Наконец Саннэфея решила заговорить, хоть и обещала впредь ни слова не говорить этим людям.

— Я не принцесса, — в горле жутко пересохло.

— Да ну? — улыбнулся глава этой шайки. — Ты не принцесса Саннэфея, жена принца таллийского? Я тебя сразу узнал. Видел в Эль-Тайене год или два назад… кажется два. Я тогда по уши в тебя влюбился, — он рассмеялся. — Так что не мог не запомнить. На, попей.

Он протянул ей мех снова и она выпила половину одним махом.

— Ты прости, — продолжал парень. — Что Таллар так… ну… у твоего приятеля не было шансов, он мучился. Разве хорошо это?

Девушка молчала, смотря в огонь. Их безразличие и веселое настроение начинали злить ее.

— Вы бросили его там, — выпалила она.

— А это большая ошибка, — высказался Энтон, крутя над огнём вертел с голубями. — Надо было похоронить парня, как полагается…

— Ты мечом собрался могилу рыть? — тихо и вкрадчиво спросил Таллар, кинув на бывшего служителя холодный взгляд.

— Ну… все же…

— Все же возвращаться мы туда не будем, — прекратил неудобную тему Эйвирик. — Мы везём принцессу а Раймен. Там она будет в безопасности.

— С чего вас так волнует моя безопасность? — тихо спросила девушка.

— Ну…

— Да плевать мы хотели на тебя, — Таллар перевёл свои холодные глаза на неё. Саннэфее стало жутко. Этот человек не внушал ни капли доверия. От него веяло жестокостью. — Нам деньги нужны.

— Вы… меня… я пленница?

— Нет, — усмехнулся Эйвирик.

— Да, — одновременно с ним сказал Таллар.

— Заткнись уже, — осадил его их лидер. — Это… другое. Мы тебя доставим, как ты и хотела, в общем-то, а нам заплатят. Деньги нам нужны, очень даже. Ты совсем не пленница. Нет. Вообще.

— Тогда свяжешь ее сам, — пробурчал Таллар, взял с вертела голубя и отвернулся, чтобы поесть.

— Свяжешь? — испугалась девушка. Кажется, начинается то, чего она боялась.

Эйвирик поджал губы.

— Это для твоей же безопасности. У тебя горе, ты можешь чего вытворить на дурную голову.

Энтон протянул ей вертел с мясом голубя. Выглядело оно подгоревшим. Она покачала головой, смотря на Таллара, который сидел к ней спиной и смачно вгрызался в голубя.

— Он не причинит тебе вреда, — лидер этой шайки подошёл к ней с веревкой. — Можно?

Она послушно протянула руки. Делать все равно было нечего. Начнёт она сопротивляться — они ее свяжут насильно. Зачем?

Эйвирик связал ей руки, а другой конец привязал к дереву.

— Не жмёт? — спросил он, поправляя веревку. — Мы будем дежурить поочередно, так что…

Она не дослушала его. Легла и отвернулась, чтобы не видеть больше их лица, особенно этого человека с повязкой на лице. При первой их встрече она не находила его таким страшным, как теперь. В нем была какая-то ненависть к ней.

— Доброй ночи, — попрощался русоволосый.

Между собой они не общались, по крайней мере принцесса этого не слышала. Закончив с едой они легли спать. Первым дежурить оставили Таллара. Во многом из-за него она не могла уснуть, хоть и страшно устала. А мысли о Вэлиане выворачивали ее наизнанку. Она не могла поверить в его смерть. Перед внутренним взором все время возникало его лицо, улыбающееся, глаза, смотрящие с любовью и заботой.

Через долгое время, ей все же удалось уснуть, но сном это было назвать трудно. Саннэфея постоянно просыпалась, вздрагивая. Из головы никак не шла ужасная картина: Вэлиан лежит весь в крови на дороге, у него отрублена рука, а единственный уцелевший глаз смотрит на неё умоляющее. В жизни он молчал, только страшно хрипел, но во сне он кричал и молил ее о помощи.

Когда запели птицы и чёрная ночь сменилась ранним голубым утром, она уже не спала и не пыталась даже. Изъедаемая внутри горечью, она села. Последним из шайки дежурил Энтон, который лишь кинул на неё взгляд и немного улыбнулся.

Когда солнце уже поднялось, остальных разбудил часовой. Они быстро собрали лагерь, Эйвирик развязал принцессу и усадил на лошадь.

— Спасибо, что не выкинула глупость за ночь, — улыбнулся он, положив руку ей на колено.

Ее передернуло, но она промолчала. Только произнесла про себя по привычке, привитой ещё в детские годы: «боги Истины, ваш путь да будет путём моим».

Они тронулись, вновь выехали на тракт. Пейзаж сменился. Если раньше это были поля и равнины, теперь вокруг были холмы, на вершинах которых обильно росли дикие цветы, колючка и репейник. Тракт вилял меж холмов.

— До Раймена осталось два дня пути, — сказал Эйвирик, повернувшись к принцессе. Она ехала на его лошади, позади него. Прямо как с Вэлианом… — Мы оставим тебя там, с твоими родственниками, и все будет хорошо. Потом, правда, придётся очень долго шататься по Алсогону, дабы найти Тальмагана…

— Может прекратишь с ней трепаться? — тихо, но громче, чем обычно, сказал Таллар.

— С вами двумя особо не поговоришь.

— А она, смотрю, много разговаривает.

Вдруг они остановились. И первым это сделал Энтон. Он наклонил голову, будто бы ему стало плохо, начал часто дышать.

— Снова? — заволновался их лидер. — Кто-то рядом?

— Не так… близко… — ответил Энтон. — Но есть. Хотя… нет… что-то другое, какое-то возмущение… она злится… что-то…

Он не успел договорить, его передернуло, ноги стали дёргаться, он стал задыхаться. Таллар спрыгнул с коня и снял Энтона, уложив его на землю. Эйвирик тоже спрыгнул и подошёл к товарищу.

— Мы здесь, — они держали его руки, пока он бился в конвульсиях, закатив глаза. — Дружище, что с тобой?

Припадок прекратился так же внезапно, как и начался. Бывший служитель Истины части дышал и смотрел в небо.

— Что такое? — спросил Таллар. — Что на этот раз? Если кто-то рядом, лучше скажи.

— Нет, — ответил Энтон, поднимаясь, как ни в чем не бывало. — Никого. Просто… что-то случилось, что очень серьезное, она разозлилась.

— Вот те… — сказал Эйвирик. — Ты сам-то как?

— Отлично, все хорошо, — служитель запрыгнул на коня. — Двигаем дальше.

Саннэфея, наблюдавшая за этим представлением, перепугалась. Это была жуткая картина.

— Что с ним? — спросила она Эйвирика.

— Он… ну… каким-то образом чувствует Тень. И демонов. Так мы нашли одного. Тогда погиб наш друг, Кайрел…

— Хватит уже, — осадил его Таллар. — Прекрати трепаться.

— Я делаю, что хочу.

— Если ты думаешь, что она на тебя вскочит из-за твоей болтовни, то ты ошибаешься. Если оно тебе надо — сделай это сам. Хватит ссать в уши нашей историей. Меньше об этом знает людей — лучше для нас.

Сказав это, он натянул повязку сильнее и отъехал вперед. Эйвирик замолчал.

Несколько раз им встретились люди, шедшие пешком, с пожитками, которые они тащили на спинах. Крестьяне, не иначе. Теперь их путь был до ужаса скучным, а скука заставляла думать и вспоминать о том, о чем не хотелось. Саннэфея с одной стороны не хотела общаться с этими людми, с другой же — была не против рассказов Эйвирика. Несмотря на его очевидное желание, он вызвал у неё наименьшее отвращение.

Ближе к вечеру им повстречался всадник, одетый в синий камзол, поверх которого был плащ, явно новый, на ногах были хорошие сапоги, а на поясе висел меч. Он ехал навстречу, окинул шайку подозрительным взглядом и больше не намеривался на них смотреть, твёрдо устремив взгляд вперёд.

Таллар, проехав мимо него, обернулся, оценивающе его осматривая.

— Доброго вечера, — поздоровался, проезжая мимо мужчины, Эйвирик.

Всадник не ответил.

— Уважаемый, — лидер остановился. — Не подскажете, как там дорога впереди? Нет чего…

— Отвали, — отрезал он и ускорил свою лошадь.

Эйвирик улыбнулся и слез с коня, направившись вслед всаднику. Саннэфея ничего не понимала. Какие-то эти ребята были до ужаса странные. Но через мгновение она все осознала.

Мужчине в спину прилетела стрела. Принцесса ахнула, всадник свалился на землю. Таллар легким движением ослабил тетиву и повесил лук на седло.

— Плащу хана, — сказал Эйвирик, перевернув мужчину ногой. — Но… ага, кошель есть… ох ты, неплохо, пять золотых, хороший выстрел!