватившись руками за голову, его глаза светились болью и сожалением, но… его никто не желал понять, кроме Феникса. Но он сейчас пытался спасти пострадавших и утихомирить пришедших, а на заднем плане, происходило страшное. Кристалл в груди Орголиуса ярко вспыхнул и треснул, разлетевшись на сотни осколков. Толпа бросилась их собирать, но обжигалась. Фигуры, корчась от боли, отскакивали от осколков.

На следующей странице, картинка показала печальное зрелище: парень, слабо мерцая, бежал сквозь толпу, что пыталась заградить ему путь. Он пытался спрятаться, от него веяло горем. Но фигуры на картинке, не давали ему прохода, окружая его в кольцо. И когда они приблизились к нему чтобы схватить, их тела бездыханно падали на землю и рассыпались в прах. В груди Орголиуса светился маленький осколок кристалла, что впитывал в себя их искры, лишая жизни. Но фигуры не отступали, когда он пытался вырваться, они напирали на него всё больше и больше. И праха на земле становилось всё больше. Глаза Орголиуса стали тёмными. А затем возник Феникс, что обняв его огненными крыльями, исчез в яркой вспышке, оставив фигуры жителей в одиночестве.

— Как же так? — стирая слёзы, не могла поверить я.

Следующая страница показывала потемневшее древо. Оно безжизненно стояло в когда-то ярком саду.

Дальше страницы были пустые, до самого конца книги.

Мне потребовалось время, чтобы переварить увиденное. Правда ли это? Или это уловка Орголиуса?

Город Мира

Три Великие матери экстренно собрались в тронном зале. На их лицах читалась тревога. Творилось что-то странное, и они, вооружившись жезлами стихий, готовились к неизвестности, возможно к битве. Недавно пробудившееся Мировое Око издавало страшный вой, звук которого распугал придворных, что попрятались в своих комнатах от греха подальше. Подобного прежде не случалось и жутко настораживало. Никто не желал испытывать судьбу, возлагая ответственность на старших этого мира.

— Где Весна? — спросила Лето, не спуская глаз с Мирового Ока, что трещало электрическими разрядами и неистово выло над их головами.

— Я не знаю. Её нигде нет, — мрачно ответила Зима.

— Как всегда. Небось, тоже спряталась где-нибудь, оставив нас отдуваться за всех! — возмутилась Лето. Её раздражал мягкий характер сестры, которая как она считала, та ещё мямля.

— Прекрати, — вмешалась Осень, — она никогда так не поступала. Давайте лучше постараемся сделать барьер для незваных гостей.

— Ты думаешь, что они прорвались к нам? — в глазах Лето мелькнул испуг.

Она боялась, что король Нижнего мира нашёл способ сломать печати и выйти за границы своих владений. Это значило бы, что их миру пришёл конец. Пекельный мир должен быть отделён от волшебного, иначе смерть всему живому. Им бы победить Орголиуса, не то, что бороться с королём Пекла. Но помимо страха за свой мир, её одолевал ужас встречи с тем, кого она сильно обидела. Король Пекла не прощает такого, и если когда-нибудь его руки до неё доберутся, то расплата будет жестокой. И всё, что позволяло Лето жить спокойно, так это уверенность, что их миры разделены прочным барьером, до сегодняшнего дня.

— Нет, — ответила Зима, — это что-то другое.

Значит, это не он, — внутренне выдохнула Лето.

— Да где же она?! Как мы будем строить барьер без Весны? — продолжала причитать Лето в привычной манере, ощутив отлив паники. Она доверяла холодному чутью сестры, что редко ошибалась в своих предположениях.

— Нельзя ждать. Начинаем! — подняв свой жезл, призвала к действию Осень.

Что-то пыталось прорваться в их мир. Материя под Мировым Оком начала электризоваться, испуская разряды огненных искр. Гул усиливался, стены дрожали от вибрации, но Великие матери не сдавались. Они направили всю свою мощь в эпицентр, пытаясь заблокировать надвигающееся нечто. Но, этого было мало. Без четвёртой сестры, им не удержаться. Неведомая сила рвалась в этот мир.

Раздался оглушительный треск, словно лопнули тысячи стёкол, яркая вспышка озарила тронный зал, и сестёр отбросило в стороны. Они, затаив дыхание, вглядывались в ослепительное сияние пространства, не понимая, что происходит. На вторжение Пекельного короля это не похоже… как вдруг, раздался знакомый голос, а за ним ещё один.

— Лина… — хрипло прозвучал голос Октября.

Матери вскочили на ноги не помня себя.

Вспышка начала рассеиваться, оставляя за собой лёгкую дымку, что явила для всех неожиданный образ. Большие и добрые глаза Весны, молчаливо смотрели на них сверху вниз, как в последний раз. Они печально закрылись и по залу пролетел ласковый шёпот: «Прощайте».

А затем образ растаял в воздухе без следа. Лето, Зима и Осень стояли неподвижно, не в силах принять и понять случившееся.

На полу лежали братья-месяцы, почти все без сознания, только Октябрь и Апрель, пытались что-то сказать.

— Это не возможно… — шокировано прошептала Лето, так и стоя на месте, пока её сёстры бросились к своим сыновьям.

— Ну! Чего стоишь, Лето?! Помоги же нам! — обливаясь слезами, крикнула Осень, осматривая сыновей.

— Что случилось? — стараясь сдерживать эмоции, спросила Зима, погладив Апреля по пшеничным волосам. Она всё поняла, но не желала принимать эту страшную правду.

— Орголиус похитил светоча. Напал на Игмеральд… он стал сильнее… мы проиграли битву… — еле шевеля губами, ответил Апрель и отключился.

— Теперь нам точно конец, — констатировала Лето в своей манере, и напоролась на осуждающие взгляды сестёр.

Им больно и страшно признать потерю Весны. Она пожертвовала собой, пока они ждали результатов. Это немыслимо! А Лето ещё смеет как прежде комментировать происшествия вселенского масштаба так, будто произошла рядовая ситуация.

— Это необратимо! Ты понимаешь?! Как ты можешь быть такой чёрствой?! — закричала Осень, не выдержав стальной усмешки на лице сестры. Её злило поведение Лето, которая по видимому ещё не осознала, что произошло.

— Я не могу поверить, что она это сделала, — прошептала Зима, тревожно гладя по волосам бессознательного Апреля.

— Она поступила как Мать! — огрызнулась Лето и, развернувшись, пошла к выходу из зала под звук кричащей тишины.

Взоры сестёр были направлены ей в спину. Внутри у каждой из них мир трещал по швам с кошмарным грохотом.

— И ты вот так просто уходишь? — холодно спросила Зима, не понимая поведения сестры.

— А что изменит моё присутствие? — не оборачиваясь, спросила она, проронив одинокую слезу, скрытую от глаз сестёр и ушла.

Зима и Осень остались наедине с бессознательными сыновьями. Нужно было помочь им восстановиться и понять, как быть дальше. Сейчас они остро нуждались в поддержке, но должны были сами стать ею. Они потеряли много сил, но жалеть себя не собирались. Не в этот раз. Больше они не будут никем рисковать.

— За что ты так с нами, Всевидящая матерь? За что… — тихо шептала Осень, осматривая сыновей.

Зима прятала боль внутри, не позволяя горю затопить своё и без того холодное сердце. Глядя на сокрушающуюся сестру, она незаметно смахнула несколько ледяных кристаллов с глаз. Нельзя раскисать, даже когда так больно.

— Неужели это всё? Я не верю, что её больше нет, не могу, — горько шептала Осень, качая головой.

— Сестра… не рви мне душу, — еле вымолвила Зима.

— Это не конец, дочери мои, — раздался тёплый голос, и Великие матери устремили свои взгляды в сторону входа в зал. Там стояла сребровласая женщина в лёгком как воздух, песочном облачении. Это была Время. Она единственная, кто мог помочь и утешить сейчас.

— Они сражались с Орголиусом, и вот… что получилось, — сказала Зима.

— Я знаю, — спокойно отозвалась Время.

— Почему ты не сказала нам? Почему не предупредила? — вопрошала Осень со слезами на глазах.

— Это ничего бы не изменило, — ответила Время.

— Как ты можешь так говорить? Весна погибла. Мы должны были знать и остановить её… — голос Осени хрипло надорвался.