– Какой кофе ты пьешь? – спрашивает он, не отрывая взгляда от подрагивающей кофейной пенки.

– Некрепкий и без сахара. С молоком, если можно.

– Молоко в холодильнике, доставай, – командует, снимая турку с огня.

Открыв старенький холодильник, осматриваю полупустые полки.

– На дверце остатки кефира, если хочешь, – предлагает Макс. – Еды у меня нет.

– Тут еще два яйца, – вынимаю лоток. – Если найдется немного муки, могу нажарить оладушков. Они у меня неплохо получаются.

Макс разливает кофе по чашкам, в одну из них добавляет молоко. Протягивая ее, смотрит прямо в глаза. Сердце бухает вниз и мне снова хочется сбежать, пусть даже в мокром платье.

– Ты умеешь готовить? Удивляешь, Элизабет, – усмехается он.

– Надеюсь, в этот раз приятно. Мне ужасно неловко за вчерашнее, – признаюсь я.

Глупо делать вид, что ничего не произошло. Объективно вчера я дала жару. Алкоголь, клуб, наркотики, драка и вишенкой – ночевка у парня, к которому приставала. Да я просто рекордсмен по взрослым глупостям!

– Все нормально, тебе не стоит себя грызть, – сделав глоток кофе, говорит Максим. – Впредь будь осторожней, когда пьешь с незнакомцами. Сделай выводы из этой истории.

– Сделаю. Спасибо.

Ночью я поблагодарила его раз двадцать, но не будет лишним сделать это еще раз. Он дрался за меня, как настоящий рыцарь. О таком любая девушка мечтает.

– Что еще нужно, кроме муки? – переводит тему Макс, открывая навесной шкафчик над моей головой.

– Сода, соль, сахар... – перечисляю деловито.

Всю прошлую зиму я просидела дома в гипсе. От скуки смотрела кулинарные шоу и захотела научиться готовить. Подписалась на разных фуд-блогеров и начала экспериментировать на кухне. К еде я почти равнодушна, поэтому азарта хватило ненадолго, но кое-чему я научилась.

– Всегда думал, что балерины не едят сладкое и мучное, – усмехается Макс, доставая пакет с мукой и банку с сахаром.

– Ну, во-первых, я не балерина. А во-вторых, кто сказал, что эти оладьи я буду есть? Мне просто захотелось выпендриться, – улыбаюсь, принимая из его рук продукты.

– Уверена, что получится? – уточняется Макс с хитрой улыбочкой.

– У меня рецепт секретный. Оладьи по нему всегда получаются, – горделиво задираю нос. – Они шедевральные! В меру сладкие, нежные и воздушные...

– Шедевральные? – переспрашивает Макс, не сводя с меня колдовских глаз.

Он стоит очень близко и на нем только шорты. Мы с ним просто друзья и это не должно меня как-то смущать, но я волнуюсь так сильно, что начинаю нервно тараторить:

– Там все дело в технологии, есть несколько секретов. Например, соду нужно добавить в кефир первым делом, еще до муки и яиц. Все ингредиенты при смешивании должны быть комнатной температуры или слегка теплыми. Ничего нельзя взбивать…

Максим улыбается и водит взглядом по моему лицу, касается им губ. Витающее в воздухе напряжение концентрируется в разделяющем нас метре. Мое дыхание сбивается, мысли спутываются. От игривой улыбки этого парня накрывает больше, чем от вчерашних наркотиков.

– …Обязательно добавить немного соли, – произношу просевшим голосом.

– Обязательно? – снова переспрашивает Макс.

Он подается вперед, и я улавливаю терпкий мужской запах с тонкими древесными нотками. Совсем чужой, но такой приятный. Меня влечет к этому парню, и я тянусь навстречу, прикрыв глаза.

– Да, это химия…

Объект моего притяжения внезапно отстраняется:

– Ну, ты тогда химичь тут, а я пока в душ...

В один глоток Макс допивает свой черный кофе и выходит. Я медленно выдыхаю, пытаясь загасить внутреннюю вибрацию. Снова до дрожи хотела целоваться с ним, и на миг показалось, что это желание – взаимное. Какая дурочка. Сделаю ему оладьи и поеду домой страдать от неразделенных чувств. Надо ж было так втрескаться.

Когда Доронин возвращается, я дожариваю вторую партию. Он подходит и заглядывает через мое плечо на сковородку. Снова в одних шортах. Свежий и теплый после душа, пахнет умопомрачительно. У меня туман в глазах от его близости.

– У-у, как вкусно, – оценивает, жуя еще горячий оладущек. – Это и правда шедеврально, талантливая девочка Элли...

Он мягко протягивает непривычный вариант моего имени, а я вдруг начинаю злится. На себя за чрезмерную влюбчивость, на него за убойную притягательность и на долбанную химию, от которой детонирую. Ну почему, почему бомбит только меня?!

Выключив газ, разворачиваюсь.

– С вареньем или медом еще вкуснее. Приятного тебе аппетита, а я пойду проверю, как там платье. Мне пора домой...

Делаю шаг в сторону и чувствую на запястье пальцы. Макс берет меня за руку и мягко тянет к себе. Видя, как на вдохе расширяется его грудная клетка, я нервно сглатываю и поддаюсь. Когда тепло его выдоха опаляет скулу, время останавливается. Воздух вокруг нас становится густым, а мое тело невесомым. Максим медленно наклоняется. Заговорожено вглядываясь в потемневшую синеву его невероятных глаз, я с готовностью размыкаю губы, но трескучий звонок в дверь в один миг рассеивает магию.

– Чем у вас так вкусно пахнет? – с порога интересуется Костик.

– Это аромат страсти, зайчик, – хихикает Лерка.

Как же невовремя они приехали! Зачем?

Переставив тарелку с оладьями на обеденный стол, я плюхаюсь на стул в углу и приглаживаю рукой волосы.

Костик появляется на кухне первым.

– Как дела? – впивается в меня пытливым взглядом.

– Привет, хорошо, – оттягиваю вниз футболку. Она и так до половины бедра, но хочется прикрыться еще больше.

– Ничего себе! – присвистывает он, глядя на тарелку с оладьями. – Вы уже завтракаете вместе? Быстро.

Я хватаю чашку с остатками кофе и делаю вид, что пью. Мы с Максом и поцеловаться не успели, а стыдно так, словно всю ночь кувыркались в постели.

– У вас тут сладенько, – высовывается из-за Костика Лера и подмигивает мне. – Ну ты как, подружка? Пришла в себя? Прости меня, а?

Я отставляю чашку и закатываю глаза. Она уже просила прощение ночью, пока мы у подъезда прощались. Хотела даже на колени встать, но я не дала. Жутко злюсь, но прощу, конечно.

– Слушайте, народ! А давайте махнем сегодня ко мне на пляж, все вместе, – предлагает Костя и хватает с тарелки оладушек. – Почилим у бара, поплаваем в морьке… Вечером поужинаем в новом отеле. Можем остаться там на ночь, номер я организую.

– Шикарная идея! – тут же отзывается Лерка. – Мои до завтра на даче, так что я могу с ночевкой. И тебя, Ветусь, можем снова отпросить типа ко мне, – заговорщицки щурится и кивает, чтобы я соглашалась.

­– Тебе лишь бы чилить, Костян, – вступает в разговор Макс, проталкивая друга в кухню. – Я сегодня собирался поработать.

– Какое «поработать»? Выходные! Да и лето уходит, пора ловить его за хвост!

Костик берет еще один оладушек и получает от Макса подзатыльник.

– Убрал свои клешни! Лиза старалась не для тебя.

– Ля, жлоб какой! Лиз, скажи, что разрешаешь. Так вкусно, блин, а этот жабится…

Костя толкается, Макс мягко бьет его под дых. Все это в шутку, без агрессии. Я кошусь на них и улыбаюсь: такие взрослые, а дурачатся, как пацаны.

– Ну так шо, едем? – обращается Костик вроде бы ко всем, но смотрит на меня, и тянется за очередным оладушком.

– Харэ на чужое зариться, хапуга! – взяв друга в захват, Макс оттаскивает его от стола и нависает надо мной. – Поедешь, Элли? До завтра, со мной?

Формулировка его приглашения вгоняет меня краску, а прямой взгляд – в немой ступор.

– Элли? – переспрашивает Лера, странно хрюкнув. – А волшебник у нас кто?

– Видимо, Максим, – хмыкает Костик.

– А кто там еще был? Чучело вроде и дровосек, – не унимается Нечаева.

– Не чучело, а собака! Антошка! – вспоминает Костя.

– Тотошка, – хохочет Лера. – И чучело было, соломенное…

Они спорят, а мы с Максом молча смотрим друг на друга. Говорить мне ничего не нужно. То, что я согласна поехать, он читает по глазам.