В одном из боковых помещений хранился уборочный инвентарь. Все получили свои ведра, тряпки и щетки и разбрелись по отведенному для их блока участку чистить трибуны. На сиденьях и под ними валялся разнообразный мусор: крошки, объедки, кое-где стояла грязная посуда, стаканы и бутылки из-под спиртного. Если учесть, что сюда приходит развлекаться в основном элита общества, сложно было поверить, что эти люди, изучающие правила этикета с раннего детства, могут оставить после себя такой срач.

Ева отмывала свой ряд и попутно рассматривала арену, ее входы и выходы, проемы и двери хозяйственных помещений. Хильд куда-то ушла с очередной горой посуды, и девушка ненадолго погрузилась в свои мысли. Внезапно раздавшийся неподалеку голос заставил ее вздрогнуть.

-Эдельвейс, - тихо позвал Рагенбер с соседнего ряда. Когда Ева обратила на него внимание, он вернулся к своей работе, чтобы не казалось, что они разговаривают. - Ну как? Удалось что-нибудь выяснить?

-Почти ничего, - ответила девушка, отмывая очередное сиденье. - А тебе?

-Тоже. Думаю, для начала нужно заслужить доверие ребят.

-Осторожнее, а то решат, что ты ищешь выход.

-Знаю. Так все-таки решила довериться мне? - Он произнес это скорее как утверждение, а не как вопрос.

-Смерч, - позвала девушка. Рагенбер обернулся, и она протянула ему руку. - Будем считать, что мы заключили договор о сотрудничестве.

Он ответил ей сильным рукопожатием, холодным и мокрым от воды.

-Хорошо.

Он оценивающе оглядел ее с ног до головы.

-Что, сомневаешься в моих способностях? - усмехнулась Ева. - Да, немного похудела на нервной почве, но я быстро приведу себя в форму.

-Ничуть не сомневаюсь. И даже готов лично взяться за твое обучение.

-Ты? - рассмеялась девушка. - Завтра посмотрим, сможешь ли ты меня чему-то научить!

-Осторожнее, Эдельвейс, гордыня ни к чему хорошему не приводит, - нравоучительно предостерег Рагенбер. На его лице, как и на лице Евы, была заметна хорошо скрытая улыбка.

-Ничего хорошего я от этой жизни уже и не жду.

На этом их диалог был завершен. Ева осталась с мыслями, что если он так же хорош, как о себе говорит, то выбор союзника оказался удачный. Еще предстояло каким-то образом разузнать у Хильд о ее плане и подумать, как можно ее использовать. А на завтра - присмотреться к другим ребятам, оценить их умственные и физические способности и подумать, кого еще из них можно использовать. Пока она не заметила никаких лазеек или возможностей покинуть Воронье Гнездо.

Вечером, когда еще только-только начали сгущаться сумерки, двое усталых и изрядно потрепанных в дороге мужчин подъехали на пыльной, заляпанной грязью повозке к дому кузнеца. Они не стали распрягать взмыленных уставших лошадей, а сразу же почти бегом направились к дому, открыли дверь своим ключом и с порога громко позвали:

-Ева! Ева! Мы вернулись!

-Дочка! Ева!

Однако на зов никто не откликнулся. Маленькие босые ноги не бежали вниз по ступеням, чтобы встретить отца и брата после затянувшейся разлуки. В доме было тихо и пусто, пыль слоями покрывала полы и мебель, а перед порогом валялись несколько просунутых под дверь писем.

Отец и сын переглянулись и прямо как были в обуви и одежде кинулись искать Еву, один наверх, другой в мастерскую и комнаты первого этажа.

Их долго не было, почти два месяца. Обычно поездки не затягиваются так надолго, всего недели на три-четыре, не больше. Но на этот раз на протяжении всего пути одно за другим возникали непредвиденные препятствия. Они сыпались как злой рок на больную голову.

По дороге в столицу Патет их повозка налетела на кочку и сломалась задняя ось. С собой были лишь запасные спицы, так что на починку ушло два дня. Следующее препятствие возникло в другом городе, Лигне. Лошадь захромала. При ее осмотре обнаружили растяжение сустава. Еще несколько дней потратив на лечение животного, они отправились в следующий город, Ацис. Там ничего особенного не произошло. Ацис был пограничным городом между Целестией и Примой, он располагался на берегу залива, как и большинство городов Примы. Покинув свою страну, путешественники отправились дальше по цепочке прибрежных городов. Погода резко испортилась. Леви заболел воспалением легких и пролежал в лихорадке две недели кряду. Как только он почувствовал себя лучше, отец и сын приняли решение вернуться домой. Свой товар по большей части они уже распродали, отдали заказы и приняли новые, так что смысла задерживаться больше не было.

Но и на обратном пути не обошлось без заминок: из-за сильных осадков разрушился мост через реку чуть ли не у них перед носом. Нужно было искать паром для переправы и ждать, пока успокоятся бурные воды вышедшей из берегов реки.

Они оба - Гектор и Леви - очень переживали за оставшуюся в одиночестве Еву. Справляется ли она, не попала ли в беду? Она наверняка уже волнуется по поводу их отсутствия. Обратно они ехали так быстро, как позволял их фургон, давая лишь краткие передышки лошадям и сменяя друг друга в течение суток. И вот они уже в конце своего пути, вернулись домой, чтобы поскорее увидеть Еву, любимую сестру и дочку, обнять ее и убедиться, что все хорошо.

-Ну как? - Леви стоял внизу с озадаченным видом.

-Наверху ее нет, - выкрикнул Гектор со второго этажа.

-Здесь так пусто… Кажется, ее не было несколько дней. Где она может быть?

-Не знаю. - Гектор спустился вниз и стоял, как и отец, с растерянным выражением на лице. - Может, решила пожить у друзей? Или в Школе Котты…

-Ты прекрасно знаешь, какой она человек, - отмахнулся Леви. - Она ни за что бы не оставила семейные дела. А если бы и ушла, то только на ночь, но здесь записки лежат уже не первый день. Она же такая ответственная…

Отец ссутулился и растерянно опустил плечи, так что вместо могучего и крепкого кузнеца в один момент превратился в беспомощного старика. При одном взгляде на него сжималось сердце. Леви души не чаял в своей дочке, и сейчасу него в голове, должно быть, крутились самые плохие мысли. Гектору стало очень жаль его в этот момент, хотя и сам он испытывал те же чувства по отношению к Еве. Он крепко сжал его плечо и заглянул в глаза.

-Давай сейчас займемся лошадьми и немного отдохнем, а утром поедем к мастеру Котте. Может статься, что мы зря волнуемся.

Леви открыл рот, собираясь возразить сыну, но так ничего и не сказал. Он был прав, нужно дать отдых лошадям и отдохнуть самим. Он устало кивнул как старик, но быстро взял себя в руки и уже как уверенный мужчина с волевым характером и сильным голосом сказал:

-Да, так и поступим. Сейчас мы ничего не в состоянии сделать. Лошади устали и Школа закрыта в это время. Дождемся утра и расспросим соседей.

Гектор облегченно выдохнул. Он видел отца таким подавленным только один раз - после смерти матери, поэтому всерьез разволновался за его душевное здоровье. Еще раз того, что случилось с Марин, он не перенесет.

Гектор, как и Ева, был очень похож на мать: те же серые глаза, те же черты лица, ежик тех же пепельно-русых волос. Любой мог бы безошибочно сказать, что Гектор и Ева - брат и сестра. Но вот фигуру он получил от отца. Высокий и мощный, он мог поднять сестру одной рукой и бил молотом по наковальне с той же силой, что и отец, а в последние годы даже превосходил его, и отнюдь не из-за отцовского возраста. Леви не был старым, ему шел только сорок восьмой год, но время и тяжелая работа иногда напоминали о себе болью в спине или суставах. Некогда светлые волосы поседели, на лице и руках появились морщины, и только глаза светились той же ясностью, что и прежде.

Они отвели лошадей в стойла, накормили их и налили свежей воды, загнали фургон в сарай, сами умылись и привели себя в порядок. Но заснуть никто из них так и не смог. Пролежали несколько часов, глядя в потолок и чувствуя себя весьма некомфортно, как будто дом стал для них чужим и неприветливым, воздух тяжелым и удушающим, а от мыслей в голове становилось только хуже. Позавтракали наспех и без особого желания.