Кровь брызнула на землю. Тела, издав последний вздох, упали к ногам офицерам, а через секунду развеялись пеплом по воздуху.

Серебро — главный враг крылатого народа и его слабость, способная вернуть тело и душу к прародителям. И они это знали. Знали!

Глядя на то, как древний огонь забирал своих детей обратно в Разлом, как ветер подхватил прах детей и их матерей, я не могла поверить, что всё это происходило на самом деле.

Но довольные возгласы толпы и чувство, будто в меня вонзили острый кинжал, казались реальными.

Осознание, что это не сон, и я действительно стояла посреди площади, окружённая гражданами Империи Крови, которые пришли на казнь ради забавы и показать драконам их истинное место, нахлынуло с новой силой.

— Не… — чья-то ладонь накрыла мой рот, не дав крику сорваться с губ.

— Тише, — дыхание обожгло кончик уха.

Тело опалило жаром. Грудь сковала боль. Сжав пальцы с такой силой, что ногти впились в и без того израненные ладони, я хотела было броситься на тех бесчувственных убийц, что так хладнокровно лишили жизни трёх ни в чем неповинных детей. Но сильные руки, крепко прижимавшие меня к себе, не позволили и сдвинуться с места.

— Несса, — голос звал меня, но я не слышала его. Перед глазами стояла кровавая пелена. В ушах звенел звон стали, рёв пламени и тихий голос. Её голос.

— Мамочка, — большие глаза с ужасом смотрели на меня. По её бледным щекам катились слезы. Она молила о помощи. Хотела, чтоб я спасла её…

Я не успела.

Снова.

— Отпусти меня! — принялась вырываться из крепкого захвата офицера тёмной стражи. — Я поотрываю их головы и зажарю в собственном соку!

— Несса, ты им уже не поможешь.

Слова подействовали не хуже пощёчины. Перестав вырываться, я повисла в руках Дракареса.

— Идём, нужно обработать раны, — с этими словами вокруг нас взревело драконье пламя.

***

Как только всполохи огня угасли, мы оказались в просторном помещении. Не выпуская меня из объятий, офицер Горн куда-то прошёл и усадил меня на что-то мягкое. Вот только мне было всё равно. Где я. С кем я.

Перед глазами все ещё стояли лица полные ужаса и страха. Большие глаза, раньше излучавшие радость и свет, потухли в одно мгновение, потеряв блеск и свет жизни.

Мужчина присел напротив и, взяв мои сжатые в кулак ладони, принялся их разжимать.

— Где она?! — голос брата прозвучал на границе сознания.

— Силия, впусти офицера Драга и принеси настойку водорослей, — Дракарес отдавал приказы, как ни в чем не бывало.

— Несса… — начал было брат, но его перебил приятный женский голос, похожий больше на трель весенних птиц.

— Тут немного, но, думаю, должно хватить.

— Спасибо, Силия.

Взглянув в сторону обладательницы чудесного напева, заметила форму офицеров тёмной стражи, что так эффектно подчёркивала все округлости женского тела. На красной коже предплечий виднелись жёлтые, коричневые узоры, руны древнего мира. Густые волнистые волосы были собраны в высокий хвост. А на лбу еле заметным свечением искрился третий глаз.

— Когда это закончится? — заглянув в жёлтые глаза девушки, спросила её. — Когда?! — крикнула, требуя немедленного ответа.

— Несса, тише, — Дракарес, сидевший возле моих ног, бережно взял меня за руку. — Успокойся. Давай дыши…

— Успокойся?! — перевела взгляд на него. — Успокойся?! — подскочила, перевернув склянки с обеззараживающей настойкой. — После того, что только что произошло на площади, ты мне говоришь «успокойся»?

— Несса, — голос брата прозвучал совсем рядом.

— Что Несса? Что?! — огонь внутри меня требовал выхода. Боль раздирала грудную клетку. Казалось, если не испепелю к Разлому всё управление тёмной стражи, сгорю сама, как те дети, жизнь которых обещала быть долгой и красочной.

— Что происходит? — в кабинет офицера Горна вошли его прямые подчинённые и верные друзья. Друзья. Как же. Стоит им только узнать, что Дракарес — дракон, и они не посмотрят на то, что это их друг, а равнодушно перережут горло — это ведь их прямой долг перед Империей.

— Что происходит? — пальцы машинально сжались в кулак. И только — только обработанные раны вновь закровили. — А ты будто не видел! Невинных детей только что лишили жизни. А ты ещё смеешь спрашивать, что произошло?

— Они враги Империи, — совершенно спокойно, как и подобает верному рабу короне, ответил офицер.

— Это всего лишь дети! Ни в чем неповинные дети!

— Они драконы. А драконам самое место в Разломе, — холод его глаз обжёг сильнее серебра.

Как можно быть таким равнодушным?

— Твари! Все вы! — выплюнула ему в лицо. — Эти дети не виноваты в том, что родились драконами. Не виноваты, что вы такие бесчувственные твари, жаждущие непонятно чего.

— Мы жаждем справедливости.

— Ах, справедливости? Да знаешь ли ты, что такое справедливость? — заглянула ему в глаза. Мне было плевать, кто он такой и что сделает со мной, узнав всю правду. Пускай.

Но даже если бы я захотела, не смогла бы остановиться. Слишком долго держала эту боль в себе. Пора дать ей волю. И будь что будет.

— По-твоему справедливость — уничтожение целой расы? Что драконы сделали тебе? Чем заслужили такое скотское обращение? ОТВЕЧАЙ! Когда задают вопрос. Ведь только это ты и можешь — бездумно выполнять чертовы приказы, верно?

— Тебе нужно успокоиться, — в глазах Измира полыхнул огонёк разочарования, но ему на смену тут же пришло раздражение.

— Я была спокойной слишком долго. Надоело! К Разлому всё. Вы убиваете невинных людей, и сами смеете называться людьми? Да вы хуже демонов нижнего мира, мотивы тех по крайне мере понятны.

— Несса, пойдём домой, — Вар протянул ко мне руку.

— Домой? Домой?! Где он дом, Вар? Где? Ты называешь домом это проклятое место, где раз в месяц ни за что убивают людей?

Я смотрела на брата, а в груди всё сильнее разрасталась боль. Воспоминания о том дне вот-вот обещали завладеть разумом…

Как вдруг по венам пробежал холодок, а вслед за ним услышала:

— Засыпай.

Не успела я возмутиться очередной выходкой брата, как почувствовала слабость в теле. Сознание стремительно покидало меня. Заглянув в синие глаза Вара, в глубине которых плескалась боль, прочитала в них мольбу о прощении и отключилась.

Измир де Рандар

За свои годы службы я повидал многое. По крайне мере мне так казалось. Но такой реакции на давно всем известный приказ императора никак не ожидал. Стоило только зайти в кабинет друга, как на меня тут же набросились с обвинениями: зачем убили? Что они нам сделали? Чем заслужили такой участи?

А наши семьи заслужили смерть, когда крылатые твари выжигали наши дома? Когда под покровом ночи соседние дома вспыхивали как факела, и только и было слышно, что крики невинных.

Драконы не щадили нас, когда смотрели, как наши родственники сгорают заживо. Они впитывали их боль, наслаждались их криками. Упивались, глядя смерти в лицо. И нас обвиняют в жестокосердии?

Драконы — вот, кого винить во всех смертях нужно. Они начали эту войну. Не мы.

— Они драконы, — подал голос, устав слушать, как нас беспричинно обвиняют. — Чешуйчатокрылые твари, жестокие и бессердечные, — голос звучал отстраненно, в общем, как и всегда.

— Это всего лишь дети! — возмутилась девушка.

Она была красива даже сейчас, готовая, казалось, оторвать мне голову. В её синих, бездонных глазах искрилась боль. С её уст слетали грубые обвинения. Но вся их грубость заключалась в одном — она говорила правду.

Эти дети не были виноваты в том, что родились такими. Они не причинили никому вреда. Но приказ императора обсуждению не подлежал. И она это знала. Понимала, что своими криками не вернёт их. Никто уже не вернет.

Поморщившись от своих мыслей, встряхнул головой.

«Измир, возьми себя в руки. Это драконы — враги твоей империи. Ты все правильно сделал и сделаешь еще, если потребуется».