— Мне двойной капучино! Пока всё!

Ксения была на взводе: красные глаза, верхняя губа чуть приподнята, оголяя зубы, руки слегка тряслись. Из сумочки она вытащила небольшую записную книжку красного цвета, чтобы положить на стол между ними.

— Извини, что без объяснений — просто я в последнее время боюсь, что меня будут прослушивать… Вот она, моя зацепка!

Видимо, по её мнению, Валера должен был схватиться за голову и изобразить крайнюю степень радости, но на такую реакцию он должен копить эмоции лет двести.

— Не понимаешь, — недовольно констатировала Ксения. — Ладно, рассказываю: именно эта записная книжка пропала из лаборатории в ночь погрома.

— И что?

— И вчера вечером, когда я вернулась домой, то обнаружила её у себя в почтовом ящике!

— Ты хочешь сказать, что аккурат после нашего разговора тебе подкидывают твою же вещь? — с подозрением спросил Валера.

— Но я не знаю, сколько она пролежала там! Я в ящик заглядываю в лучше случае раз в неделю.

Подошла официантка и с недовольным видом протянула Ксении кофе.

— Мужчина что-нибудь будет? — поинтересовалась она у Валеры.

— Пока нет…

— «Пока». — Она слегка передразнила, цокнула, но вернулась на кухню.

— Скорее всего, — продолжила Ксения, — это произошло в последние дни.

Девушка перевернула записную книжку. На обложке красовалась маленькая чёрно-белая фотография хозяйки и подпись «Ксения Игнатьева». Открыла первую страницу, испещрённую беглым почерком. Слова, цифры, схематические изображения маршрутов. Однако девушка обратила внимание на корешок.

— Видишь, остались следы — несколько страниц вырвали. Может, на них было написано самое главное… мы этого пока не узнаем. Но имеем что имеем: заполнены первые четыре листа, по одному на человека.

— Что это значит? — спросил Валера, старательно пытаясь понять, что к чему.

— Здесь упоминаются адреса и перемещения по городу четверых людей. Одного я не знаю, а остальные три… Похоже, это вся наша компания лаборантов Леонида Венедиктовича.

— Кто-то следил за вами?

— Получается, так, — с сомнением сказала Ксения, залпом выпила кофе и скорчилась от горечи напитка. — Я изучила записи: этот человек начал в прошлый понедельник, через два дня после погрома, а закончил три дня назад, во вторник — почти неделя. Мне кажется, это профессор.

Валера обхватил голову руками.

— Вопрос на вопросе и вопросом погоняет… почему именно неделю? Если это он, то почему не попытался связаться с кем-либо из вас? В конце концов, зачем ему избавляться от книжки?

— Ну… — Ксения устремила взгляд куда-то за Валеру и смотрела целую минуту, прежде чем ответить. — Тут не скажу. Но!

Противительный союз прозвучал так громко, что к официанткам, которые недовольно смотрели на по-прежнему единственных гостей, присоединилась повариха с кухни.

— Я Леонида Венедиктовича не встречала, но он вполне мог оставить мне книжку, а остальным что-нибудь ещё. Давай пройдёмся по остальным — вдруг они что-то знают! И заодно выясним, кто этот четвёртый человек.

— Хм. Я хотел сегодня прогуляться по интересным местам в городе…

— Так я покажу тебе их! Пошли, Валера, пошли!

Работники кафе вздохнули с облегчением, когда Валера и Ксения ушли от них.

Девушка вела вперёд, шагая рядом. Валера только теперь заметил, что последние пару дней она выбирала стиль одежды, который был для неё совершенно непривычен.

— Ты маскируешься? — предположил Валера вслух.

— Вроде того… не хочу, чтобы к тебе были лишние вопросы.

— Это как?

— Ну, вдруг кто-нибудь из наших общих знакомых увидит тебя. А так подумают, что… ну… короче, на меня не подумают и ладно.

Валера хмыкнул, но спорить не стал.

— Итак, — принялась рассказывать Ксения, — профессор — а я почти уверена, что это был он — отразил в записях, что я сидела дома всю неделю. Отчасти это правда — я выходила только в магазин. Остаются двое наших: Стас Спиваков и Марсель Мирё. Марселя, думаю, найдём в общаге, а вот Стас работает провизором в аптеке. Пойдём сначала к нему. Кстати, вот в этом здании жила одна поэтесса, видишь табличку?..

Ксения взяла на себя роль экскурсовода и честно её отыгрывала, оказавшись знатоком города. Они шли недалеко от центра, поэтому одно лирическое отступление следовало за другим. Когда Валера отметил знания девушки, та зарделась.

— Да я ж сама из области, живу в квартире, которая досталась от бабушки. Потом-то на некоторое время переехала в «штаб», а недавно, эх, вернулась обратно. Я покупала путеводители по городу и часто гуляла. Дальше учёба и апатия: сначала не до того, а сейчас никакого желания. Хм, кажется, мы пришли. Постой пока тут.

Рядом оказалась обычная аптека в многоэтажном доме. Ксения нырнула внутрь, вернулась через минуту и повела Валеру за дом, где располагался обычный двор. Вскоре одна из дверей открылась, и оттуда вышел высокий молодой человек в белом докторском халате. Брови его были сдвинуты, под глазами виднелись явные круги.

— Ксюха, чего ты тут делаешь? — сурово спросил он, с подозрением оглядывая девушку и её протеже. — И кого привела?

— Это — друг. Валера. Ему можно доверять.

Стас нахмурился, но подал руку Валере, тот пожал. Рука была почти не напряжена — такой жест не вызывал у мужчины доверия, но, видимо, это было небезответно.

— Стас. Ну, рассказывай, что за маскарад? Только побыстрее — меня ненадолго отпустили.

— Я по поводу Леонида Венедиктовича…

Парень прервал её шумным выдохом, в котором чувствительный нос Валеры уловил лёгкий шлейф перегара.

— Ксюха, что за дела? Тебе мало допросов?

— Просто я решила провести собственное расследование…

— Здрасьте! Не устраивай цирк — там с десяток людей в Эннее и у нас этим занимаются.

— Но у меня есть своя версия: я думаю, что профессор подстроил собственную пропажу…

— Чего?! Ущерба на сотни тысяч рублей только ради того, чтобы сымитировать хрен пойми что?! Зачем?

— Насолить Культу? — предположила на ходу Ксения. — Может, он что-то имел против Заславского. Антипатия и всякое такое.

— Денис Заславский умер раньше, чем состоялся погром, — вмешался Валера.

— Ксюха, надеюсь, твой друг не из людей Штрауба с такими-то познаниями… — мрачно заметил Стас.

— Точно нет. — Ксения махнула рукой. — Мне нужно знать, давал ли профессор повод задуматься, что он что-то замышляет? Он, случаем, не связывался с тобой после того, как якобы пропал.

— Допросы продолжаются? Может, тебя подослал фриц? — Парень отошёл на метр назад.

— Стас, погоди! Никто меня не подсылал. Просто он… — Девушка понизила голос. — Леонид Венедиктович несколько раз как будто порывался сказать мне какую-то вещь. Видимо, важную, раз не смог себя пересилить и открыться. Тогда я этого не понимала, а сейчас… С тобой такого не было?

Парень тупо смотрел на Ксению, обдумывая ответ. Затем заговорил сквозь зубы:

— Из-за допросов у меня проблемы на работе. И если вся эта мутотень из-за профессора, то пусть он идёт на хрен!

— Погоди…

— Мы с ним общались только о сущностях, ни шага в сторону. Я сказал это трижды под запись, повторю и теперь! — Он развернулся на каблуках и раздражённо бросил назад: — Рад был повидаться, но мне пора.

Быстрым шагом он дошёл до двери и скрылся за ней.

— Я думала, что профессор оставил каждому из нас по подсказке, — разочарованно сказала Ксения, когда они отходили от аптеки, — мы бы их совместили и нашли его. Но, видимо, всё намного сложнее. Ладно, может с Марселем у него были более доверительные отношения…

Полчаса они шли дальше, девушка бо́льшую часть времени молчала. Валера же размышлял о том, что уже несколько раз упомянутый немец, Штрауб, жёстко взялся за расследование и лаборантов. Он вполне может что-то знать, о чём Ксения либо не догадывается, либо считает несущественным.

Навстречу толпами шла молодёжь, много — в докторских халатах.