— Чем не компания, — пожав плечами, ответил Валера.

В квартире Дарья по привычке села на подоконник, откуда наблюдала за тем, как Валера раскладывает покупки.

— Валера, чем ты вообще занимаешься целыми днями? Я понимаю, раньше приходилось бегать туда-сюда, гоняясь за Культом, а сейчас?

— Наблюдаю за мирной жизнью в городе, — ответил Валера. — А так я, может, ещё не до конца определился с тем, что здесь есть интересного.

— Ну, что-то да есть. — Дарья воодушевилась. — Тебе парки нравятся? Или зоопарк? Музеи? Выставки? Есть исторические места, сходил бы на экскурсию?

Валера задумался: в самом деле, вариантов много. Через пару-тройку дней Сеня захочет получить новую сущность, а до этого момента можно погрузиться в закулисную жизнь города, где царит спокойствие, которого здесь так мало. Другое дело, что удивительно слышать все эти варианты от Дарьи. Будучи жёсткой и беспринципной, она по большей части реагирует резко и даже едко, а тут даже варианты предлагает. Не иначе, мир вокруг ведёт к миру в душе. Даже интересно пообщаться с этой новой Дарьей.

— Если ты считаешь, что в городе есть интересные места — я с удовольствием выслушаю.

Дарья застыла и нахмурилась.

— Блин, так у тебя же карта есть, вот и посмотри. Нашёл гида… Или с Сеней свяжись — он всё равно в универ не ездит, считай, целыми днями свободен. А у меня так-то работа есть. — Она посмотрела на часы. — Вон, через полтора часа клиент придёт, а мне ещё подготовиться нужно!

Дарья спрыгнула с подоконника и в мгновение ока убежала из квартиры. Валера снова остался один.

Приготовив и съев обед, он разложил на столе карту. На востоке необведённый лесопарк, на северо-западе среди новостроек находится пруд, где они с Алиной получали сущность огня. Валера принялся искать другие места, которые напоминали о погоне за Культом: квартира Антона, толстяка из Исследовательского отдела; улица, где они впятером ждали хода от Культа, но так и не дождались; отель «Астория» (интересно, как он выглядит сейчас?); перекрёсток, где он встретился с Олегом; склад на окраине и, наконец, Цитадель. Сгоревший аэропорт и санаторий Прогудина, судя по всему, находились вне пределов города. Что ж, пусть теперь это всё останется живыми напоминаниями о злодеяниях Дениса Заславского. Но это — вкрапления, точечные географические координаты на карте, а ведь есть, как уже упоминалось, зоопарки, музеи и выставки, культурная жизнь города, о которой Валера раньше не задумывался. Например, потому, что приходилось опасаться за собственную жизнь.

Он достал мобильный телефон, чтобы набрать Сеню. Как обычно получилось медленно, руки снова слегка тряслись. Может, если пользоваться техникой почаще, то это пройдёт?

Прошло несколько гудков, прежде чем парень ответил.

— Валерт, привет! Ты что-то хотел?

— Д-да, в-вопросик есть. Т-только я хочу поговорить в-в-вживую.

— Ну, я могу вечерком заскочить. Что-то по пути взять?

— Н-нет, просто п-приедь. С-спасибо.

Когда Сеня положил трубку, Валера недовольно откинул телефон от себя. Не перечесть ситуаций, в которых чувствуешь себя как рыба в воде, но только в руки попадает мудрёный современный механизм — сразу накатывает беспомощность и подростковая стеснительность, которую негоже иметь в двадцать восемь лет, особенно после того, как долго прожил один в лесу.

Чтобы успокоиться, Валера принялся за недочитанный сборник стихов. Поэзия, проверенная временем, не въедалась в сознание, создавая в подкорке мелькание изображений, как в калейдоскопе, где чёткие образы размывались и строились в новые картины, чтобы потом снова распасться.

Вскоре Валера, почувствовав лёгкий голод, принялся за приготовление ужина. Разобравшись на кухне, он заметил, что накопилось довольно много мусора. Ну, раз в квартире никто не бывает, а для него это единственное жилище, то поддержание чистоты можно пока принять на себя.

Прошерстив холодильник на наличие несвежих продуктов, Валера собрал два полных пакета и после трапезы вышел на улицу.

В деревнях столько мусора, сколько Валера собрал за три дня, копить можно было долго. Но в любом случае раз в неделю приезжал самосвал. Здесь, в убыстрённом мире человеческих муравейников, Валера не раз замечал переполненные площадки для сбора мусора, откуда птицы и ветер разносили всё подряд.

Большие металлические баки располагались на небольшом отдалении от дома. Валера шёл туда и чувствовал, как становится объектом чужих взглядов: в самом деле, не всякий соберётся на такое обыденное дело при полном параде. Но мужчина постепенно приобретал иммунитет от повышенного внимания — так ведь и с ума сойти можно.

Баки встретили его тучей голубей и отвратительной вонью. Валера в спешке забросил пакеты и собрался было мгновенно развернуться, как кто-то вполголоса сказал:

— Валера!

Из-за мусорной площадки показалась голова в широкополой шляпе, из-под которой вылезали рыжие волосы.

— Ксения? — удивлённо протянул мужчина.

— Валера, с тобой никого нет? — В вопросе читался страх.

— Я сейчас один, а что?

— Нужно поговорить! Подойди сюда, пожалуйста!

Валера обошёл площадку, там росли деревья и была свалена в кучу разломанная мебель. Среди гор мусора, найдя более-менее свободное место, стояла Ксения. Она сняла шляпу, но надела солнцезащитные очки, хотя светило было скрыто за тучами. Девушка ещё больше осунулась с их последней встречи; кожа, волосы и глаза изрядно потускнели.

— Ты кого-то ждёшь? — спросил Валера.

— Вообще — тебя.

Вот так — занимаешься своими делами в мирное время, а за тобой всё равно следят.

— И давно?

— Какое-то время — к тебе постоянно кто-то приходит. Я не очень хочу пересекаться с Сеней или, чего доброго, Дашей.

— Но я тебе зачем-то понадобился…

Ксения потопталась на месте и ответила не сразу:

— Ты же помнишь про мою лабораторию, которую разгромили?

— Да.

— И то, что мой руководитель пропал?

— Или его похитили.

— Ага. Последние дни я постоянно думаю об этом. И поняла, что есть ещё третий вариант. Он мог пропасть сам, но перед этим инсценировать похищение. Потому что камеры наблюдения оказались выключены незадолго до этого.

— Зачем?

Ксения сняла очки. Их из-за площадки не было видно, но она постоянно оглядывалась.

— Есть слухи, что он готовил какие-то секретные исследования… — вполголоса сказала она.

— Например, арх?

— Откуда ты знаешь?!

— Так вышло, что я услышал. Но ничего не понял. Что это такое?

— О, это легендарная сущность, наподобие философского камня в алхимии. Говорят, с её помощью можно преобразовывать одни сущности в другие: воздух может стать землёй, металл — деревом, а жизнь — смертью.

Валера сразу вспомнил «легенду о девятом дне», которую рассказывал молодёжи: там как раз сущности неведомым образом «сгущались», превращаясь одна в другую. Может, этот самый арх тоже является частью «легенды», только не имея прямого упоминания? «Ох, отец, ты наверняка что-то об этом знаешь, но снова тебя не спросить…»

— Но это всё мифы, «сказки», как сказал бы Глеб, — разочарованно произнесла Ксения. — Арх никто не получал, либо держат в секрете, потому что преобразование сущностей — очень перспективная штука. Можно, наверное, понять Леонида Венедиктовича: если он не захотел рассказывать, что продвинулся в поиске арха настолько, что получил ценную информацию, то наверняка может стать целью влиятельных людей, а таких в Эннее хватает.

— И поэтому ты думаешь, что твой профессор сам всё разгромил? Но зачем?

— Я не уверена, — тихо ответила девушка. — Может, таким образом он хотел пустить всех, кто за ним следил, по ложному следу, а сам залечь на дно.

— В Эннее я слышал, что в погроме обвинили Культ Девятого Дня, — сказал Валера, понимая, что слегка привирает — это ему сообщила Алина.

— Ага, Культ, который возглавила наша общая знакомая, Алина. Ты в курсе?