Пытаясь сфокусироваться на лице Нияна, у меня начались галлюцинации. Оно превращалось то в лицо Октября, то в лицо Орголиуса. Моё сердце замирало и ускорялось, внутри что-то накалялось. Образ дорогих сердцу мужчин не переставал проявляться, и я теряла нить реальности.

— Ты станешь моей навечно, — прошептал он, жадно впившись в мои губы, и резкая вспышка в глазах, ударила по сознанию.

Казалось, он желал выпить мою душу через этот поцелуй… поцелуй смерти, который отрезвил меня до нельзя. Но, сразу после этого он отстранился, и огни в зале внезапно погасли, оставив меня в кромешной тьме.

— Что происходит? — промолвила я, не двигаясь с места.

Послышались шаги, что эхом разлетались по залу. И потихоньку начали возникать светящиеся пушинки, озаряя тьму. Их становилось больше. Они спускались с высокого свода потолка. Шаги принадлежали Нияну, который что-то нес в своих руках, приближаясь ко мне. Рядом со мной что-то зашипело, а затем коснулось ноги, скользнув по ней, словно холодная цепочка, что я невольно вздрогнула, осматриваясь. И к моему ужасу, обнаружила, что чёрный каменный пол кишит золотистыми змеями, которые выстраиваются в странный узор вокруг меня.

— Моя невеста, — властно обратился ко мне Ниян, выставив вперёд металлическую корону, украшенную чёрным камнем, похожую на его, — нарекаю тебя моею женой, царицею Пекельного мира!

Змеи шумно зашипели в унисон с его голосом, повторяя его слова и Ниян надел корону мне на голову. Это была очень тяжёлая корона, словно из свинца. Как из-под земли, возле нас возникла высокая тёмная фигура в глубоком капюшоне, что держала в руках два металлических кубка украшенных драгоценными камнями.

Сердце ёкнуло при виде этой фигуры, на мгновение, заставив поверить, что это он… но, это был не он. Моё сознание упорно играло со мной в злые игры, доставляя мучения. Как вдруг, за спиной Нияна, я увидела светящиеся глаза в толпе присутствующих. Это она. Смотрит. Взгляд испепеляющий, эмоции через край, словно молнии, летят в нас.

Хоть что-то из этого не зря… смотри курица, смотри и страдай, как я в том проклятом саду.

— Выпьем за наш союз, любовь моя, — вручив мне кубок в руки, сказал Ниян, — до дна!

— До дна, — автоматически повторила его слова и прильнула губами к кубку, ощущая, как захлопываются двери прошлого за спиной, блокируя отступление.

Теперь только вперёд.

Закрыв глаза, осушила кубок, что наполняла вязкая ароматная жидкость, напоминавшая вино. Плавно распахнув глаза, ощутила, что моё тело стало каким-то неестественно лёгким. Сознание начало затуманиваться, чего я очень старалась избежать, то и дело, пытаясь фокусироваться на лицах и предметах, которые начали плыть словно волны.

— Моя ненаглядная жена, — вкрадчиво произнёс Ниян, запустив свои руки мне в волосы, спускаясь по шее, затем по спине… его дыхание опаляло кожу, где он касался губами.

Это всё должно быть не так. Не так!

— Что-то мне не хорошо, — выдохнула я от накатившей дурноты, пытаясь найти опору, схватилась за его плечи, — мне нужно на воздух.

Перед глазами на мгновение возникла чёткость, в виде белого как фарфор, лица Нияна. Я автоматически схватилась рукой за давящую на голову корону, и одним движением сняла её, ощутив моментальное облегчение. Глаза Нияна вспыхнули недовольством и он, подхватил меня на руки, когда я начала сползать вниз.

— Рано ещё терять сознание, моя ненаглядная. Я хочу видеть твои глаза при слиянии, — прошептал он, и только ощутила, как мои волосы взмыли в воздух, как мы оказались в спальне.

Он уложил меня на кровать, нависнув надо мной, и внимательно всматриваясь в лицо. А у меня перед глазами всё троилось и мерцало.

— Я чувствую аромат твоей невинности. Он так сладок, — промолвил он, и со сдавленным рычанием отстранился от меня.

На этой фразе меня словно под холодный душ поставили. Стекло затуманенного разума разбила кувалда осознания надвигающегося события. Ниян отошёл к креслу, и сев в него, достал жемчужину. Ту самую, что таила в себе синее пламя. Он крутил её в руках, пристально рассматривая.

— Очнис-с-сь, светлая дева. Борис-с-сь. Собери все силы и иди к воде, чтобы снять морок. Сделай три глотка и произнеси: мар амарра астериум, — еле слышно раздалось шипение возле уха.

Несколько секунд я лежала, переваривая услышанное, как вдруг увидела, что по верхушке балдахина движется золотая змейка.

Мар амарра астериум…

Змеи. Шахмаран? Неужели это она мне помогает? Нет времени, я должна справиться с этим мороком, как можно скорее, пока он не поглотил моё сознание.

Попытавшись встать, картина мира задёргалась перед глазами так, что казалось, комната перевернулась вверх дном. Я будто оказалась внутри калейдоскопа.

— Что такое, моя ненаглядная? Куда ты собралась? — спросил Ниян.

— Мне нужно в ванную комнату. Помоги подняться. Ты же обещал, что будешь бережен со мной, — ответила я.

— Х-м, точно, — ответил он, и послышались приближающиеся шаги. Его руки обхватили меня, подняли в воздух и перенесли к вожделенной двери.

— Опусти. Дальше я сама, — настойчиво потребовала я.

— Нет. Я не могу оставить тебя одну в таком состоянии, — ответил он, и я услышала в его голосе ноты насмешки.

— Мне нужно освежиться. Не хочу тебя разочаровать в самую главную ночь моей жизни, — выдохнула я, и на ощупь протянула руку к его щеке, максимально изобразив нежность. Коснулась его лица, что недоуменно на меня уставилось, а потом взгляд его загорелся.

А про себя мысленно повторяла слова, чтобы не забыть их в этом бредовом состоянии. Нить реальности стремительно ускользала от меня.

— Я хочу снять с тебя это платье сам, — хищно оскалившись, промолвил он, — а ты убегаешь от меня под надуманным предлогом. Нехорошо, моя ненаглядная, — цокнув языком, Ниян покачал головой.

— Снимешь. Это всё для тебя. Ты обещал мне, помнишь?

Ниян сверлил меня взглядом. Его зрачки настолько расширились, что практически заполнили весь глаз. Выглядело жутко, точно демон смотрит на меня.

— Так и быть. Ступай, — изрёк он, и опустил меня на пол, распахнув дверь в ванную комнату.

Я старалась держать равновесие, стоять на ногах, чтобы не дать ему причин идти за мной. Как только я переступила порог, то сразу закрылась, ковыляя к источнику воды, сквозь морок сознания, что танцевал дикий танец перед глазами.

Мар амарра астериум…

Нащупав рукой воду, начала умываться, шёпотом повторяя сказанные змеёй слова. Меня лихорадило, но морок потихоньку начал спадать и это не могло не радовать. Я должна быть в ясном сознании, чтобы совершить задуманное. Бежать некуда, есть только одна дорога.

***

Шахмаран

— Что?! Да она сош-ш-шла с-с-с ума! — воскликнула царица змей, увидев образы через глаза своих подданных что творится в нижнем мире.

— Оморочил её! С-с-срочно!!! Во все концы с-с-света, в город Мира, в Игмеральд, вс-с-сех найти и сообщить, немедленно! — скомандовала Шахмаран, и её змеи молниеносно исполнили приказание хозяйки.

— Негодяй! Пекленец! Ты пожалееш-ш-шь обо вс-с-сём… — грозно прошипела Шахмаран.

— Нет! Ни одна печать не будет разрушена! Точка! — воскликнула Лето, выслушав Октября, что в ярости готов был на многое в этот момент.

— А я пришёл не разрешения спрашивать. Печати нужно сломать, иначе… — раздувался, как грозовое облако Октябрь.

— Что?! Что ты собираешься делать, мальчишка?! Ты не понимаешь ничего, какие будут последствия! Ты ослеплён любовью, но так придётся пожертвовать ею ради безопасности мира! — не сбавляла оборотов Лето, размахивая руками. Её ужасала мысль, что печати могут быть сломаны. Что угодно, только не это.

— Сестра, мы должны это сделать. Она последний светоч. Если с ней что-то случится, то надеждам на возвращение Феникса конец, — холодно произнесла Осень, прожигая взглядом Лето. Поведение сестры ей порядком надоело.

— Я сказала, нет! Никто ничего не будет ломать! Всё, вопрос закрыт. Ищите другие способы, — не унималась Лето.