В это время У Син наконец дополз до пролома в стене и, озадаченный тишиной, прибег к «духовному зрению». С некоторой опаской он высунулся, но выйти в таком состоянии не решился. Да и не смог бы.

Воительница прислушалась к чему-то, слышимому только ей одной. Она почти не обратила внимания на хозяина дома, не считая его угрозой. Женщина нагнулась, поднимая упавший свиток с картиной с земли. На мгновение огляделась, сделала жест рукой, и порыв ветра прошёлся по двору, гася языки пламени.

И так же быстро, смазанным движением, она исчезла, растворившись в тенях, которые отбрасывали стены вокруг дома.

***

Кажется, это становится недоброй традицией.

У Син очнулся и осторожно пошевелился, пытаясь понять, где он, и оценить полученные повреждения. Ноги почему-то были задраны вверх. На макушке какая-то тряпка.

Когда ему удалось выбраться из груды хлама, он понял, что все еще дома. Вокруг царит хаос. Какие-то щепки и обломки, осколки ваз и светильников повсюду. Посох куда-то делся. Пришлось поползать, чтобы его отыскать, но безрезультатно. На замену сгодилась какая-то ветка или палка.

Вдали раздались голоса. Пошатываясь и опираясь на новую опору, У Син выбрался в разорённый двор.

— Жив?! Что здесь у тебя происходит? — раздался рокот Су Ляна.

Тот со стражей ввалился во двор, разнося в щепки заговорённые двери. Оценить его мощь в кольчуге и с алебардой У Сину не довелось, но он представлял, что сейчас происходит. Духовное зрение, как назло, отказывало.

— Прибраться дома решил, — пошутил он.

Сделав несколько шагов навстречу другу, У Син споткнулся и упал ему под ноги.

У Син бежал по горной дороге, падал, поднимался и снова бежал, бежал…

С каждым разом вставать получалось всё труднее, но он упорно лез по склону. Ведь там, далеко впереди, его подбадривал голос матери. Он уже большой, ему скоро исполнится шестая весна.

— Вставай! Син-эр, сынок, ну, давай, у нас мало времени.

У Син вдруг понял, что неправильно. Мать давно мертва, ее убили. Он уже не ребенок. Она… Она никогда не называла его этим именем. Ведь взял он его после изгнания из клана.

Если он побежит дальше за покойницей, то уже никогда не вернется к живым.

Заклинатель остановился.

***

— Он точно уже очнулся?

Голос был женский, знакомый. На этот раз из беспамятства У Син вынырнул сразу, вспомнив все, что произошло во дворе. Рёбра болели, но ноги и руки он чувствовал.

— Кто здесь? Все живы? — спросил монах и попросил: — Пить…

— Все живы. Двоих послушников оглушили у твоего дома, — услышал он в ответ голос целителя Вэнь Женя. — Тебе повезло, что позвоночник не поврежден. Однако тебе понадобится новый доспех.

— Жаль, меня в городе не было! — снова раздался женский голос. — Такое веселье — и без меня.

На сей раз заклинатель узнал, кто это был.

— Младший брат приветствует боевую сестру.

У Син с трудом приподнялся, чтобы оказать почтение, и кивнул ей, насколько позволяло его плачевное состояние.

Мин Лань! Ясная Синева. Сестра из ордена Защищающих, весьма успешная в культивации своего дара и боевых искусствах. Он встречал её несколько раз в столице провинции, в резиденции ордена.

Она была юным гением клана Су, славящимся своими техниками в приручении духовных зверей. Насколько помнил монах, эта дева была пятой или шестой в череде наследования, но первой по таланту, достигнув в четырнадцать лет Серебрённого ранга.

Отличный результат даже для второго по значимости клана Империи. Как одной из младших дочерей, ей был уготован брак в интересах клана, и она была сговорена с самого рождения. Поговаривали, что Мин Лань умоляла старейшин клана расторгнуть помолвку. Но все безуспешно.

Тогда она пошла путем силы. Самостоятельно пройдя испытания, Мин Лань вступила в качестве «внутреннего ученика» в третью по силе материковую секту Серебряного Ветра, став через два года личной ученицей старейшины. Тот, оценив талант Су Мин Лань, уладил конфликт с ее кланом. Помолвку все же расторгли.

Сейчас, спустя три года ученичества она находилась на пике начальной стадии Серебряного ранга. Сестра несколько раз появлялась в городе по делам ордена Защищающих, исполняя приказы главы отделения в столице провинции.

— Собирайся. У меня приказ доставить тебя в Одинокий Пик, — сказала она монаху. — Там очень хотят узнать о последних событиях в городе. В полдень я буду ждать тебя на крыше здания. И своего кота захвати. А пока я отдохну в Яшмовой Гостиной.

По волне недовольства, пришедшей из угла комнаты, У Син понял, что Непоседе не очень нравится новая знакомая.

— Был рад снова видеть тебя в своей скромной обители, — раздался голос Вэнь Женя ей вслед.

Шаги удалились. Похоже, он остался наедине с целителем.

— До утра действие лекарств позволит этому юному и слишком неразумному У Сину оставаться на ногах, — сказал ему целитель. — Потом понадобится отдых и усиленное питание. Полученная в бою рана не опасна, яда в ней нет, да и помощь была оказана вовремя. Свои рекомендации по лечению я изложил в свитке, который старшая сестра возьмет с собой. В Одиноком Пике несложно найти хорошего врачевателя. Покажете ему рецепт. Я взял на себя смелость записать имена достойных доверия целителей. При необходимости можете сослаться на меня. Господин Су Лян просил передать, что о ремонте твоего дома он позаботится. Правда, поскольку он не принадлежит ордену, восстановление здания и защитной формации будет осуществляться за твой счёт.

У Син застонал и откинулся на подушки.

Вот так помощь призраку! Обещала наградить, а в итоге вогнала его в немалые расходы.

Ну да ладно. Главное, что он жив и покидает опасное место, где его подстерегает месть клана Мо.

***

Закрытая коляска, до того размеренно ехавшая по ровной мощеной дороге, резко затряслась и загрохотала, когда они выехали из города и повернули в сторону пристани, предназначенной для посещающих город воздушных кораблей или крылатых зверей.

Непоседа на удивление быстро дал себя поймать. Видно, почувствовал всю важность момента. Сейчас он незримо присутствовал рядом, прижавшись к боку монаха, и тот трепал кота за уши.

Духовный контракт, сковывающий душу У Сина, наконец-то был разорван. Он свободен и пока жив.

«Странно», — подумал он.

Проще устранить нежеланного свидетеля. Скорее всего, его собирались использовать в будущем, так что сочли риск приемлемым. Тем более что сильный практик мог оставить на нём свою метку, а также использовать его кровь для составления заклятья или подчиняющего талисмана. Какими заклинаниями владела и какие запретные искусства изучала госпожа Ли Шан при жизни, увы, он не знал.

Ещё одна остановка. До него донеслись приветствия стражи, значит, они уже прибыли на место.

— Этому младшему У Сину довелось познакомиться с моим Быстрокрылом? — раздался рядом голос Мин Лань.

— Нет, Боевая Сестра. Я не имел такой чести.

— Мой небесный конь быстро нас домчит. Только закреплю тебя покрепче, а то он не всех любит, тем более что у тебя странный призрачный питомец. Его сущность может вступить в конфликт с натурой летающего зверя.

Рядом раздалось резкое хлопанье крыльев и приветственный клёкот тяньма — небесного коня. На монаха подуло ветром.

— Как ты, маленький, соскучился без меня? — ласково сказала Мин Лань, обращаясь к питомцу. — Ну, ничего, сейчас надену упряжь, и полетим быстро-быстро, как ты любишь. Этот человек и его зверь тоже с нами. И не смей так смотреть на них, ты меня понял? — голос сделался строже. — Вот хороший мальчик.

Подбадривающий голос Мин Лань раздавался рядом, пока она седлала своего питомца. Как представитель молодого поколения клана, занимающегося приручением магических зверей, она получила по достижении тринадцати лет своего собственного тяньма, которого сумела заманить и приручить.