– Так ты женат? – не то спрашиваю, не то догадку озвучиваю.

– Я просил тебя послушать, – напоминает. – Это не так просто объяснить.

– Да или нет? – давлю.

Уже знаю ответ, когда он выдыхает:

– Да, официально состою в браке...

Я не дышу, не получается пока. Затихла и перевариваю это предложение. Воздух вокруг меня уже стал колючим и неприятно дребезжит.

Прикрывшись простыней, Макс спускает ноги на пол и ерошит волосы:

– …Это договорной брак. Фиктивный, понимаешь? Мне было необходимо жениться для оформления опекунства! – поясняет эмоционально. Таким нервным я его не помню. – У одной моей знакомой, с которой мы учились в универе, возникли проблемы с документами. Она искала фиктивного мужа с австралийским паспортом, мне нужна была жена по документам…

– Подожди! – останавливаю, выдвигая вперед руку. – У тебя реально есть жена, но ты не посчитал нужным сказать мне об этом? – уточняю зачем-то.

– Она фиктивная жена, она мне никто.

– Это неважно. Важно то, что ты не сказал. Она сейчас в Австралии?

– Нет, у родителей в Москве.

– Русская?

– Армянка. Но семья давно в России.

– Как ее зовут?

Зачем мне вся эта информация – ума не приложу.

– Карина.

– Карина Доронина – звучит неплохо, – добиваю себя.

Я ему доверилась и полюбила, а он жену скрывал. Как же так? Ничего не понимаю. В висках стучит, в голове жуткий треск. Все, о чем я только что думала и мечтала рушится быстро, как карточный домик.

Вот и качнулся маятник обратно.

– Она не Доронина. Фамилию не меняла. Это временный брак! Ты меня слышишь, Лиза? – Макс дергает меня за руку, потому что я смотрю в одну точку на стене. – Ты что, не веришь?

– Мне нужно на улицу, – с трудом выговариваю слова. Горло как в тисках.

– Идем!

Макс берет меня за руку, но я ее выдергиваю и за спину прячу. Полотенце дурацкое раскрывается, я его запахиваю резко, со злостью.

– Нет, я сама! Хочу подышать, и подумать. Мне нужно, понятно!

Я грублю, мне плохо. В груди болит нестерпимо. Каждый вдох, как битое стекло скатывается по горлу и продирает, царапает.

Чертов ты маятник, тормози уже!

Пол под ногами будто мягкий. Я ступеней не различаю, скатываюсь с лестницы. Несусь, не зная, куда и зачем.

Поверить не могу, что это со мной происходит. Вот бы эта ночь и этот дом оказались сном. Но нет, они реальны, как и давно остывшая пицца на островке, и мое недопитое шампанское.

Как я могла не понять? Мы так много общались, все время проводили вместе. Ничего не замечала, дурочка влюбленная. А ведь Костя предупреждал.

А вот, кстати, и он – обеспокоенный моей наивностью шутник Баринов. Развалился в темноте на диване, смотрит видосики в телефоне.

Обозначив свое присутствие покашливанием, подхожу и встаю напротив. Высказать ему хочется, а нечего. Сама виновата, не услышала его.

Костик поднимает глаза:

– Что такое, Лиза? Чего ты бродишь в ночи, в белом платье, как призрак невесты?

Ну и сравнение.

Когда я танцевала в этом платье у моря, Маша меня ангелом называла, а сейчас на приведение похожа. Есть в этом смысл, если вдуматься. Тогда я чувствовала себя наполненной светом и счастьем, теперь внутри пустота.

– Не мог нормально сказать? Тогда, на твоем пляже… Ты просто намекнул, я ничего не поняла и приняла за шутку. Только это ни разу не смешно!

Все же нахожу, что предъявить. Пытаясь разделить ответственность за собственную глупость, выставляю себя еще большей дурой.

– Ясно, – хмыкает Баринов, спуская ноги с дивана. – Узнала, значит. Спросила или он сам все рассказал?

Я-то спрашивала раньше, но не так, как следовало. Растерялась, застеснялась, протупила. Глупая, глупая!

– А есть разница?

– Вообще никакой, – соглашается Костя. – Присаживайся, потрещим за жизнь, – стучит ладонью по дивану.

Я сажусь с самого краю, держу спину ровно и смотрю перед собой.

– Он сказал, что брак фиктивный.

– Ну, раз сказал – значит, так и есть, – буркает Костя, откидываясь на высокую спинку.

– Скажи мне правду, – прошу шепотом и смотрю умоляюще.

– А ты не веришь Максу? – удивляется, красноречиво вскинув брови. – Ты же ему в рот заглядываешь, дышишь при нем через раз. И не доверяешь? Как так, Лиза? Ай-яй-яй…

– Постебать меня вздумал? Не нужно, Кость, мне и без этого хреново. Я же люблю его, – признаюсь и рот рукой зажимаю.

Глупышка продолжает делать глупости. Зачем я откровенничаю с его другом? Куда меня несет? К чему вообще говорить о чувствах, у которых нет будущего?

Отложив телефон, Костя на меня косится:

– Любовь частенько бывает жестокой. Ты разве не знала?

– Но это так неправильно и так несправедливо! Он врал мне, получается, – прикрыв глаза, качаю головой.

– Велком во взрослую жизнь, Лиза, – приветственно разводит руками Баринов. – Если вдруг найдешь тут справедливость, правду и чистые чувства – сбрось мне явки и пароли, лады?

По моим щекам стекают слезы, я их стираю тыльной стороной ладони.

– Я с парнем из-за него рассталась, маме беременной вру, а он… Разве можно быть нечестным с тем, кто тебе доверился?

– Можно. В некоторых случаях лучше соврать. Правда иногда ранит сильнее лжи. Вот ты ее узнала и плачешь.

Костя смотрит на меня с сочувствием, протягивает руку и касается плеча, а я его одергиваю.

– Ты ее знаешь? Карину эту? – всхлипываю. Он кивает. – Дашь мне ее контакты?

­– Прости, Лиза, но я не буду в это лезть. Можешь спросить у Машки, она подписана на нее в соцсетях. Или через гугл поищи. Карина Фароян. Она бью-блогер и у нее дофига подписчиков, какие-то миллионы. Косметику рекламирует, из салонов не вылезает…

Его слова повергают меня в шок. Макс женат не на бедняжке, у которой возникли проблемы с визой. Его жена – инфлюенсер и, судя по всему, красавица. А кто я? Всеми забытая бывшая чемпионка, вызывающая жалость хромоножка. В моем блоге чуть более сотни фалловеров, я никому не интересна.

Ненужность – это мой триггер, пусковая кнопка для панической атаки, которая почему-то не срабатывает. Я не паникую и не плачу больше. Смотрю сквозь Костика стеклянными глазами и с силой сжимаю кулаки. Разочарование, неприязнь и злость – вот что я чувствую.

Макс оказался не героем, а трусом и лжецом, Костя – ценичным козлом, а ванильная Маша – двуличной. Набиваясь в подружки, сладко пела о моих талантах и молчала, что брат женат. Милая сучка.

Невольно вспоминаю Нечаеву. Она далеко не идеальная подруга, но сейчас мне ее не хватает.

– Я все поняла, Костя. Извини, что побеспокоила.

Процедив это сквозь зубы, резко встаю и делаю шаг в сторону входной двери.

– Куда это ты собралась?

Баринов хватает меня за руку и дергает обратно. Плюхнувшись рядом, я отодвигаюсь и смотрю на него исподлобья.

– Какое твое дело? Ты сделал все, что мог: поддержал, успокоил, приободрил… Браво, Костя! На фоне женатого друга ты просто молодец. Девушку тебе желаю найти такую же честную и искреннюю, – язвлю с улыбочкой.

Снова поднимаюсь. Он тоже подрывается и преграждает собой проход.

– Не глупи, Лиза. Я вижу, что ты не в себе. Давай-ка остынь и поговорим нормально.

Нас разделяет меньше полуметра, я слышу запах алкоголя. Странно, что Костя пил, он же был за рулем.

– Не хочу я больше разговаривать, домой хочу. Можешь отвести меня на автовокзал?

– Я выпил, Лиза, – признается. – Машина в городе осталась, мы с Машей на такси вернулись.

– Тогда дай номер такси, – скорее требую, чем прошу.

– Не нужно, Лиз. Завтра все вместе поедем.

– Я сама решу, когда ехать, мне никто не указ. Дай пройти! – толкаю его в грудь.

Я не истеричка, не собираюсь бежать из этого дома, сломя голову в ночь. Хочу выйти на улицу, как и планировала, чтобы остыть и подумать. Уеду после разговора с Максом.

– Никуда ты не пойдешь, – говорит Костя, расставляя руки по сторонам. – Не дури, я тебя не пущу, – улыбается миролюбиво, бесит этой улыбкой.