— Спасибо, что беспокоишься обо мне, но я был с гномами, это во-первых. Во-вторых, там было защитное заклинание, которое пропускало только меня. Когда я его обнаружил, я уже не беспокоился. Ну и потом, ты ушла из лагеря, а Пелко сказал, что Изриэль за тобой присмотрит и можно не волноваться, — Мессинг посмотрел на эльфа, — и ведь правда, присмотрел же. Дал плащ поносить, котелок за тобой таскает. И куда только шутки про дворец исчезли?

— Я просто стал опытнее, — отозвался разведчик, — теперь я знаю, что Тириана не во дворце живёт, а в доме на дереве. Но вы себе этим не забивайте голову, свободное место в ней бесценно, а вам ещё Гримуар читать.

— Мессинг громко рассмеялся, а потом развязал свёрток и достал из него огромный чёрный фолиант. Все дружно затаили дыхание. Волшебник сдул с него пыль, открыл и громко прочитал:

— Посадил дед репку. Выросла репка большая-пребольшая. Пошел дед репку рвать: тянет-потянет, вытянуть не может! Позвал дед бабку: бабка за дедку, дедка за репку — тянут-потянут, вытянуть не могут!

— Это вы серьёзно сейчас? — удивилась Тириана, — и это тёмная магия?

— Вот знаешь, пятый раз его читаю, и всегда одно и то же, — недовольно бросил волшебник, — старики тянут репу из земли, потом готовят из неё разные блюда осенью и зимой, а весной репа вырастает вновь и всё повторяется.

— Дайте я попробую, — с энтузиазмом сказала принцесса, забрала книгу у волшебника и прочитала:

Полны чудес сказанья давно минувших дней

Про громкие деянья былых богатырей.

Про их пиры, забавы, несчастия и горе

И распри их кровавые услышите вы вскоре.

— Это похоже на какую-то легенду. Про магию тут ни слова, — сказал Бо Лин.

— Говорят, что Гримуар был проклят его создателем. Все, кто его читал, находят там старые сказки или истории, — поделился Мессинг, — но настоящий текст из ныне живущих смог прочитать только Раманд. Всё дело в том, какой источник магии мы используем. Вот ты, Тириана, как колдуешь?

— У всего живого есть энергия. Мы, эльфы, называем её анвэ. Она течёт по телу как по камням ручей. Знахарь может чувствовать её и гармонизировать её потоки. В крайних случаях — делиться собственной жизненной силой. Но эта энергия не добрая и не злая, она просто есть. А я как лекарь не сотворяю ничего нового, а просто даю ей течь правильно, — ответила принцесса.

— А мы, маги людей, черпаем свои силы из эфира, — рассказал волшебник, — это тоже энергия, но она сконцентрирована высоко на небе. Если маг живёт правильно, соблюдает аскезу, помогает людям, отказывается от мирских благ, то он получает к ней доступ и может колдовать.

— Ты аскет? — спросил Пелко, — честно, вот бы не подумал… с твоей любовью к еде и курению.

— Я соблюдаю тысячу запретов, о которых ты не знаешь. Например, всегда сплю ногами на запад. Не могу убивать горностаев. Никогда не ем морковь. Не смотрю через левое плечо. Не могу решать споры двух женщин… И ещё много такого, о чём не имею права говорить, — молвил волшебник. А хоббит с интересом посмотрел на Гримуар:

— Раз уж Тириана попробовала… то может, и я почитаю?

— Бери, — ответил Мессинг, — мне не жалко.

Хоббит открыл книгу на середине и прочёл:

И он издал страшный глотающий звук: «Голлм!». Недаром имя его было Голлум, хотя сам он звал себя «моя прелес-с-сть». У хоббита чуть сердце не выпрыгнуло, когда он вдруг услыхал шипение и увидел два бледных, уставившихся на него глаза.

Пелко пролистнул несколько страниц и удовлетворённо хмыкнул:

— Ого, да тут и песни есть. Я бы продолжил на досуге.

— У тебя хоть сюжет интересный, — недовольно протянул волшебник, — не сравнишь со стариками и репой.

— Бо Лин, Лин Бо, не хотите почитать? — спросил Пелко.

— На гномов магия не работает, — сказал Лин Бо.

— Да ладно тебе, — Бо Лин пихнул брата в бок, — просто скажи, что мы не умеем читать.

— Изриэль?

— Никогда не думал, что эта способность мне пригодится, — отозвался эльф, а потом схватил Гримуар и громко произнёс:

Из пола с грохотом вылетела плита, закрывавшая вход в склеп. Геральт, предусмотрительно укрывшийся за балюстрадой лестницы, увидел уродливую фигуру упырицы.

Тут слишком много новых слов… А значит, сегодня я усну менее тупым, — заключил разведчик.

— Мы все что-то дружно не понимаем, — вздохнул Мессинг, — Мы в академии что только с ним не делали — сжигали, били молнией… Гримуар как будто смеётся над нами. Впрочем, утро вечера мудренее. Кто сегодня стоит на стрёме?

— Давайте я, — вызвалась Тириана, — Я ещё ни разу не дежурила.

— Ну давай, — согласился волшебник, — может, за ночь придумаешь, что нам делать с этим подарком судьбы.

Солнце опустилось за горизонт, и на небе выглянули первые звёзды. Тириана закуталась в плащ и придвинулась поближе к тепловому камню. Внезапно на камень села огромная летучая мышь. Она хищно посмотрела на принцессу и принюхалась. Откуда она на такой высоте? Из пещеры с Гримуаром прилетела? Выглядела она пугающе. Принцесса замахнулась на неё луком, и мышь улетела прочь.

Спать Тириане не хотелось. Мессинг повелел ей думать о Гримуаре, но её мысли текли в совсем другом направлении. Принцесса вспомнила, как Изриэль обнимал её, как держал за руку, а она чувствовала удары его сердца под пальцами, а когда его губы соприкоснулись с её, Тириану словно ударила молния… да такое волшебство даже Мессингу не под силу.

Среди её народа было принято в подростковом возрасте узнавать друг друга, а после совершеннолетия выходить замуж и строить семью. У Тирианы тоже был жених, Илиссан. Но год назад им не повезло встретиться на дуэли на лучном турнире, когда она попала, а он промахнулся. Вместо того чтобы пожать ей руку и порадоваться, он развернулся и ушёл, и с тех пор она превратилась для него в пустое место. Полгода Тириана проплакала ночами, а потом смирилась и стала жить дальше. Сейчас это всё уже казалось не важным, ведь к Илиссану у неё не было и половины тех чувств, что она испытывала к Изриэлю. Принцесса снова подумала о том, как он впился в её губы, и по её телу разлился жар.

Что скажет её отец, если узнает, что её избранник из другого королевства? Северные и южные эльфы давно уже держат нейтралитет. А узы любви для её народа священны. К тому же знатью по меркам южных эльфов считались самые добродетельные, умные и сильные… а кто же тогда Изриэль, если не знать? Королева эльфов выбрала именно его для задания, а значит, лучше никого не нашлось.

С такими мыслями Тириана просидела до рассвета. Она и не заметила, как неожиданно погрузилась в сон. Во сне она пыталась перейти реку по шаткому деревянному мосту. Доски противно скрипели под её ногами, но она упрямо шла вперёд. Принцесса прошла уже до середины, но мост всё не заканчивался. И она снова сделала то, что было нельзя совершать ни в коем случае — посмотрела вниз. И увидела там даже не реку… внизу торчали скалы, острые как шипы. Тириана схватилась покрепче за перила, но поняла, что не чувствует их под руками. В её горле застыл крик, и она поняла, что теряет равновесие и падает…

Как вдруг у неё под ухом раздался громовой глас Мессинга: «Очнись!». Тириана распахнула глаза и огляделась. Вместо лагеря она увидела ту самую прекрасную равнину, которую показал ей Изриэль. Получается, что она гуляла во сне, а ноги сами несли её… к краю скалы, за которым была пропасть. Ещё десять шагов, и она бы полетела вниз. В глазах Тирианы мелькнул ужас.

— Мессинг, что со мной было? Честное слово, я не спала всю ночь, а потом…

— О, я скажу, что это было, — волшебник был мрачен, — это тёмное заклинание!

— Это из-за Гримуара? — поинтересовалась Тириана.

— Нет, это значит, что какой-то чернокнижник наслал заклятье. А он у нас только один. Раманд знает, что мы здесь.

— Знаете, Мессинг, тут ночью пролетала такая хищная летучая мышь… — вспомнила принцесса.

— Тебе нужно было разбудить меня, я бы её прибил. Это фамильяр Раманда, и он следил за нами.