— Забавно, — пробормотал Андрей.

— Ничего забавного! Его напарник семь лет копил на машину, во всём себе отказывал. Первый раз на ней приехал, а этот говнюк… Он многим попортил крови, а все молчат. Хороший пилот в нашем захолустье на вес золота. Приходят юнцы, налетают часы, наберутся опыта и рвут когти. Он один тут такой… спец. Начальство трясётся над ним, лишь бы он не смылся. Напишешь докладную — тебя же обвинят. Спасатели и глотают обиды. — Максим потёр грудь. Жгло там что-то, будто крапивы наелся. — Я сукин сын, а не сумасшедший.

— Зону не обманешь, — проговорил Андрей еле слышно.

Олег потряс кулаком:

— Заткнись, не то вмажу!

Андрей покосился на Олега, вновь направил взгляд на Максима:

— Ты забыл протянуть шнур, забыл, как открыл калитку. Значит, твоё слабое место — память. Провалы в памяти раньше были? Не связанные с зоной.

Максим вздёрнул брови:

— Провалы? Я не помню детство.

— Детство многие не помнят.

С этим Максим мог поспорить. Ребёнок с рождения узнаёт голос, лицо и руки мамы и ни с кем её не перепутает. Он узнаёт отца, если тот проводит с малышом достаточно времени. Там, где у детей хранятся воспоминания, приобретённые с первых дней жизни, у Максима зияла чёрная дыра.

— Я не помню, как оказался в детдоме. Я не знаю своего дня рождения. Не знаю настоящего имени, кто я и откуда. И, наверное, уже никогда не узнаю. Сказали, что мне было примерно шесть лет, когда я попал в детдом. В шесть лет я же должен был хоть что-то помнить? В свидетельстве о рождении от фонаря поставили дату. Волга — это фамилия и позывной. Позывной я выбрал сам, а фамилию мне придумали. После школы-интерната я поехал в детский дом, где провёл два года. Хотел узнать, как я там оказался, кто меня туда отдал. Но из личного дела исчезли документы.

Андрей посмотрел на Олега:

— Вы знали?

— Я даже просил тестя найти эти документы, а тесть просил твоего отца.

— Ну если отец не нашёл, то никто не найдёт. Интересно, что было в тех документах?

— Моё самое худшее воспоминание, — предположил Максим. — Иначе зачем их изъяли из дела? Короче, мутная история.

Они молча попили воды из пластмассовых раскладных стаканчиков и продолжили путь.

До просеки оставалось пятнадцать минут ходьбы, когда Максиму в голову пришла мысль.

— Андрюха, ты говорил, что фантомы не контактируют с людьми.

— Это не я говорил, а на собрании аномалистов.

— Тогда это был не фантом.

Андрей догнал Максима и пошёл рядом:

— Они же с нами не контактировали.

— Я видел его прошлый раз.

— И что он делал?

— Контактировал, — ответил Максим и, не желая продолжать разговор, прибавил шаг.

Отделаться от Андрея не получилось. Съедаемый любопытством, тот припустил вдогонку:

— Скажи, что он делал.

— Зачем? — спросил Максим, краем глаза наблюдая, как Андрей пробирается сквозь растущие вдоль тропинки кусты, лишь бы идти с Максимом вровень.

— Я сохранил номер телефона руководителя аномалистов. Позвоню и всё разузнаю.

Максим резко остановился:

— Даже не вздумай!

Шаря по карманам штанов, Андрей хлопнул белёсыми ресницами:

— Чего это?

— Эти дуралеи сразу попрутся в зону. Если кто-то и должен её исследовать, то профессионалы. Взрослые люди, а не самоуверенные сопляки с дебильными амбициями. Если со студентиками что-то случится, виноват будешь ты!

— Я не подумал. — Андрей ощупал карманы спортивной кофты. Завертелся на месте. — Кажется, я мобильник посеял.

— Где? В зоне?

— Да нет же. Я на поляне время смотрел. Наверное, там выпал из кармана. Или здесь. — Андрей нырнул в кусты, забегал туда-сюда, раздвигая ветки.

Тяжело дыша, Олег упёрся ладонями в колени:

— Не расстраивайся, Андрюха. Я тебе свой подарю.

— Там все контакты. И новые игры недавно скачал.

— Велика беда.

— И куча фоток. Отец меня убьёт, если кто-то найдёт и выложит в интернет.

Олег сел под дерево и привалился спиной к стволу:

— Порнуха, что ли?

— Хуже! Фотки отца с друзьями. В бане, в бассейне… Вы забыли, где он работает? Мне конец.

Олег предпринял ещё одну попытку успокоить Андрея:

— Да кому он нужен, твой телефон?

— Мне!

— Посмотри вокруг. Здесь никто не ходит.

— Ага. А дед? А инспекторы? А детский лагерь?

Максим потоптался на месте:

— Я сбегаю на поляну, а вы идите к машине.

— Ещё чего! — встрепенулся Олег.

— До просеки рукой подать. Не заблудитесь.

— Ты слишком хорошо о нас думаешь.

Максим вытащил из рюкзака карту и разложил на земле:

— Мы сейчас здесь, вот просека. Смотри, как близко. И тропинка уже протоптана.

— Мы тут подождём, — упирался Олег.

Андрей выбрался из кустарника. Отдирая колючки от штанов, проговорил возмущённым тоном:

— Это неправильно! Мы вместе пришли и вместе вернёмся. Мы всё должны делать вместе. Нам нельзя разделяться!

Максим посмотрел на Олега. Болезненно-бледное лицо усыпано бисеринками пота. Глаза закрыты, веки подрагивают. Приятель вряд ли осилит лишние пять километров в ускоренном темпе.

— Ладно, ждите. Я быстро.

— Это неправильно, — прошептал Андрей, чуть не плача.

Присев на корточки, Максим растолкал задремавшего Олега:

— Только не спи. Хорошо? Следи за мальцом. — Подошёл к Андрею и по-дружески потрепал по макушке. — Не отходи от него. Я мигом, туда и обратно.

Когда они искали поляну, Максим выбирал более лёгкий путь — обходил малинники, орешники и коряги. Сейчас он нёсся напрямик, чтобы сэкономить время. Если телефона на поляне не окажется, то обратно придётся бежать по тропинке.

Преодолев половину дороги, Максим остановился. Чёрт! Он забыл, что патроны для ружья лежат в рюкзаке. И Олег не напомнил. В заповеднике не было ни одного случая нападения медведя или волка на человека, но сердце тревожно сжалось. Вернуться или понадеяться, что с приятелями ничего ужасного не произойдёт?

Максим покрутился, озираясь. Взгляд зацепился за пятнистую тряпку, застрявшую в ракитнике, усыпанном жёлтыми цветами. Подошёл ближе. Это не тряпка, а кепка. М-да, не понравилась деду, вот и выкинул вместо того, чтобы отказаться от подарка. Поддев кепку хворостиной, Максим достал её из зарослей и затолкал в рюкзак: не оставлять же мусор в лесу. Чуть дальше лежала котомка, а рядом разбросаны связки травы. Разве дед мог так поступить?

Максим сделал ещё пару шагов и поднял с земли холщовый мешочек на порванном шнурке. Оберег… Глаза забегали по чащобе, подмечая каждую деталь. Ветви надломлены, трава примята. А здесь кого-то или что-то волочили. Если на старика напал зверь, то где же кровь?

Послышался встревоженный щебет, захлопали крылья. Над головой пронеслась стайка испуганных птиц. До слуха долетели странные монотонные звуки, не присущие лесу и его обитателям. Расстегнув куртку, Максим вытащил из крепления на жилете охотничий нож. Пригибаясь и мягко ступая, двинулся вперёд. Немного погодя замер за раскидистым кустом калины.

***

Уронив голову на грудь, Олег всхрапнул и что-то пробормотал. Сидя рядом с ним, Андрей веткой скинул с карты муравьёв и поднялся. Потирая ладони, посмотрел на краешек солнца, изрезанный кронами. Прошёлся туда-сюда, вглядываясь в чащобу.

Прозвучал сигнал о низком заряде батареи. Андрей по привычке похлопал себя по штанам и кофте и уставился на спящего Олега:

— Тьфу ты! Это ваш… Он же разрядился. — Встал перед Олегом на колени. — Я вас обыщу, можно? — И выудил телефон из кармана ветровки.

Дисплей никак не отреагировал на нажатие кнопки включения. Андрей ощупал куртку и запустил руку во внутренний карман:

— Ё-моё! Дядя Олег! — Потряс его за грудки. — Вы мой мобильник прикарманили. Я выронил, а вы, получается, подняли.

— Сейчас поедем, — пробормотал Олег и улёгся на бок.

— Куда поедем? Надо Максима вернуть. Дядя Олег! — Андрей вскочил на ноги, снял с плеча ружьё. — Как из него стрелять? Дядя Олег!