— Не переживай, мы развиваемся иначе, чем люди. Но, как говорит иногда моя мать: мозгов у меня пока что, как у человека. Поэтому мы с тобой на равных.

— У тебя есть мать?

— Конечно. У всех есть. Правда, мы, как бы сказать… Не живородящие.

— Вы вылупляетесь? — Дэмин поморщился.

— Нет. И икру не мечем тоже. Мать и отец становятся таковыми, когда накапливают за сотни лет достаточно сил для того, чтобы преобразовать энергию в новое живое существо. Так что они скорее создатели. Мы их так и звали до того момента, как людское слово "родители" не вошло в наш язык.

— То есть вы долго взрослеете?

— Да. Чем крупнее и сложнее животное, тем больше времени надо на развитие.

— Ты животное?

— Боги, Дэмин, да не воспринимай ты все так буквально!

— Я читал легенды о змее-демонах, что сдирают с людей кожу и надевают ее подобно праздничному наряду. Ты… — он замялся, — поступил также с этим телом?

— Конечно! — с сарказмом согласился Мингли. — Только с размером не подгадал. Теперь жмет во всех местах.

Дэмин молчал, пытаясь понять, что он ощущает сильнее — страх или шок.

— Нет, я не змее-демон и не сбрасываю человеческую кожу подобно чешуе.

— Но когда мы с тобой впервые встретились, ты был в другом теле. Я тогда немного выпил. — слукавил Дэмин. В тот день он возвращался после празднования дня рождения друга и выпил несколько бутылок крепкого вина. — Я думал, что ты жертва какого-то преступления, потому что увидел раны на твоем теле и скрытого тенью другого человека. Честно говоря, хмель сильно мешал рассмотреть все более детально. Не помню, что тогда прокричал, но, вероятно, я попытался сообщить твоему недругу, что являюсь представителем закона. И тогда вы оба разбежались в разные стороны, как мыши по норам. — Мингли фыркнул, услышав такое унизительное сравнение. — А вот то, что я увидел после, признаюсь, долгое время считал сном или фантазией разума, охваченного алкоголем. Потому что, преодолев несколько домов и свернув за поворот, мне привиделась гигантская тень в свете уличных чароплетских ламп. Она выпрямилась и заняло собой все пространство, а потом резко ринулась за угол. И клянусь! Те звуки, что я услышал, до сих пор мне кажутся ужасающими. Будто, я стоял у лавки мясника, который безжалостно ломал кости и разрывал мясо при разделке туши. Это было то, что я думаю?

Дэмин повернул голову в сторону Мингли, сам не понимая, хотел бы он знать правду. Сейчас перед ним сидел вполне обычный человек. Да и все то время, что демон был подле него, ему никогда не приходила мысль представить, чем на самом деле тот является. Как он выглядит? Для чего забрался в человеческое тело? И как это осуществил…

— А впрочем, — тихо продолжил молодой судья, — пожалуй я не хочу услышать ответ.

— Ты что-то в слишком возбужденном состоянии, — отшутился Мингли. — Я буквально задыхаюсь от количества твоих эмоций. Если, конечно, они искренни. Давай так, мы выберемся отсюда, и тогда я расскажу тебе все, что захочешь. Ну, или почти все, — он улыбнулся, и это вновь сделало его тем самым Мингли, которого знал Дэмин. — Признаю, что натворил дел, но единственное, о чем прошу тебя — это довериться мне. Я бы никогда не смог причинить тебе вред. — И для большей убедительности добавил: — Сейчас я говорю правду.

— Не смог бы из-за той самой кляты, у которой столько много тайных условий и разночтений? — усмехнулся Дэмин.

— И из-за нее тоже.

— Хорошо. — Дэмин посчитал, что нет смысла сейчас выуживать из демона все и сразу. Он, кажется, начинал понимать характер Мингли. Тот очень любил недоговаривать, пока не прижмет хвост. — Но как мы выберемся отсюда? Дверь из железа, а ты сказал, что не в силах использовать свои способности в человеческом теле?

— Не переживай! Расслабься, — Мингли облокотился о мешки прислоненные к стене, и закинул руки за голову. Молодой судья непонимающе уставился на демона, который словно намеривался подремать пару часиков. — Я слышу шаги, и они направляются к нам.

Спустя какое-то время железная дверь отворилась. К удивлению Дэмина, их спасителем оказался вовсе не Гувэй или кто-то из Ведомства Безопасности посланный им. Мингли же не поразился такому факту, так как слышал шаркающие шаги еще минут двадцать назад. Старый конюх госпожи Сюэ спешил, как мог в силу своего возраста. Но тем менее, пересечь длинный коридор складов оказалось небыстрым занятием для старика. И возможно, он бы добрался к ним знаичтельно позже, если бы не молодой господин, что стоял рядом с ним и придерживал того под локоть.

Мингли удивленно вскинул бровь. Его он точно не ожидал увидеть.

Вместе со свободой, старик и его спутник, принесли вести о том, что воины Ведомства Безопасности во главе с Гувэем уже захватили мятежников на подходе ко дворцу. Это взбодрило Дэмина и успокоило его переживания.

— Совсем забыл! — вновь прозвучал старческий голос конюха, который сильно утомился от такой прогулки. Старик посмотрел на молодого человека, который все это время молча их сопровождал до выхода, — Это господин Лян. Я думаю, вам стоит выслушать его.

Когда они прибыли в поместье Каведы, молодой судья усадил гостей за стол и распорядился принести угощения и холодный чай. Спешить было уже некуда. Если Гувэй сумел разобраться с мятежниками во дворце, то следующим шагом будет судебное разбирательство. Именно поэтому Дэмин желал, наконец, увидеть всю картину целиком. Он не сомневался, что такое громкое и вопиющее дело будет рассматриваться в высшей инстанции — самим правителем Синторы. Поэтому надлежит знать все ответы в этом запутанном расследовании, дабы не попасть впросак.

Господин Лян выглядел совсем иначе, чем себе его представлял Дэмин. У него были добрые глаза, наполненные грустью. Так иногда смотрят на своих хозяев состарившиеся псы, будто им ведома вся скорбь этого мира. Осунувшаяся осанка, изможденное от недоедания тело и кожа, обожженная солнцем до бронзового загара. Он не был похож на того человека из рассказов свидетелей, что смог бы украсть корабль господина Ши и задумать подлый план против провинции.

В нем совсем не ощущалось искры жизни.

Дэмину отчего-то страстно захотелось ощутить чувства господина Ляна. Какие они на вкус, на что похожи? Он поразился собственным размышлениям и непреодолимому желанию поинтересоваться у Мингли, что тот ощущает в этом человеке. Затаенную злость? Потерянную надежду? Или тихую и печальную тоску, опустошающую сердце?

Каково это — чувствовать чужие эмоции? Ты словно проживаешь их сам? Как Мингли удается оставаться таким спокойным, веселым и жизнерадостным, если вокруг столько несчастья в людских судьбах? Задумавшись о подобном, Дэмин ощутил укол совести. Не доставил ли он сам Мингли лишней боли и неприятных ощущений? Кажется, он был слишком жесток в своем стремлении обдурить демона.

Пока гости не допили первую чашку чая обычно полагалось вести разговор об отвлеченных вещах или дать собеседнику побыть наедине с самим собой. Такая традиция зародилась из стремления позволить человеку успокоить бег своих мыслей и переживаний перед разговором. Отвлечься от того, что он непроизвольно принес с собой за трапезный стол. Поэтому, лишь спустя какое-то время господин Лян приступил к своему рассказу:

— Вы уже знаете, кто я и какие чувства питал к госпоже Сюэ. Я любил ее и стремился сделать все, чтобы стать достойным человеком и получить разрешение с ней на брак. Поэтому я бы никогда не решился на противозаконные действия, так как это означало бы распрощаться с моей мечтой связать с ней жизнь. Кто выдаст свою дочь за преступника? Но, как вы понимаете, судьба распорядилась иначе. Господин Ши и господин Лин были моими друзьями с малого возраста. Мы даже по детской простодушности как-то поклялись, что будем зваться братьями и всегда встанем на защиту друг друга. Это была такая же наивная и светлая мечта, как жизнь с Сюэ… — Он вздохнул и устремил задумчивый взгляд на качающиеся стебли травы в саду. Никто не смел его перебить, даже Мингли. Демон прикрыл глаза, словно дремал или купался в океане чужих эмоций.