— Я орал, он и вмазал.

— Близко не подходи. Никто за тобой не погонится. Зайцы не гоняются за волками. Хрипатый где-то рядом. Он или я быстро прибежим.

Сява скорчил рожицу:

— И где он? Чё-то Хрипатый не шибко торопится.

— Я прибегу. Но если очкуешь, так и скажи. Отправлю тебя к Бузуку.

— Ничего я не очкую, — промямлил Сява. Поднял толстый обломок ветки и побрёл прочь.

Через пару секунд худенький силуэт растворился в полумраке.

Жила выждал минуту, вслушиваясь в тишину. Подошёл к мёртвому дереву. Снова замер, вглядываясь в чащу. От напряжения заслезился глаз и ещё сильнее застучало в висках. Присев, Жила запустил руку в темноту дупла, нащупал рюкзак. В предвкушении удовольствия заурчал желудок.

Расположившись между торчащими из земли корнями, Жила расстегнул замки рюкзака и достал ракетницу. Жаль, что нельзя всадить в беглецов по сигнальному патрону. И всё из-за этого урода Шнобеля! Нормальным пацанам нельзя трогать то, к чему прикасался опущенный.

Отложив кобуру, Жила вытащил термос. Его тоже отложил и выудил из сумки аптечку. Но оказалось не так просто прочитать названия таблеток; буквы сливались в размытую линию. То ли зрение ослабло, то ли сумерки сгустились. Обшарив карманы рюкзака, Жила нашёл фонарик. Хотел залезть в дупло — не получилось. Расщелина узкая. В неё можно втиснуться разве что стоя, боком. Жила снял куртку, набросил её на голову и плечи. Худо-бедно, но хоть какая-то светомаскировка.

При свете фонарика он читал надписи на блистерах и матерился. Хрен разберёшься в этих названиях. Какой-то «бла-бла-цид», «фуфло-цин», «дерьмо-зин». Из знакомого только «Активированный уголь», «Аспирин» и «Анальгин». Последнее он принимал от зубной боли. Правда, «Анальгин» не сильно помог, и визита к стоматологу избежать не удалось, но в нынешней ситуации выбирать не приходилось.

Жила разжевал таблетку, чтобы быстрее подействовала. Одной, наверное, мало. Кинув в рот вторую таблетку, смочил бинт этиловым спиртом, приложил к шишке и закусил рукав, чтобы не завопить. Шишка пылала как берёзовые дрова в костре. Дурак! Надо было использовать перекись водорода!

Быстро обмыв скулу перекисью, Жила принялся перебирать тубы и баночки с мазями и прошипел: «Ну, сука!» Неужели так сложно вложить в аптечку инструкции по применению? Проводник будто предвидел, что она окажется в чужих руках и специально выбросил все бумажки. Ну и как определить, какую мазь используют при ушибах и отёках?

Плюнув, Жила сложил лекарства, выключил фонарик и стянул куртку с головы. Теперь можно порыться в рюкзаке. Пластиковая бутылка из-под воды, пластмассовый стаканчик, ворох пищевой плёнки, целлофановые пакеты, смятая картонка, от которой пахло колбасой. Неужто Шнобель всё сожрал? Среди мусора обнаружились кусок хлеба, плавленый сырок и раздавленное яйцо.

Хлебнув кофе, Жила проглотил еду и откинулся на ствол дерева, ожидая, когда подействует обезболивающее. К трудностям ему не привыкать. В прошлой жизни он через многое прошёл и многое видел. Некоторые думают, что занятие сутенёрством приносит лёгкие деньги. Может, кому-то и повезло, но среди «коллег по цеху» Жила не встречал везунчиков.

Свой трудовой путь он начал с извозчика: катал «мамку» и девушек. Рабочий день начинался в девять вечера, заканчивался в десять утра. На первый взгляд, ничего сложного и опасного. Как бы не так! Водитель должен уметь не только крутить баранку, но также следить за своей физической формой, чтобы в случае выхода ситуации из-под контроля суметь вмешаться. Он заводил девочек к клиенту, смотрел в каком состоянии тот пребывает, кто ещё находится в квартире или в гостиничном номере. Или в сауне. Просчитывал, не произойдёт ли там ничего незапланированного. Немного погодя забирал девиц и вёз на следующий вызов. Под утро сдавал выручку «мамке», отчитывался и с пухлым конвертом во внутреннем кармане куртки ехал к боссу, который крышевал бизнес.

Клиенты попадались разные. Недоверие и презрение вызывали нищеброды. К ним Жила относил обычных работяг и студентов. Решив шикануть, они сбивались в стайки и, получив «товар», не тратили время даром. Девочки покидали их измочаленные и в отвратительном настроении. А им ведь ещё работать целую ночь. Нищеброды, как правило, не располагали лишними средствами и скидывались, беря друг у друга в долг. Порой, при недостаче, выворачивали карманы, мол, больше нет наличных. Беседы нередко заканчивались мордобоем.

С элитой Жила держал ухо востро. Если людям, занимающим высокие руководящие должности, не угодить, то жди серьёзных проблем. И поговаривали, что среди них много извращенцев. Сам же Жила с такими не сталкивался, что считал большой удачей.

Ему и девочкам нравились папики-толстосумы. Они занимались делом всего десять минут, а оставшееся время просто болтали. Не клиенты, а находка. «Мамка» держалась за них обеими руками.

Остальные — бизнесмены, командировочные, уголовники и просто пьяные. Не всегда порядочные, порой задиристые, зачастую мнящие себя пупом земли, и намного реже — уравновешенные и здравомыслящие. Тут уж как повезёт.

Жила старался сам уладить все спорные вопросы — за это он получал доплату к ставке, и немалую. Но если назревал нешуточный конфликт, то на помощь Жиле приходила «бей-бригада» — спортсмены, готовые махать руками и ногами. Однако случалось и так, что он не успевал их вызвать. Как-то Жила привёз девушек к блатным, а те устроили стрельбу, и он вместе с девицами «вышел» из окна. Благо квартира находилась на втором этаже, стояла зима и под окнами намело сугробы.

В торговле живым товаром драм и трагедий хоть отбавляй. Многие не выдерживают и уходят в другую сферу. Но не Жила. Он быстро заработал на новый автомобиль. Мечтал перебраться из двушки в апартаменты, грезил шикарным ремонтом и отпуском на Лазурном берегу. Поэтому, пока другие извозчики транжирили деньги в ресторанах, Жила копил.

Противоборство в этой среде было жёстким. Подчас приключались переделы рынка, не всем удавалось спастись от пуль конкурентов. Но и в сравнительно спокойные времена случались оказии. Каждый сутенёр работал на своей территории, иногда на неё пытались залезть чужаки. Один из таких случаев закончился тем, что «мамку» — непосредственную начальницу Жилы — убили. Его вызвал босс и предложил занять её место. На раздумья дал пять минут.

Жила не думал, согласился сразу. Водительские будни сослужили хорошую службу. Он знал всю подноготную системы, внешнюю сторону и изнанку. Знал, что когда-то на сходке «авторитеты» постановили, что получать доход от проституции — западло. И начали сворачивать свои дела. Проституция уходила под контроль властных структур. Кроме этого, на зонах к сутенёрам относились как к педофилам, за насилие над женщинами и детьми опускали на раз. Ведь в проституцию девушек нередко затягивают против их воли. Прошли года, и приоритеты немного смесились, сейчас сутенёрство уже не имеет такого позорного статуса. Главное, доказать сокамерникам, что ты не педофил и не насильник. Врать блатным нельзя, у них связи в каждом городе.

Жила установил для себя незыблемые правила: не иметь сексуальных отношений с подопечными; не нанимать несовершеннолетних; девушка должна сама хотеть стать «ночной бабочкой»; в коллективе нет места воровству, наркомании и алкоголизму; если девочка где-то «накосячила», наказывать штрафом, а не кулаком. Врач, оплаченные часы в бассейне и тренажёрном зале входили в «соц. пакет». Для иногородних Жила снял хорошую квартиру.

Приобретённая репутация позволила расширить клиентскую базу, работа закипела. Через два года Жила уже присматривал коттедж в элитном посёлке. Скоро осуществится его мечта приобрести достойное жилье. И вдруг как гром среди ясного неба — звонок от водителя: ВИП-персона срочно требует к себе хозяина «мотыльков». По дороге на встречу Жила крыл себя последними словами. Ведь хотел же внести в правила пункт: не связываться с элитой, обходить её стороной! Но позарился на деньги и не внёс. Теперь добра не жди.