– Ты настоящая?

– Ха-ха-ха, – она в голос звонко рассмеялась. – Ты подумал, что я твоя галлюцинация? Ты и правда плохо выглядишь. Вставай. Обопрись на меня.

Сильвия потянула меня за руку, помогая встать. Я, превозмогая боль, поднялся и смог оказаться на четвереньках.

– Какое жалкое зрелище, поднапрягись, Артур!

– Как ты здесь оказалась?

– Ты прямо сейчас хочешь это обсудить?

Затуманенным взглядом я смотрел на Сильвию, что стояла подле меня уже на коленях. Ей тоже было жарко. Солнце не щадило никого. Пот стекал по её шее прямо в ложбинку между грудей, рубашка напиталась влагой и стала просвечивать. Я невольно сглотнул те крупицы слюны, что могли образовываться у меня во рту. Кровь отлила от мозга и в следующее мгновение я уже накрыл губы Сильвии своими, повалив наземь. Руками я зарылся в её кудрявые волосы, они были мягкие и приятные, прикосновения к её коже обжигали холодом. Видимо, у меня был жар.

Не знаю, откуда во мне взялись силы, но сладость близости продлилась недолго, ибо Сильвия влепила мне пощечину, которая отрезвила моментально. Больше я не произнес ни слова. Она прожигала меня гневным взглядом. Конечно, надо ли ей целоваться на голой земле под палящим солнцем с каким-то грязным, потным, побитым армейцем, не имеющим явно никаких манер.

Она подставила мне плечо, я подчинился и протянул к ней руку. Она с усилием подняла меня на ноги, я старался помочь ей, как мог. И вот мы уже стояли, почти обнявшись. Ноги не держали, и я навалился на её плечи всем весом.

— Прости… — прошептал я, искренне сожалея о своём внешнем виде.

— Боже, что за вонь, — Сильвия поморщилась, но в следующее мгновение уже рисовала носком сапога на земле какой-то узор. — Лучше закрой глаза. Потому что если тебя на меня вырвет – я этого не переживу.

В следующее мгновение нас окутал свет. Казалось, будто кишки выворачиваются наружу. Меня будто сжали со всех сторон в маленький шар и снова надули. И вот мы уже стояли посреди комнаты с неимоверным количеством шкафов с книгами. Телепортация. В первый раз повезло, что я был без сознания.

Сильвия перестала меня держать и я снова упал, взвыв от боли.

— Отставить нытьё. Я позову лекаря, чтобы тебя осмотрели.

Я взглянул на неё сквозь заливающий глаза холодный пот. Из-за боли я не мог понять, что она чувствует. Из-за пелены на глазах я не мог толком рассмотреть её лицо. Она оставила меня, быстро побежав куда-то, и я снова отключился.

Пора признать, что жизнь ко мне порой несправедлива. Чем я заслужил все эти муки? Тем что убивал, или тем, что родился? Странные вопросы. Убийца жаждет сострадания, которого ему не суждено получить.

Потолок ходил ходуном. Деревянный, резной. Узоры сливались в одно сплошное месиво и расходились врозь, открывая взору нарисованные маслом картины. Святой Акдас в окружении своих верных апостолов, без лиц, без эмоций. Только у Акдаса были нарисованы глаза. Он смотрел на меня прямо с потолка, насмехался над моим бедственным положением. В руках у него было горящее солнце, такое же как татуировка на груди черноволосой ведьмы.

Выходит, Сильвия религиозна, раз всё еще не замазала его образы. Я никогда не верил в богов. А даже если и верил, то никогда не собирался следовать их заветам. Моя мать верила. На её груди висел золотой кулон с сапфиром в центре, по краю которого красовалась вычурная фраза: “Смерть – это только начало”. Откуда у нее были на него деньги, я не знал.

“Может, отец подарил когда-то”, – шальные мысли в голове заставляли даже вспоминать отца, которого я никогда и не видел, кроме как на портретах в лавке.

Учения Акдаса говорили про переселение душ и прочую ересь, но это всё давно забыто. Люди перестали верить в Бога также быстро, как магия стала лишь детской сказкой. Но вот есть Сильвия, Офелия… это явно не алхимия. Были ли все мои убеждения – ошибочными.

Дальше я стал размышлять, когда и от чего умру. Будет это шальная пуля или перерезанная во сне глотка, а может меня отравят или кинут гнить в темницу. Будет ли моя смерть от рук приближенных к императору, или мою жизнь прервёт сама Сильвия.

— Очнулся?

— Да.

Сильвия вошла бесшумно, словно кошка. Она была одета во всё черное, волосы были убраны в косу, глаза подведены сурьмой. Ну точно кошка, что явно принесет мне одни несчастья.

— Жить будешь, — она села на край кровати, положив руку мне на бедро.

— Даже не знаю, должна ли эта фраза меня успокоить, – я прикрыл глаза руками, в надежде, что этот чертов потолок всё-таки остановится.

— Тебя напоили успокоительным отваром, чтобы ты не дергался, пока они зашивали твои раны. У него есть несколько побочных действий. Головокружение, тошнота, галлюцинации…

— Ты – галлюцинация?

— Не дождешься! – она ткнула пальцем в одну из ран, и я взвыл.

— Тогда у меня только головокружение. Повезло, – сдавленно произнес я.

Сильвия молчала. Утомительно долго. Надо отдать ей должное, я мог лежать на спине и меня не мучила боль. Подлатали так, что и возразить было нечего.

— Одевайся. Я тебя отведу кое-куда.

Анна всё это время стояла за дверью. Я был так сильно сосредоточен на себе и разговоре с Сильвией, что не заметил этого. Мне даже нравится это отсутствие паники, что одолевает меня со смерти Даны.

Мне выдали костюм-тройку коричневого цвета. Не самое удобное убранство, но дареному коню в зубы не смотрят. Брюки казались слишком узкими, а жилет давил на ребра, поэтому отшвырнул его куда подальше.

— Возьми с собой свои причиндалы, — Сильвия глазами указала в угол комнаты, где лежала Арабелла и новенькие кинжалы. Я медленно провел по лезвию каждого, убеждаясь в их остроте: ручная работа, гравировка кристаллами, как у Дарнелла. Подкинул пару раз в воздухе, проверяя баланс. Действительно, прекрасные кинжалы.

— А пистолеты не положены?

— Не сегодня. Слишком громкие…

Больше она ничего не сказала, а я и не спрашивал. Мне надоело спрашивать. Застегнул на запястье арбалет, кинжалы спрятал в сапоге. Так я ощутил себя явно увереннее, но просьба Сильвии взять с собой оружие казалась слегка странной.

— Куда мы идём?

— Думаю, тебе это не понравится

Мы вышли из комнаты и оказались в темном и сыром коридоре. Не так я себе представлял место, где мы находились. Крысы разбегались под ногами, а шаги эхом отскакивали от каменных стен.

— Где мы?

— В подземелье императорского дворца.

— Мы что, в столице?!

— Тш, – Сильвия зажала мне рот рукой. — Всё-таки ты очень впечатлительный. Веди себя тише.

Она опустила руку и поманила за собой жестом.

— Ты держала меня в подвале в столице?

— Нет, конечно. Очередной маленький трюк, – она подмигнула мне так, что её глаза сверкнули в темноте. – Пойдем. Неизвестно, сколько у нас есть времени.

— А где Анна? Она же стояла за дверью.

— Она нам сейчас не нужна. Ты же сможешь защитить женщину, если понадобится? — Сильвия резко остановилась, и я чуть не сбил её с ног. — Иди первый.

Она пропустила меня вперед реверансом. Я посмотрел на неё с недоверием. Глаза уже привыкли к тусклому свету, и идти стало комфортнее. От сырости и затхлости легкие саднило. Но было в этом запахе что-то еще. Отвратительный сладковатый металлический запах, который невозможно не узнать – рядом был мертвец.

— Стоит ли мне спросить, где мы и куда идем?

— Не торопи события. Поворачиваем.

Мы оказались в подземной темнице: около десяти камер со старыми ржавыми решетками; капающая с потолка вода означала, что мы глубже, чем канализация; догорающий факел указывал на то, что недавно здесь были люди.

Из дальнего конца коридора послышались глухие шаги. Кто-то приближался, или, наоборот, отдалялся. Мы были слишком далеко от входа. Ничего не оставалось, кроме как спрятаться в небольшом углублении в стене в надежде не быть замеченными. Я присел и положил руку на рукоять кинжала. Я прислушался: шаги одного человека, скорее всего мужчины, часы на цепочке с заводным механизмом, сбитое тяжелое дыхание, сбивчиво разминает пальцы на руке. Он один и явно нервничает.