Между Тивией и Синторой действительно давно нарастало напряжение. Несколько лет назад тивийский правитель заключил выгодный контракт с иноземцами на приобретения Тина — сильнодействующего наркотика. Соглашение гласило, что никому, кроме данной провинции, поставщики его продавать не станут. А сам наркотик разошелся за пару лет по всем регионам, как зараза. На него подсели как богатые, так и бедные. Реки золота полились в Тивию, а зависимость от Тина привела к сильным изменениям внутри экономических и политических позиций региона.

Синтора обладала огромными залежами железа и славилась отважными и умелыми воинами. Находясь рядом с Тивией, что обладала выходом в море, было бы неразумно не подумать о захвате таких земель. Открыто это сделать было невозможно, и Тивию подтачивали изнутри. Но с появлением Тина сложно стало бороться с тем, кто обладает практически бесконечным притоком денег и лояльностью со стороны богатых и влиятельных людей, попавших под действие наркотика. Многие считали, что война уже не за горами, потому что последним указом тивийского правителя стал новый закон о торговле. Все купцы других провинций обязаны были уплачивать двойной налог за пользование портом Тивии. Это был удар по казне многих регионов и, как следствие, ослабление их военной мощи. Можно ли иначе расценивать такой ход, как не попытку усилить свою власть на континенте?

Джан, обладая вспыльчивым нравом, был сторонником тех, кто ждал и предвещал скорый военный конфликт.

— Не нам осуждать действия правителя. — Отец был недоволен позицией сына, — ты со своей колокольни видишь значительно меньше, чем тот, кто смотрит с вершины горных пиков.

— То-то и оно, — усмехнулся Джан, — он так высоко сидит, что не видит лиц и бед своего народа.

— В моем доме не будет таких разговоров! — прогремел голос главы семьи, — мы верные подданные своего правителя и не смеем осуждать его действий.

Матушка, зная, что такого рода споры между сыном и отцом всегда длятся долго и заканчиваются обоюдными обидами, взмахнула рукавом, приказывая танцовщицам плясать, а музыкантам играть громче. Она быстро пододвинула к Джану вино, а к его отцу — зажаренного цыпленка. Всеми силами стараясь увести тему в другое русло, матушка обратилась к Рии:

— А вы давно у Джана в наложницах? Когда дети будут?

Джан закашлялся. Рия распахнула глаза, а Дэмин ощутил жуткое смущение.

Рикша ловко маневрировал между людьми и гружеными повозками, движущимися в сторону порта. Он умудрялся просачиваться даже там, где, казалось, мухе не проскочить, и при этом не сильно нарушал правила, дабы довезти своего господина в назначенное место как можно скорее и в целости.

Портовый район был застроен дешевым жильем с крохотными комнатушками, жуткими на вид харчевнями и складами. Нищета порождала преступность и незаконную торговлю всем, чего пожелает душа человека, способного оплатить товар. Именно здесь началось распространение Тина — наркотического вещества. Здесь же торговали своим телом женщины, которых не брали в публичные дома Нижнего города. Тут же рождались преступные банды, состоящие из детей и подростков, и более серьезные группировки. Городские стражи, что берегли покой жителей, особо не патрулировали улиц Портового района. Им не очень-то хотелось лезть в местные разборки между шайками ополоумевших воров и убийц, которые по пьяни или из мести иногда устраивали настоящую резню в едальнях или закоулках тесных улиц. Лишь когда сверху поступал приказ, — чаще всего перед праздничными событиями или отчетным периодом перед двором правителя, — устраивались облавы. Стражи сплоченными группами проносились вихрем по грязным улицам и обветшалым домам, хватая всех без разбора, кто походил на вора, мошенника или убийцу. Можно было не беспокоится, что пленишь кого-то без причины. Тут все так или иначе занимались незаконным промыслом.

Единственным оплотом относительной чистоты и законности был сам порт, вокруг которого и образовался одноименный район. Именно туда сейчас устремился рикша.

Дэмин посчитал, что необходимо при разборе всех деталей этого дела, прежде всего начать с портового начальника. Ведь иногда пропажа товаров — это не злой умысел, а банальная халатность. Требовалось просмотреть все документы на исчезнувшие ящики, джонку, на людей нанятых на судно и привлеченных к погрузке товара.

Мингли трясся рядом с ним в двухместной повозке, закрывающей их небольшим навесом от солнца.

Чем ближе они оказывались к портовому району, тем отчётливее ощущались запахи рыбы, конского пота, горячей смолы и крепких напитков.

— Как сквозь эти запахи ты способен ощущать чужие эмоции? — удивился Дэмин, который был редким гостем в этой части города. Он боролся с желанием прижать к своему носу платок, когда они проследовали мимо груженой навозом повозки, что следовала от конюшен, предназначенных для гостей столицы, — и как среди прочих ты распознаешь мои чувства?

Мингли тоже сражался с желанием заткнуть нос и покинуть данное место как можно скорее. Он старался не показывать того отвращения, что подкатывало к горлу. Больше всего на свете демон не переносил зловония.

— А как ты слышишь речь своего собеседника в гомоне толпы? Не путаешь же его голос с другими, — демон пожалел, что решил ответить на заданный вопрос. Стоило ему открыть рот, как все запахи усилились троекратно.

Дэмин сочувственно посмотрел на Мингли, осознавая каково ему, если тот способен так чутко разбираться в ароматах.

— Значит, эмоции подобны голосам, — заключил молодой Каведа, — а чувства демонов ты ощущаешь?

— Зависит от их возраста. Чем старше демон, тем он сильнее, а чем сильнее, тем более скрытен.

— То есть силу демона легко понять, если узнаешь его возраст?

— Не всегда так, но вероятность того, что ты огребешь от того, кто тебя старше, очень высока.

— Тогда мы с вами чем-то похожи. У нас тоже физическая сила сильно зависит от возраста.

Любопытство Дэмина, касающееся жизнеустройства демонического мира, все же не смогло перебороть отвращение от запахов, и потому он умолк.

За следующим поворотом они, наконец, увидели гигантские ворота порта, по обе стороны от которых стояла стража. Охрана была облачена в доспехи из самой дорогой стали, существовавшей на территории семи провинций. Тканевые вставки зеленого цвета между пластинами брони облегчали вес и улучшали маневренность стражей. А также служили опознавательными знаками: по краю шлема шла зеленая канва, а на его верхушке крепилась такого же цвета кисточка. За что в простонародье их и прозвали зелеными колпаками.

Порт был неприлично огромен для города, стоящего на реке, а не возле моря. В детстве Дэмину казалось, что здесь способна вместиться целая флотилия торговых кораблей. Это ложное ощущение рождалось из-за того, что сезон речной торговли не мог длиться полный год по причине суровых зим Синторы и оттого, — особенно в летние месяцы, — сюда устремлялись все торговцы, что могли себе позволить владеть суднами. Часть из них шла с востока, со стороны моря, другая приплывала с севера. Все это скопление кораблей иногда образовывало целые столпотворения у входных речных ворот города. Дабы внутри Виты — столицы Синторы, не создавалось больших проблем на воде, в город запускали судна строго после сообщения портовых служб о наличии свободной пристани. Из-за этого иногда за чертой городских стен, вдоль берегов Ярый — полноводной и бурной реки, швартовались корабли и суденышки поменьше, груженные товарами, и ожидающее своего пропуска.

Портовые стражи коротко окинули взглядом рикшу, что шустро проскочил внутрь ворот. Все граждане, что были одеты достойным образом, не сильно интересовали зеленых колпаков. По их мнению, вряд ли человек, носивший шелка или одеяния из дорогой пряжи, способен на преступления. Такая несправедливость во взглядах не волновала жителей Синторы, тут испокон веков привыкли, что у всего на этом свете есть свое место, и потому ко всему имеется и свое отношение. Подобные суждения, увы, порождали прецеденты, о которых читал Дэмин в архивных делах, когда ушлые преступники пользовались такими стереотипами. Например, крали или приобретали дорогие одежды, чтобы пробраться в нужное заведение либо ускользнуть от глаз стражей, надевая двухсторонние накидки, — верхняя часть состояла из дешевых тканей, а нижняя прошита дорогими материалами, — когда требовалось затеряться в толпе, хитрые преступники просто выворачивать накидку наизнанку и сразу приобретали в глазах стражей невинный облик богатого господина.