— Еще шаг, и Орен тебя прикончит, — заявил Дордан, вытащил две жмени монет на стол. — Бери и проваливай. Напомню, что в этом городе я главный, и только тронь меня…

— Ах вы сучьи дети, — усмехнулся Кайден. Старик и правда мог всадить ему болт куда угодно, в том числе и в голову, так что он не думал сейчас геройствовать. Он взял монеты, кинул их в сумку, все еще думая, кого он продал за эти никчемные золотые кругляшки. — Мы еще свидимся.

— Думаю, что нет, — скривился Дордан. — Извини, но я бы не хотел тебя больше видеть в Вайарде. Удачи тебе. Нкоран с его жрицами любви ждет тебя.

— Где моя лошадь? — спросил Кайден Орена. Тот молчал.

— Да скажи ты уже ему! — рявкнул толстяк.

— На конюшне Альтора, за стеной, у северной стороны, — протараторил владелец гостиницы.

Кайден кивнул и вышел. Ему не просто сейчас хотелось напиться. Ему хотелось напиться насмерть. Что он натворил?

Делан

Как оказалось, это была самая легкая часть штурма Ваттавы — взятие королевского дворца, а ныне резиденции Великого эрла, ставленника Талла, который управлял Алсогоном. Не было уже ни сил, ни желания, но он отправился со своими людьми туда. Большая часть таллийских солдат сдалась добровольно, а остальных перебили. Мятежники вошли в замок, и Делан с восхищенным выражением лица, не обращая внимания на периодические стычки с гвардией, расхаживал по коридорам этого великолепного строения. Он рассматривал статуи, картины, витражные окна. Умеет, однако, знать жить с размахом! Это великолепие его поражало.

Таллийские эрлы и элукары забились в башнях, в комнатах, которые охраняла их гвардия. Они завалили входы всем, что попало под руку, но мятежникам не составило труда расчистить их. В конце концов, Делан и его парни наконец нашли таллийских вельмож. Их было восемь человек, и все они прятались в одном месте — в самой высокой башне, которой лидер мятежа восхищался еще снаружи. Оказалось, что жить в таких башнях не очень-то и удобно — подъем туда занимает много времени и сил.

Когда мятежники выбили дверь, то обнаружили перепуганных людей, разодетых в дорогие одежды — красные кафтаны, бархатные плащи, почти у каждого были золотые кольца.

— Добрый день, господа, — сухо поздоровался Делан. — Хотя, наверно, правильней сказать вечер.

Он глянул в окно и только сейчас обнаружил, что солнце уже клонится к закату.

— Паршивые выродки! — рявкнул один из вельмож, с усами и острой ухоженной бородой. Щеки его, однако, были гладко выбриты.

— Я бы не кидался такими словами. — Делан говорил спокойно. Ярость битвы уже утихла, теперь было лишь желание поскорее со всем покончить и лечь спать. Но дел еще была масса…

— Что вы натворили, — качая головой сказал тот же эрл. — Ничего, подождите. Вас всех вырежут. Алсогону теперь грозит настоящее истребление!

— А вот этого я не позволю, — усмехнулся Делан.

— Да кто тебя, скота, спрашивать будет? Принц Ардорф уже движется сюда с огромной армией, перебьет вас всех, как свиней на скотобойне, ваши трупы изнасилуют собаки…

— У тебя какая-то особая тяга ко всякой скотине, — улыбнулся лидер мятежа. — Кинем тебя к свинкам, развеешься с ними.

— А что сделают с тобой, — кривясь продолжал эрл, — я даже боюсь представить.

— Ну, ты это точно не увидишь, — пожал плечами Делан. — Ладно, хватит. Я пришел принять у вас капитуляцию, мне сказали, что это сделать необходимо, хотя я не вижу в этом необходимости. Мы ведь вас уничтожили. Ну да ладно, скажите, что вы сдаете город его жителям, возвращаете все земли Алсогону и теперь отныне — мы независимое от вашей поганой страны государство.

— Да я скорее умру! — заявил важно эрл.

— Ладно. — Делан поднялся, взял меч. Сейчас вызвать в нем гнев было проще простого. А этот надменный зазнавшийся подонок его уже доконал.

Лидер мятежа подошел, схватил эрла, повалил его. Остальные мятежники ему помогли. Они поставили эрла на колени перед Деланом.

— Это ничего не изменит, сучий ты сын! — прокричал вельможа. — Пусть меня хоть трижды поставят на колени! Я не склоняюсь перед тобой!

— Мне твои поклоны не нужны, — сказал Делан и со всей силы рубанул ему по шее. Голова отлетела под ошеломленные вздохи остальных присутствующих эрлов и элукаров.

— Теперь, я хочу, — продолжил, часто дыша, лидер мятежа, — чтобы вы обсудили вашу ситуацию, избрали себе старшего, кто сдаст город и страну его народу.

Таллийская знать молчала, они, опустив головы, все, как один смотрели в пол.

— Хорошо, — нарушил тишину Делан, повернувшись к своим людям. — Надо бы подоходчивее, видимо, первого примера не хватило.

Мятежники улыбнулись.

— Парни, швырните одного из окна.

Воины Делана устремились к таллийцам, а те в панике стали прижиматься к стене всей своей жалкой стайкой. Мятежники выцепили одного, который начал истошно орать и сопротивляться. Но это ему не помогло. Пару раз ему хорошенько ударили в лицо и несколько раз пнули в живот. А потом открыли окно и выкинули его с окна. Послышался лишь далекий вопль ужаса и глухой удар, прервавший его.

— Кто следующий? — спросил спокойно Делан остальных. Они с ужасом смотрели на него. — Я устал, так что времени на раздумья у вас не так много.

— Хорошо, варвар ты проклятый! — выпалил один из них, выйдя вперед. У него были черные короткие волосы, жидкие усы и внушительный второй подбородок. — Я сдам тебе город, раз ты так хочешь! Но при одном условии!

— Кажется, что это я ставлю условия, — пожал плечами Делан, ткнув пальцем в обезглавленный труп. — Глянь-ка, действительно я.

— Прекрати свои зверства! Из-за тебя и так погибли тысячи людей!

— А сколько погибло из-за вас?

Вельможа промолчал, уставившись в Делана.

— А, да вы и посчитать не сможете. Парни, тащите их всех вниз!

Лидер мятежа пошел первым. Он сказал одному из своих, чтобы разнес по городу весть о сборе. Делан хотел, чтобы таллийская знать сдала город прилюдно, чтобы они больше не отмылись от своих слов.

Для этого он поднялся на одну из башен стены замка, откуда открывался вид на просторную площадь Староместа. В центре ее находился круглый водоем с постаментом в центре, который пустовал. Может, раньше там стояла статуя какого-то короля Алсогона. Вельмож подняли к нему со связанными руками. Свободен был только один из них, который вызвался сдать Делану город и Алсогон заодно.

Народ собрался только когда солнце уже опустилось за горизонт. Большую часть прибывших составляли люди его армии, что, как он думал было правильно. Они прошли с ним очень многое, в отличие от местных, которые решили взбунтоваться только во время осады столицы. Еще долго призывали к тишине, а когда она настала, Делан заговорил:

— Жители Ваттавы, свободные алсогонцы! Мое имя вам всем известно, вам всем известно, зачем я и мои соратники прибыли сюда! Освободить нашу страну от Талла!

Народ взорвался овациями и криками, потребовалось еще некоторое время, чтобы их успокоить.

— Теперь, Ваттава свободна, — продолжал Делан. — Эти люди, эрлы и элукары Талла, сдаются! Давай, — обратился лидер мятежа к тому, который решил сдать город.

Эрл вышел вперед.

— Я, эрл Арвар Терамонт, сдаю город силам, захватившим его!

— Ты сдаешь его народу Алсогона, — поправил Делан. — Повтори.

— Я сдаю его народу Алсогона, — недовольно повторил за ним эрл. — Час расплаты придет, мерзкие вы выродки! Скоро…

Он не успел договорить. Делан взмахнул мечом и снес ему половину головы, а потом столкнул его тело со стены. Оно улетело в ров с водой.

Народ радостно загалдел, а вскоре они закричали его имя.

Делан не остановился на этом вельможе. Развернувшись, он принялся рубить остальных, до тех пор, пока все вокруг не было залито их кровью и внутренностями. Он не собирался их оставлять в живых с самого начала, и не думал их казнить. Его гнев, подпитываемый воспоминаниями об Илиене никуда не делся. Он хотел покарать людей, виновных в Жатвах, в гибели его жены. И он это сделал.