Йи четно попробовал, но не знал, как правильно нужно сниться, а будить Учителя в часы Тигра1или Кролика не решился. Похоже, он только ко встрече Быка с Тигром уснул! Когда же Кролик встретился с Драконом, Учитель сам пришёл будить Йи — и был весьма удивлён:

— Ты не спишь по ночам совсем-совсем?..

— Сплю! Честное слово!

Йи сказал истинную правду.

Но ему не давал покоя всю зиму, всю предшествующую осень и эту зиму, один сложный вопрос, ответа на который не дали книги — не мог же Йи сам себя вскрыть и проверить, как он устроен внутри, в точности так, как написано в книгах, или нет? — высмеивали драконы в снах...

Конечно, Учитель пришёл его будить, чтобы дать новый урок, но разве много времени займёт ответ на один короткий вопрос:

— Учитель, скажи мне, кто я?

А он — споткнулся.

Йи замер на месте, так странно, что такой человек, тот, у кого всегда наготове ответы на любые вопросы или хотя бы направления и подсказки, где искать ответы — чтобы он сбился с шага, чтобы он молчал, чтобы смотрел на Йи с выражением муки на лице...

— А... а Лю мне говорит, что я то, хуже чего быть не может... он что, не врёт?!

Учитель, всё ещё не разжимая губ, осторожно кладя ладонь себе на солнечное сплетение, медленно опустился на колени рядом с Йи, наверное, чтобы удобнее было смотреть ему в глаза. Наконец, тихо прошептал:

— Для него, пожалуй, да... — прислушался к себе и ещё тише прошелестел:

— Я не имею права сказать тебе, кто ты.

— Ого! — радостно просиял Йи и порывисто обнял Учителя. — Ого! Так Лю не врёт! Я — не человек! Спасибо, Учитель! Спасибо! Мне очень-очень-очень нужно было это знать! Что со мной всё в порядке! Просто у меня не всё, как у людей!

— Но я... — смущённо отстранил его от себя Учитель.

— Но ты мне ничего не говорил! Это я сам сказал! Я сам догадался! Всё правильно! Можно, я буду вести себя, как раньше?..

— Нужно! — Учитель тоже обнял Йи.

Всё верно. Мальчик умный, сообразительный...

Пусть всё идёт, как и шло.

Учитель посмотрел тайком на пальцы, которыми трогал ткань своей рубахи. Крови совсем немного, значит, ничего страшного не случилось.

Пока.

Дэй не спешил на занятие с лекарями. Он ещё не успел далеко уйти мыслями от игры с малышами клана. Что-то всегда тянуло его в первую же свободную минутку отправиться к ним и, как сумеет, объяснить то, чему научился сам. Пока объясняешь другим, лучше поймёшь то, чему учили тебя, а даже в самые серьёзные вещи всегда можно поиграть. Йи улыбался, вспоминая, как уморительно рассуждали совсем юные красавицы: уговаривали передумать ходить в палачи, чтобы они, когда подрастут, могли его, такого красивого, такого умного, себе в мужья выбрать, а то палачам же нельзя жён, им так наставницы сказали. Дэи ласково, но непреклонно отвергал столь заманчивые предложения, а сам ловил себя на странном ощущении при мыслях о красавицах.

Нет, не о тех маленьких девочках, которых учил быть лекарями в игровом лазарете и делать перевязки раненым по игре мальчикам-воинам.

О молодых красавицах, например, работающих на кухне. Или ткачихах. О юных мастерицах-столярах, которые поначалу отказывались от его помощи, а вскоре поняли, что ему достаточно один раз показать, что надо сделать — и он наделает столько и таких заготовок, сколько попросят...

Совершенно неуправляемыми мысли становились, когда в них заглядывала Гэнгти Тшу.

Ему удавалось увидеть её ещё три раза, из чего он сделал вывод: за ними с котом следят, скорее всего, каждый раз, когда они идут вдвоём гулять, но разные люди, и Стальная Паучиха проявилась и выдала себя по неопытности. Другие же скрываются значительно лучше.

Может быть, и она не всегда проявлялась в этой слежке: когда он всю ночь разбирал механизм часов неподалёку от дома Отшельника, ему ведь удалось увидеть только её тень!

И услышать прерывистый вздох, когда он медленно провёл пальцем по талии тени.

Ощущение её талии в руках приходило в снах так ярко и достоверно, будто Йи прикасался к ней наяву.

Ведь правда же, палач не должен иметь семьи, кроме клана, жены, кроме кнута, но, раз откуда-то берутся младенцы под вишнями, значит, с красавицами палачи общаются и на «вешние темы». Дэй давным-давно знал, каким должно быть это «общение» для того, чтобы появились на свет новые люди. Учитель раскрывал ему тайны человеческой анатомии, подробно объясняя, для чего нужны те или иные органы. А с новогодних праздников, да ещё и прикоснувшись к телу Стальной Паучихи, Йи Дэй начал как-то не так, как всегда, воспринимать симпатичных красавиц. Раньше он мало внимания обращал на их движения, но теперь...

Он знал, что когда-нибудь это должно будет случиться, но не в тринадцать же лет! Нет, конечно, на вид ему вряд ли кто смог бы дать меньше пятнадцати, но...

Задумавшись о том, какие плавные изгибы обрисовывают рубахи кухарок, когда красавицы наклоняются доставать овощи из корзин, Йи перестал зорко высматривать, не идёт ли к нему его любимый мучитель, и тот появился прямо на пути, как взрыв петарды:

— Ах-ах, какая сладенькая улыбочка! — пропел Лю, и ехидство брызнуло во все стороны искрами фейерверка.

После выговора от Учителя и справедливых пяти плетей, Йи научился не отвечать в разы превосходящему его физической силой противнику. Чаще всего, выговорившись и дав пару-тройку пинков, Лю уходил. А если Йи уворачивался или давал сдачи, Лю уходил, чтобы вернуться со своими друзьями и решить вопрос с «этим наглым палачонышем» более строго.

По лицу не били, но синяки и ссадины на боках, руках и ногах болели не меньше. И на глазах у взрослых старались не бить вообще. Канга в тот единственный раз то ли не приняли всерьёз, то ли не ожидали, что он почему-то встанет на сторону Йи.

Как Йи учился уходить в Тень, так Лю учился прятать своих приспешников демоническими штучками , поэтому никто их и не заметил на уроке с воином Тенью.

Дэй разучивал шаги, которые показывал Новый Канг: как нужно двигаться и на что обращать внимание, когда ищешь, где находятся те точки, в которых именно ты и никто другой способен уйти на Изнанку Мира. Дескать, тянешь за ниточку с той стороны — и видишь, где реальность подёрнулась мерцанием, в которое можно шагнуть. Стоило Йи понять, о чём это Канг, как он тут же честно признался:

— Да они везде! И там, — указал он рукой, — и там, да хоть прямо здесь!

Канг молча насмешливо выгнул бровь, предлагая продемонстрировать.

Йи небрежно тряхнул косой:

— Да пожалуйста! — и провалился в Тень, не двинувшись с места.

— Та-ак... — протянул Канг, упирая руки в бока.

— Ха-ха-ха! — донеслось до него на три голоса из кустов: там устроили для себя наблюдательный пункт Лю Чу и его приспешники.

— Сколько там плетей за подглядывания вам дают? — холодно уточнил Новый Канг.

Лю, семнадцатилетний красавчик, игриво повёл плечом, снимая невидимость:

— Нисколько! Наказания назначают учителя! Ты же мне не учитель. Я — твой будущий владыка, а не ученик. Воспитывай своего гадёныша, а к нам не лезь!

Лю развернулся и двинулся в сторону кухни — в своём самом любимом направлении. И парочка молодых ребят за ним следом.

Канг молчал. Получилось, что правда оказалась на стороне полудемона, ведь наказания назначали учителя, а он, хоть и учил Йи премудростям работы с Тенью, оставался всего лишь воином, наставником юного Тени Дэя.

Того, что случилось в следующий момент, не ожидал никто: не исполняя переливчатых боевых воплей, беззвучным чёрным сполохом, как настоящая тень, Йи выскочил с Изнанки Мира и, не имея в руках никакого оружия, широким взмахом ноги отправил в лица Лю Чу и его товарищей густую волну песка с дорожки.

Канг успел перехватить друзей Лю, ринувшихся убивать Йи: вот и получилось на деле показать, как воины Тени в бою «выравнивают» число нападающих, утаскивая «лишних» на Изнанку Мира. Заметил, как бесстрашно бросается Дэй на превосходящего ростом и весом противника... так вступают в бой один на один взрослые воины, знакомые со стилем «драконий коготь» — неужели Йи читал руководство или наблюдал за тренировкой? Но, помнится, в клане Звёздной Императрицы нет практикующих эти размашистые, загребающие удары.