Одногруппница, которая сидела рядом со мной, легонько толкнула меня в бок.

— Молодец! — сказала она.

Ей-то я не забыла улыбнуться. Может, она все-таки права. Раз мне поставили пятерку — значит я ее заслужила. И пора прекратить сомневаться в себе.

Еще минут двадцать нам желали удачи в будущем, наставляли на то, что все мы — молодцы и все такое. В конце я едва не всплакнула.

Когда мы вышли, одногруппники стали активно разговаривать о том, куда пойти праздновать. Я же со своим гипсом решила, что никуда больше не пойду. Хотелось есть, спать и наконец-то прилечь. Нога под гипсом уже стала чесаться, но я все-равно боялась перегружать ее. Особенно не хотелось попасть под дождь. Мало ли что случится, если гипс размокнет. Лучше этого не допускать.

Под общий гомон мы спустились вниз. Ребята даже помогли мне в преодолении ступенек. Ну что за люди! Почему только они не были также дружелюбны, когда я была цела здорова? Хотя не стоит, конечно, обвинять их в этом. Все-таки сейчас помогли и хорошо.

Все кроме меня остались в зале первого этажа. Там находились и другие группы. У многих сегодня была защита. Со странным предчувствием я заметила в одном из углов девочек из группы Адель. Они меня не заметили, пока я вглядывалась в их лица. Но это точно были они. Неужели, у группы Адель тоже сегодня защита?

Глухое эхо голосов сопровождало меня до тех пор, пока я не закрыла за собой дверь. Когда я оказалась на улице, в нос ударил запах летнего ливня. Как и все меланхоличные девочки я любила такую погоду, но не тогда, когда приходится быть на улице с гипсом на ноге.

Я сделала пару шагов. Хотя я все еще находилась под навесом, до меня уже доставали брызги. Ну и что делать? Если я вызову такси, оно подъедет под крыльцо? Вероятно, нет. Придется топать до дороги.

Предаваясь невеселым раздумьям, я не с первого раза услышала, как меня кто-то зовет.

— Ксюша, — услышала я откуда-то справа от себя.

Я обернулась. Конечно, по голосу я сразу догадалась кто там.

Я никогда не видела Адель в спортивной одежде, поэтому даже не сразу узнала ее. На ней были черные велосипедки и длинная, безразмерная кофта.

— Адель? — зачем-то уточнила я.

Она не ответила. Оттолкнувшись от стены, у которой доселе стояла, Адель подошла ко мне.

— Привет, — сказала она.

— Привет, — нахмурилась я. — Что ты здесь делаешь?

— То же, что и ты.

Прозвучало пафосно, хотя просто у нас обеих была защита диплома. Я покачала головой и хотела проковылять в сторону, чтобы вызвать такси без лишних свидетелей.

— Могу подвезти домой, — сказала Адель. — Подъеду прямо к крыльцу, тебе не придется далеко идти.

Я занесла палец над кнопкой «заказать». Несколько секунд я решалась. Я не нажала ее. Раз Адель хочет просто подвезти меня — почему нет? К тому же ей не мешало бы извиниться передо мной. Если такой жест будет служить извинением, то я даже готова ее простить. Не продолжить общаться, а просто простить.

— Ладно, — сказала я, пряча телефон в карман. — Давай. Только без фокусов.

— Каких еще фокусов? — сказала Адель.

Правда, она так обрадовалась, что я согласилась, что даже не смогла нормально возмутиться.

Я осталась стоять на крыльце, а Адель побежала под дождем к своей машине. Словно только что отполированная, машина блестела под каплями дождя ярким алым пятном.

Через минуту Адель подъехала к крыльцу и два раза нажала на сирену. Зря это она. Я вообще не была уверена, что там, где она сейчас стояла, можно ездить. Чтобы лишить нас проблем, я как можно быстрее спустилась с дурацкой лестницы и подошла к машине. Пока я спускалась, Адель даже оббежала машину и открыла мне дверь. Мне все это не нравилось. Да, она заботится, но знаем мы всю эту заботу. Пока я заходила, она пыталась угомонить свои волосы, засовывая их под капюшон, а потом Адель закинула мои костыли на заднее сидение. Я чувствовала себя проблемным ребенком, а Адель в этой пантомиме была заботливой мамочкой.

Когда мы выехали на дорогу, Адель заговорила:

— Ну что, как диплом?

Я долго думала, что ответить. Может, вообще с ней не разговаривать? Но это как-то грубо.

— Нормально, — сказала я и в машине повисла тишина. — Хотя знаешь, даже хорошо. У меня пятерка.

— Ого! Поздравляю! — сказала Адель с таким энтузиазмом, что мне ничего не стоило распознать в нем притворство.

— Спасибо, — буркнула я и, чтобы не быть грубиянкой, сказала: — А ты? У тебя же тоже сегодня была защита?

Адель долго барабанила пальцами по рулю, прежде чем ответить. А затем, слабо улыбнувшись и глянув в мою сторону, сказала:

— Меня спалили. Буду осенью снова защищаться.

— Ой, — только и сказала я.

— Он мне три тысячи стоил. Прикинь как обидно.

— Я думала дороже, — сказала я.

После этого снова повисла тишина. Было слышно только как дворники по стеклу скребут и как капли дождя стучат о крышу. Когда мы остановились у светофора, к этой какофонии прибавился еще звук мелодии, которая играет для пешеходов на зеленый свет.

— Может, отпразднуем как-нибудь твою пятерку? — сказала Адель, как ни в чем не бывало.

— Нет! — ответила я, пожалуй, даже слишком резко.

Адель такой ответ конечно же не удовлетворил.

— Уверена? — спросила она, когда красный свет закончился и мы тронулись.

Я даже не стала отвечать. Отвернулась к окну и стала наблюдать за стекающими по нему капельками. Если бы не сырость в кроссовках и не Адель рядом, то было бы даже приятно так сидеть. За каплями на окне я больше ничего не могла рассмотреть, так что вскоре я задалась вопросом о том, где мы сейчас едем. По моим подсчетам, до дома оставалось не так уж далеко, но ландшафт за окном был каким-то не таким.

— Адель, — сказала я настороженным тоном. — Мы где сейчас едем?

— По дороге едем, — улыбнулась она.

— Нет, я спрашиваю, по какой улице.

— Да откуда я знаю! — возмутилась Адель. — Думаешь, я знаю все улицы по названиям?

— Ты живешь в этом городе больше двадцати лет. — Сказала я. — Логично было так предположить.

Адель ничего не ответила и продолжила с небывалой внимательностью следить за дорогой. Я стала открывать окно, чтобы самой понять, где мы. Но приоткрывшись всего на пару сантиметров, окно заело. Я пробовала нажимать на кнопку, пока Адель не сказала:

— Не надо, а то воды по колено будет. А здесь кожаная обивка.

Тут я поняла, что это она заблокировала окно. Что-то мне подсказывало, что пора начинать нервничать.

— Я на секунду, — сказала я. — Посмотрю, где мы и сразу закрою.

— Не надо.

Ладно. Есть и другой способ узнать, где мы сейчас едем. Я достала телефон и включила GPS. Из-за грозы он загружался чуть дольше обычного. Мне показалось, что прошло уже минут десять, но вскоре я увидела нашу точечку на карте.

Разумеется, мы были далеко от моего дома, и вообще двигались в другом направлении.

— Адель, — сказала я, откладывая телефон. — Куда ты меня везешь?

— Мы же договорились, что домой, — ответила она, еще не догадываясь, что я разоблачила ложь.

А потом я поняла, что она и не врала. Мы ехали домой. Только не ко мне, а к ней.

— Адель! — воскликнула я, когда на меня накатило это осознание. — Я хочу к себе домой! К себе! Почему ты всегда все делаешь по-своему? Давай разворачивайся и вези меня в мой дом!

Адель только газу прибавила.

— Разворачивайся я говорю!

Если бы эта ситуация происходила наоборот, то Адель уже стала бы пихать меня, закрывать мне глаза и все такое, лишь бы я выполнила ее просьбу. Но я так поступить не могла, потому что сейчас это было сверхопасно. Дворники работали в полную мощь, и то каждую третью секунду все лобовое стекло становилось непрозрачным. Да и сама дорога из-за дождя скользкая, на такой шутки плохи.

Я сжала подлокотники и твердо отчеканила:

— Адель, разверни машину.

— Тут двойная сплошная, — сказала она. — Я не могу.

— Включи аварийку и медленно развернись.