— Несса не так слаба, как может тебе показаться, дорогой, — Лия развернулась в моих руках и коснулась холодной ладошкой третий день не бритой щеки. — Она справится. Всегда справлялась. А мы её поддержим. На то мы и семья, — бережно коснувшись уголков моих губ, девушка обняла меня.

— Ты права, — зарылся носом в волосы жены.

Аромат шоколада исходившей от её тела, успокаивал дракона. Кто бы мог подумать, что большого и страшного зверя, на кого все эти годы ведётся охота, сможет приручить человеческая девушка, хрупкая и невинная душа.

— Как же я счастлив, что ты есть у меня, — вздохнул. — Как же хочется, чтоб и у неё был тот, кто разделит с ней всё её слабости и безумия.

— У неё уже есть, — в голосе супруги звучала улыбка.

— Я никогда его не одобрю, и ты это знаешь.

— Почему? — удивилась Лия. — Он порядочный, благородный мужчина и он любит её.

— Они знакомы всего нечего. О какой любви ты говоришь?

— А ты посмотри на нас, — тихо рассмеялась она. — Что ты сказала моему отцу в тот же вечер, когда мы только познакомились? Я жить без неё не могу?

— Это другое.

— Почему ты отказываешься принимать тот факт, что твоя сестра тоже может вступить в брачный период? Чего ты боишься, Вар? — супруг отстранилась от меня и просмотрела прямо в глаза. — Чего ты боишься? — повторила она вопрос.

— Я уже один раз пообещал её одному и чуть не потерял.

— Но он другой, — Лия не спешила отводить свой пленительный голубой взгляд. А я не торопился прерывать наши переглядки. Она видела меня насквозь. Знала о моих стразах и переживаниях. Но несмотря на это, она принимала меня таким какой я есть, без этих чёртовых шаблонов и масок, которые приходилось надевать, выходя из дома. Она видела меня настоящего. И за это я любил её ещё больше.

— Приглядись к нему, я уверена, он ещё удивит нас всех. И в первую очередь её.

Зелена Найр

— Слышал те дети напали на светлую стражу, — в таверне было не пройти. Все столики были заняты, и даже дополнительных стульев не хватало, чтоб уместить всех гостей.

Сегодня праздновали ночь освобождения. Ночь, когда драконобойцы, темные и боевые маги, чародеи бросили вызов своему страху и отвоевали территорию Королевства Дракоренерес. Страшная ночь. Кровавая. Жуткая. Безжалостная.

Вампиры не должны были вступать в эту войну. Драконы никогда не были нам угрозой. Они хотели мира. Но наши правители распорядились иначе. Гостя из могущественного королевства приказали схватить, заковать в серебряные кандалы и показать народу. В тот день мы увидели яростного, опасного хищника, готового вырваться из цепких клыков вампиров любой ценой. Так поступил бы каждый на его месте. Разве нет? Но никого это не волновало. Правительство получило, что хотело: разъяренную толпу, которую можно было смело отправлять на мясорубку.

Отец, единственный оставшийся у нас с братом родитель, уговаривал Энеста не вступать в добровольческие полки. Он утверждал, что это война бессмыслена и ни к чему хорошему не приведет. Народы империй не перестанут бояться тех, кто сильнее них. Он верил, что, уничтожив драконов, все союзники Империи Забытых снов ополчаться против нас. И страх стоял в его стеклянных глазах — кровь давно отлила от них, как только умерла мама. Но страх не за свою жизнь. Страх за весь мир, царивший до этих пор.

Энест не слушал никого. Упертый, малолетний баран. Он ушел из дома не прощаясь, на рассвете. А через неделю нам сообщили, что он пропал без вести.

Говорят, вампиры ничего не чувствуют, и боль потери им не знакома. Это не так. Мы чувствуем и боль, и любовь. Только не так ярко, как другие расы. Наши чувства немного притуплены отсутствием кровообращения в организме. А также, в отличие от других, мы можем отключить любые эмоции.

Именно это и сделал отец.

Узнав о побеге единственного наследника, он перестал говорить, а после и вовсе заперся в подвале, в своем деревянном гробу. И отключился.

Как бы я ни старалась его разбудить — тщетно. Невозможно как-то повлиять на вампира, который не хочет, чтоб в его пространство кто-то вмешивался.

Я не видела Энеста пять лет. Пять долгих и мучительных лет.

И была готова не видеть его еще столько же, если не больше. Он отказался от нас с отцом, вступив в ряды ополчения. И вот в один из прекрасных дней (если не считать, что меня чуть не убили) он появился. И вел себя так, будто никогда не уходил из дома. Даже имел наглости поинтересоваться, как отец.

Подонок. Он еще смеет называться моим братом! После всего того, что он творил и продолжает творить?

Дети не виноваты в том, кем родились. Так распорядился Разлом.

— А я слышал, что только-только прошедшие оборот драконы не в силах контролировать своего зверя и могут в любой момент сорваться и сжечь весь город.

Тарелки со звоном упали на пол. Осколки разлетелись в разные стороны.

Как же они все были не правы. Сколько детей бегает каждый день по Жардану и хоть один превратился в дракона? Хоть один сжег что-нибудь или кого-нибудь? Нет.

Тогда откуда ползут эти нелепые слухи?

— Извините, — пробурчала, когда больше дюжины глаз разом посмотрели на меня, прервав свои разговоры.

Быстро собрав осколки, скрылась на кухне. Выбросила побитую посуду, вымыла руки. Если я и успела пораниться, то царапины уже зажили, не оставив и шрама.

— Как вы? — в кухню влетел жених. До родов осталось чуть меньше двух месяцев. Живот пусть и не сильно, но уже было видно. На мне беременность никак не сказывалась. Зато сказывалась на женихе. Он словно переменился. Больше времени проводил со мной, с нами. Запрещал выполнять привычную мне по дому работу, даже было дело, что на работу не хотел отпускать. В итоге порешали на том, если мне станет плохо, я тут же ему сообщу об этом. Но его это все равно не успокоило. И взяв отгул на полгода, ходил теперь везде со мной. Даже на работу. Особенно на работу.

— Все в порядке, правда, — поспешила успокоить Жана. — С беременностью моя рассеянность только возросла.

— Ты не поранилась? Ребенок не испугался? — вампир кружил вокруг меня, осматривал каждый сантиметр моей бледной кожи. В какой-то момент Лирану — повару таверны — надоело, что перед его глазами кто — то мельтешит и выставил нас на улицу.

— Жан, перестань! — стукнула жениха по ладони. — С нами все хорошо, поверь мне.

— Когда услышал звон тарелок с твоей стороны, подумал, что с вами что-то случилось. Я так перепугался, — вампир осмотрел меня еще раз.

— Хватит, — поймала его, придерживая за плечи.

— Точно?

— Точно, — и нежно поцеловала его.

— От тебя исходит беспокойство. Что тебя тревожит? — отстранившись от меня, спросил он.

— Несса.

— Она еще не проснулась?

— Я не знаю, — опустив руки на живот, беспокойно погладила его. — Ни от нее, ни от Вара за это время ни весточки. А что, если с ней что-то случилось?

— Если бы с ней что-то случилось, мы бы уже давно знали об этом. Сама знаешь, кто бы первым раскрыл их тайну.

— Надеюсь, с ней все хорошо, — пальцы задрожали. Несса была моя единственная настоящая подруга. Да, дракон, ну и что? У всех у нас есть свои недостатки и особенности. Но раса — не показатель враждебности и жестокости. По сравнению с темными и драконоборцами драконы пушистые летучие мышки, которые и мухи не обидят, если их не разозлить.

Мы с Нессой в одном году приехали в Жардан. Познакомились в таверне «Кровавый коготь». Вела она себя осторожно. Ни с кем почти не разговаривала, кроме парня, приходившего несколько раз в день на протяжении двух месяцев. Потом, конечно, выяснилось, что это был ее брат и что его отправили на задание в соседнюю Империю. Именно в этот время ее внимание рассеялось. Она все больше была погружена в себя. Вечно что-то шептала себя под нос, будто вела с кем — то разговор.

Девушка, прибывшая из Севера, носившая исключительно брюки свободного кроя и наполненную какими-то склянками, травами (чего только там не было) сумку. Было дело я как-то заглянула в нее, любопытство присуще не только кошкам, но разглядеть, что было в ней не успела — хозяйка потрепанной ткани закрыла ее и спрятала.