Площадь. Сюда мы сбежали с Офелией, танцевали. Она своровала ту нелепую шляпу. Надеюсь, владелец лавки её благополучно нашел. Сыр и вино на тех же прилавках, ярмарка в самом разгаре. Подошел к одному торговцу и купил себе какой-то заморский фрукт, попробовать. Почему-то мне очень захотелось чего-то нового. Фрукт был ни на что не похож, розовый, с какими-то странными лепестками. Разрезав кожуру, находишь там белую мякоть с россыпью черных семечек. По вкусу – кисло-сладкий, текстура довольно интересная, семечки скользили по языку и ускользали в горло. Торговец сказал это “драконий фрукт”. Интересное название. Для полного набора, мне только не хватало мифического дракона, который напал бы на Санфорт или дворец, испепеляя своим огнем все, до чего доберется, разрывающий острыми когтями каждого.

Эта мысль меня позабавила. Было бы интересно на это, конечно, посмотреть. Фрукт был съеден мной моментально, а кожура выкинута в ближайшую урну с мусором. Подул ветер, морской ветер, с привкусом соли и песка. Набережная была совсем близко, вечерело. Снова по углам парочки, снова из таверн запах свежеприготовленной пищей. Люди жили и их совсем не заботило то, что произошло. Вот отец семейства отчитывает сына за слишком резвый бег меж прохожих, одна дамочка с довольно пышными формами зарядила своему ухажеру букетом роз по лицу, на это было больно смотреть, я в сердцах посочувствовал ему, но кто знает за что его постигла такая участь. Корабли прибывали и отбывали, гул труб раз за разом нарушал покой. Мои мысли улетали далеко-далеко и стремительно обрушивались гильотиной. Мне было одиноко.

Табличка “Главная библиотека” смотрела на меня довольно долго. Я не решался сделать и шага внутрь. Свет нескольких фонарей освещал главный вход с высокой колоннадой.

“Мне нужно её увидеть. И тогда я всё пойму”, — я убедил себя в этой мысли. Мысли о том, что лишь один взгляд на Офелию поможет мне принять правильное решение.

Неловкое движение рукой, тяжелая дверь поддалась и в нос ударил запах бумаги и кожаных переплетов, смешанный с парфюмом посетителей. Девушка-нулла, безмолвная и слегка уставшая, что отвечала за прием посетителей, сначала хотела было указать на табличку с часами работы, но увидев меня одними глазами разрешила пройти дальше. Мне нужно было на четвертый этаж, в спальни, найти Офелию. Эта девушка своими способами сообщит Сильвии и всем остальным о моем прибытии, мне не нужно было об этом волноваться. Меня они не интересовали. Я обещал ей выжить, и я должен увидеть Офелию первой.

Шаг, еще шаг. Ноги словно костыли, а лестница всё не заканчивалась. Поворот, еще один. Знакомый коридор. Знакомая дверь, со слипшимся с каменной кладкой косяком двери. Стучать не стал. Легонько приоткрыл дверь, боясь того, что увижу или не увижу. Закатное солнце зашло за горизонт, оранжевый диск больше не грел, на смену ему пришла ночная прохлада. Комнату освещала зажженная ароматическая свеча, наполнявшая комнату ароматом сандала.

Я не был внутри комнаты Офелии, только знал, где она находится. Здесь было довольно скромно, кровать, тумбочка, раковина. В принципе, как и в любой гостевой комнате этого странного здания. Затаил дыхание, бесшумной поступью вошел. Офелия уже спала, хотя еще было довольно рано. Её силуэт в едва наступившей темноте был отчетливо виден. Она с головой накрылась одеялом.

Аккуратно прикрыл дверь, мысленно повелевая ручке не скрипеть, ведь это обычное явление – когда хочешь сделать все тихо, как назло, что-то заскрипит, упадет или выстрелит. Подошел к кровати и сел на самый край, волнуя матрас. Браслет сдавливал запястье до боли, но я заставлял себя этого не замечать. Я так долго носил магический артефакт на себе, что это казалось мелочью. Сопение Офелии было ровным и спокойным. Чуть отодвинул одеяло, желая увидеть лицо. Нет ничего прекраснее спящей женщины рядом, а когда эта женщина… желанна и тебя переполняют всевозможные нежные чувства к ней, то и подавно.

Моё действие не осталось незамеченным. Офелия приоткрыла глаза, медленно, устало, лениво, как будто была пьяна или дико устала. Я заметил опухшие веки и слипшиеся ресницы. Она перевела на меня мутный взгляд, покрытый пеленой. Сердце упало куда-то в пятки, дышать стало тяжелее. Мне хотелось убежать, только ничего не говорить.

— Себастьян? — неуверенно спросила Офелия.

— Да, это я, – тихо и давясь буквами ответил.

Офелия села, одеяло спало с её плеч. Она была в совсем тонкой и не почти не прикрывающей ничего ночной рубашке на тонких лямках. Выпирающие ключицы манили, взъерошенные и распущенные волосы лежали непослушной копной на плечах и спине. Без своих кос она выглядела… иначе. Совсем взрослой, нереально женственной и сексуальной.

“Боги, и о чем ты только думаешь, похотливый извращенец! Ты за эти сюда пришел!” – отругал себя в мыслях.

Офелия подтянула колени к груди, запустила руки в волосы, осмотрела из угла в угол комнату мутными глазами, отвела взгляд на окно, где уже всходила луна, посмотрела на свечу и решила её потушив, настойчиво сдувая тот маленький огонек, погружая комнату во мрак.

— Лия… — нерешительно нарушил тишину.

Плечи Офелии вздрогнули. Кажется, ей показалось спросонья, что я лишь мираж и плод фантазий. Лямка рубахи спала от неловкого движения. Офелия медленно и с некой опаской перевела взгляд со свечи на меня. Я не шевелился и, кажется, забыл как дышать. Трясущаяся рука с тонкими пальцами потянулась к моему лицу, нерешительно и неловко касаясь кожи. Она провела от лба до подбородка, меня всего пробивала мелкая дрожь. Губами коснулся ладони, даря едва ощутимый поцелуй, погружаясь в неописуемую негу от этих прикосновений.

— Это… правда ты? – шепотом спросила Офелия.

— Да.

Лицо Офелии исказилось болью и отчаянием, она была готова разрыдаться. Не в силах больше сдерживать горящее и рвущееся наружу сердце, прильнул к ней в объятьях, запуская руки в распущенные волосы Офелии, прижимая к себе как можно ближе.

— Нет-нет, пожалуйста, не плачь. Я жив. Я жив. Я жив, – шептал, касаясь губами её уха, надеясь, что тепло моего заставит поверить в слова.

Она впилась в мою спину ногтями, обняла крепко и настойчиво. Отстранился и взял её лицо в ладони, большими пальцами проводя по щекам.

— Всё хорошо. Я здесь, я с тобой, – прошептал в губы, ловя дыхание Офелии.

Она сделала шаг первой, прильнула ко мне в сладком и отчаянном поцелуе. В нем было столько эмоций, что мое сердце еле выдерживало. Дыхание сбивалось, я ловил его ртом отстраняясь, до боли страдая, когда не ощущал её горячих губ. Голова кружилась, я словно одурманенный наркотиком, забыл обо всём на свете. Руки опустились на талию, затем ниже. Сжал бедра едва до боли и посадил на себя сверху.

Что-то поистине магическое творилось с нами. Она нападала на меня, а я не мог сопротивляться. Дикая страсть и желание обуяли все тело, заставляли молчать и наслаждаться друг другом. Ночная рубашка скользила в руках, я впервые боялся сделать неверный шаг. Эмоции хлестали через край, запах Офелии заставлял забыть обо всем. Она покрывала меня поцелуями, у меня немели конечности.

— Лия… моя Лия… — только и мог, что сдавленно шептать.

Она повалила меня на спину. Её глаза сияли ярче любых звезд, и я больше не хотел думать. Хотел действовать, целовать, ласкать… любить. Только она и я. Мы одни в этом круговороте чувств. В руках появилась сила, прижал её к себе, не желая никогда более отпускать.

Ночная рубашка полетела на пол, следом – моя вместе со всей другой одеждой, что душила и мешала дышать и быть еще ближе друг к другу. Перевернул её на спину, переплел наши пальцы, прильнул к шее, вдохнул аромат кожи, спустился поцелуями ниже, к груди, затем талии, обвел носом пупок. Так хотелось съесть её, что не удержался и слегка прикусил кожу. Офелия отозвалась тихим стоном и обхватив мою спину своими ногами. Я томил и её и себя, наслаждался каждым действием, каждым вздохом. Не нужно было слов, мы чувствовали друг друга так ярко, так нежно. Мгновение максимальной близости разлилось жаром внизу живота. Она была со мной, отдавала всю себя без остатка, следовала за моими движениями и просила еще и еще. Она была такой пылкой, такой яростной, и я поддавался и давал то, что она просила. Последний рывок, на грани безумия, я очутился на небесах и с силой вернулся обратно. Наши частые вздохи и выдохи заставляли голову кружиться, давиться воздухом, прижимать друг друга еще ближе.