— Все в порядке?

Она пожимает плечами.

— Материал натрет мне кожу.

Я знаю, что так и будет, но не хотел на это указывать. Она, вероятно, подумала бы, что я подонок, а после нашего последнего серьезного разговора я этого не хочу.

— Натертости — это не шутка, — поддразниваю я. — Я знаю об этом все.

Если она и знает, что я имею в виду зуд в ягодицах или пот на яйцах, то не дает этого понять, вместо этого просто наклоняет голову вперед, чтобы мне было легче добраться до ее шеи.

Я не работаю над ее спиной и пяти минут, прежде чем девушка поворачивает голову в сторону, пытаясь заглянуть мне в лицо и морщась.

— Если я сниму свою кофту, никаких фокусов.

— Да, да, — ворчу я. — Ты ненавидишь фокусы. Я уже знаю. — Мы прошли через это в прошлый раз, и это пошло нам на пользу: я оказался у нее между ног, а она — с надписью «ПОЦЕЛУЙ МЕНЯ» над влагалищем.

Интересно, написано ли там это до сих пор? Наверное, так как надпись была сделана черным перманентным маркером…

Такая дерзкая.

Я сижу, пока она стягивает серую толстовку через голову, с удивлением замечая, что на ней нет лифчика. Или майки. Или футболки.

Ничего.

Под ней ничего нет, и все, на чем я могу сосредоточиться сейчас, это на том, как сильно я хотел увидеть ее голые сиськи, когда она была в моей спальне и ее соски напрягались под той прозрачной футболкой.

Когда складывает толстовку на коленях, я бросаю взгляд на ее грудь сбоку, потому что, ну, ее там много.

Черт.

Ладно.

«Ничего страшного. Это не первая девушка, которую ты гладишь, и не последняя», — уговариваю я себя, когда девушка устраивается между моих раздвинутых ног, все еще сидя на диване спиной ко мне.

Райан, может быть, и высокого роста, но она также и стройная, и я ослабляю давление, когда мои руки снова оказываются на ее плоти, давлю большими пальцами, но не разминаю — я не хочу причинить ей боль.

Нахожу узел.

Вращаю большим пальцем по кругу, пока девушка вздрагивает, стонет, потом снова вздрагивает, крошечные узелки рассасываются.

Я остаюсь на этом месте минуту или две, а затем перехожу на спину, чтобы проделать те же движения с другой стороны. Круговыми движениями большого пальца нащупываю узлы, прорабатываю их, надавливаю, массирую.

— Ты так хорош в этом, — шепчет она, выгибая шею в сторону.

Ты так хорош в этом…

Ничего сексуального, но это не мешает мне услышать это в низком, удовлетворенном стоне.

— Я не профессионал, но кое-что умею.

— Можешь просто провести ладонями вверх и вниз по моему позвоночнику?

Кожа Райан бледная.

У нее три родинки на спине, с правой стороны, на ребрах. Три крошечные точки, которые выглядят так, будто были бы созвездием, если бы находились на небе — и мне хочется соединить их кончиком пальца.

Я делаю, как она просит, и провожу ладонями по ее позвоночнику, вдавливая пальцы в позвонки так нежно, как только могу, наблюдая за каждым участком ее кожи, который занимают мои руки.

Шелковистая.

Гладкая.

Вверх, вниз.

Вверх…

Скольжу по ее лопаткам.

Мои руки не такие мягкие, как у нее; в течение недели я по часу вожусь с футбольным мячом — мои руки грубые и мозолистые, несмотря на перчатки, которые я ношу.

Райан, кажется, не замечает, не заботится и не возражает.

Она остается неподвижной.

Дыхание сбивается, когда я провожу руками по ее талии, расставляя пальцы веером, чтобы охватить больше поверхности кожи.

Мои руки достаточно велики, чтобы обхватить ее талию.

Кончики моих пальцев касаются ее грудной клетки; намеренно или ненамеренно, я не знаю. Я знаю только, что меня толкает вперед сила, называемая похотью. Желанием. Голодом.

Жаждой.

К тому же, от нее хорошо пахнет.

Плюс у нее голая кожа.

Плюс я все еще вижу часть ее груди с боку.

Касаюсь ее, когда снова скольжу по ее ребрам.

Райан позволяет мне.

И что там за цитата, которую я однажды услышал? Что-то о том, что семьдесят процентов всех массажей между парами приводят к сексу, если мне не изменяет память, или, может быть, я выдумываю эту чушь.

Похоже на правду.

Единственное, что могло бы сделать это лучше — лосьон или смазка, но я не настолько глуп, чтобы сказать это вслух. То есть, я достаточно глуп, но сейчас не время.

Райан беспокойно двигается передо мной между ног, опускает руки, упираясь ладонями в мои колени. Наклоняет голову вперед, волосы падают ей на лицо.

Снова скольжу руками по ее грудной клетке.

Большие. Руки.

Охватывают много места.

Кончиками пальцев мягко скольжу вниз. Я не щекочу ее, но и не массирую, мои движения больше похожи на тиканье часов неуверенности.

Я наклоняюсь вперед.

Моя грудь касается ее спины.

Райан вдыхает.

На этот раз, когда наклоняюсь, я не просто прижимаюсь грудью к ее спине, я опускаю голову и слегка касаюсь губами ее плеча.

Она пахнет великолепно.

Лучше, чем я, а я уже принял душ.

Вдыхаю ее запах, задеваю носом ее волосы, чтобы убрать их с моего пути, касаюсь губами изгиба ее шеи. Прямо под ее ухом. Руки по бокам, покоятся на ее талии.

Мой член напрягается, отсутствие нижнего белья делает совершенно очевидным, что я возбуждаюсь. Вероятно, это было задолго до того, как она вышла из своей спальни в четырех слоях одежды, один из которых сейчас у нее на коленях.

Обнаженные по пояс, она и я.

Я проверяю ее снова.

Поднимаю руки, скольжу ими к передней части, девушка ахает, когда они оказываются под ее грудью.

Большими пальцами касаюсь их основания.

Райан наклоняет голову влево, приглашая меня снова прикоснуться к ней ртом, и я пользуюсь возможностью. Член твердый как камень. Мозг одурманен.

Во мне столько же адреналина, сколько бывает, когда нахожусь на футбольном поле, ожидая свистка, использую каждую унцию самоконтроля, чтобы не скользнуть руками туда, куда я хочу: на ее красивые сиськи.

Достаточно невинно, да?

Я подаюсь вперед, так что мы оказываемся кожа к коже, руки обхватывают ее живот, рот на ее плоти, член упирается в халат на моих бедрах, руками заигрываю с ее сиськами.

Целую ее шею.

Изгиб ее плеча.

Под ее ухом.

Райан хмыкает.

Поворачивает голову, представляя мне свой профиль.

Я целую линию ее челюсти и уголок рта.

Тянется губами к моим; наш поцелуй с открытым ртом горяч, языки мгновенно сцепляются, и, черт меня дери, если девушка не откидывается назад, прижимаясь ко мне.

Через ее плечо я опускаю взгляд на ее сиськи; розовые соски твердые и сморщенные. Ее плоть заполняет мои ладони, как будто эти сиськи были созданы специально для меня.

Идеально.

Райан стонет.

Позволяет мне еще немного поиграть с ее сосками, прежде чем отстраниться и переместиться, двигая своим телом, так что осёдлывает меня на диване. Теперь сиськи у моего лица.

И, черт возьми, они фантастические.

Такие сиськи, на которые я бы мастурбировал во время просмотра порно, если бы смотрел порно.

Беру сосок в рот, нежно посасывая, пока девушка откидывает голову назад, медленно трется о мой член, отчего становится все труднее и труднее не сорвать с нее штаны и не засунуть свое лицо ей между ног так же, как мое лицо находится между ее сисек.

Дергаю за халат на талии, поднимая задницу с дивана, чтобы сбросить его на пол — он мешает мне, и я хочу, чтобы барьер между нами исчез, а мой толстый, твердый член стал более очевиден.

Я нисколько не стесняюсь — мне и не нужно стесняться.

Мое тело подтянуто.

Единственная мышца, которой все эти годы пренебрегали, просит внимания, жестко торча между нашими телами, и Райан старается не смотреть на нее сверху вниз.

У меня член среднего размера — не слишком большой, не слишком маленький, идеально пропорциональный для парня моего роста и размера. Приличный член, если хотите, не тот, о котором можно смущаться, если вас застанут врасплох при надевании или спускании штанов.