Наньгун Сы спросил:

— Что изменится от того, что ты пойдешь туда?

— Я…

— Е Ванси, ты и так сделала слишком много для ордена Жуфэн, — Наньгун Сы окинул ее пустым взглядом и потянулся к ее лицу. В какой-то момент показалось, что он хочет стереть золу с ее щеки, но пальцы дрогнули и рука его безвольно упала.

— Не стоит тратить силы впустую и обрекать себя на гибель — сказал он, — стабилизировать Пагоду Цзиньгу сможет лишь объединенная мощь десяти старейшин и главы школы.

— Я понимаю, что иду на смерть, но даже если я умру... — Е Ванси на миг замолкла, на ее лице отразилась подлинная мука, — даже если умру, я… не могу оставаться в стороне. Если Пагода Цзиньгу рухнет, тысячи демонов вырвутся в наш мир и Духовная школа Жуфэн подвергнется… подвергнется всеобщему осуждению… а ты…

— Думаешь, если Пагода Цзиньгу устоит, орден Жуфэн не будут осуждать? – Наньгун Сы криво улыбнулся. Кровь в уголках его губ уже запеклась и улыбка эта была полна безысходности. — Не дури, Духовной школе Жуфэн пришел конец, но ты-то ведь еще жива? Поэтому я, правда… — Наньгун Сы закрыл глаза, его ресницы задрожали, а горло перехватило от волнения. — Я правда не желаю, чтобы хоть кто-то еще умер за этот орден… Он того не стоит…

Е Ванси в изумлении смотрела на освещенного бушующим пламенем Наньгун Сы. Но прежде, чем она успела что-то сказать, еще более страшный взрыв потряс Темный город. С ужасающим грохотом вековая Пагода треснула. Повернув голову, Е Ванси увидела, как тысячи блестящих белых бликов метнулись в разные стороны от расколовшейся Пагоды Цзиньгу и исчезли в непроглядной мгле.

Е Ванси еще больше побледнела:

— Пагода Цзиньгу… вот-вот рухнет…

Бах!...

Земля содрогнулась и пошла трещинами, а затем в смертный мир вырвалось чудовище, больше сотни лет заточенное под Пагодой Цзиньгу. Монстр был похож на испускающую кроваво-алое сияние гигантскую рыбу с огромным хвостом, напоминающим гигантский пламенеющий лотос. Издав оглушительный рев, от которого задрожали листья на деревьях за тысячи километров от ордена Жуфэн, чудовище развернулось и, разрушив остатки стоявшей на ее пути Пагоды, устремилось в сторону Восточного моря. Стены величественного здания осыпались на землю тысячами мелких осколков кирпича и черепицы. Заклинатели, чьи мечи зависли в воздухе слишком близко от рухнувшей Пагоды, были сбиты с ног ударной волной, порожденной ревом демона. Упав в Пламя Бедствия, эти люди даже вскрикнуть не успели, как сгорели дотла.

— Что это такое?

— Гунь[171.7]!

Заклинатель, с большим трудом удержавшийся на своем мече, громко возмутился:

— Что ты себе позволяешь? Почему это я должен сгинуть[171.8]?

— О чем ты вообще?! Я сказал, что это «гунь»!.. Один из древнейших мифических зверей!.. По легенде первый глава Духовной школы Жуфэн Наньгун Чанъин[171.9] смог подчинить себе живущего в Восточном море свирепого мифического зверя гуня и заключил его под построенной им Пагодой Цзиньгу… я... я и подумать не мог… что это правда!

Вырвавшийся на волю мифический зверь слишком долго находился под давлением Пагоды и еще не восстановил свой изначальный магический потенциал. Все еще испытывая страх перед заклинателями, он не стал задерживаться и пустился в бега в направлении своего родного Восточного моря. Однако попутно монстр поднял такую воздушную волну, что она сама по себе стала огромным бедствием. Бушевавшее над орденом пламя взметнулось до небес и с удвоенной силой принялось завоевывать новые территории, распространяясь туда, где до этого было сравнительно безопасно.

Сюэ Чжэнъюн, который не раз смотрел опасности в лицо, мгновенно оценил положение и громко крикнул:

— Бегите!... Быстрее, все бегите!

Взрывная волна из песка и огня от обрушения Пагоды накрыла ошеломленных людей. Сюэ Чжэнъюн не стал ждать и, посадив на свой железный веер госпожу Ван, стремительно полетел прочь. Большинство заклинателей последовали его примеру, однако были и те, кто, как Ли Лянцзи и братья ее покойного мужа, были так поглощены внутренними распрями, что не обращали внимания ни на что и не пытались спастись. Даже когда их поглотила стена огня, глаза этих людей продолжали сиять непримиримой ненавистью…

Так они и сгорели, вместе обратившись в пепел.

Наньгун Сы быстро вскочил в седло Наобайцзиня и протянул руку Е Ванси:

— Скорее поднимайся! — после этого он повернул голову и посмотрел на Чу Ваньнина. — Образцовый наставник… вы тоже…

— Волк не сможет выдержать наш вес. Поезжайте первыми.

— Но…

Мо Жань тут же отреагировал и ответил Наньгун Сы:

— Быстрее, уходите! Учитель полетит на моем мече!

Увидев, что пожар с ужасной скоростью подбирается все ближе, Наньгун Сы мысленно выругался. Крепче обхватив Е Ванси, он пришпорил демонического волка и быстро растворился в непроглядной ночи.

Мандариновая роща с треском выгорала, под шквалом огня деревья падали одно за другим и ветер разносил по округе едкий дым с очень характерными цитрусовыми нотками. Мо Жань призвал свой меч и вместе с Чу Ваньнином переместился туда, куда еще не добрался пожар.

За их спиной величественная и прекрасная цитадель сотню лет возвышавшейся над Верхним Царством Духовной школы Жуфэн, вместе со всеми монументальными башнями, бесчисленными галереями, лугами и лесами охотничьих угодий, сгинула в пламени и исчезла в одночасье.

Порожденная гунем воздушная волна подняла огненный вихрь, который в считанные часы выжег земли Линьи.

Прибывшие на праздник заклинатели пытались сбежать на мечах, но пламя жалило их спины и жгло пятки. Многие из тех, чья духовная мощь оказалась недостаточно сильна, потерпели поражение в борьбе с огнем и были поглощены им.

Те, кому удалось обогнать огненный вал, пролетали над деревнями и городами, что во времена процветания выросли вокруг Духовной школы Жуфэн.

Пребывавшие в неведении местные жители, увидев стену пламени, наступающую на них со стороны ордена, бросали дома и скарб и в панике бежали со всех ног. Но разве ноги из плоти и крови могут спасти от огненной лавины?

Повсюду звучали крики и плач:

— Отец!

— Папочка! Папа!

Сюэ Чжэнъюн, как и многие другие заклинатели, увеличил свое оружие до максимальных размеров, чтобы забрать как можно больше людей.

Госпожа Ван пыталась успокоить спасенных детей:

— Не плачьте, сидите тихо. Не делайте резких движений и держитесь друг за друга, чтобы не упасть.

К сожалению, железный веер не мог стать еще больше, а в городе под ними было слишком много людей, которых они не могли спасти. Сюэ Чжэнъюн опустился на колени и наклонился, чтобы поднять еще одного рыдающего малыша, но веер не выдержал и опасно накренился. Ему пришлось разжать пальцы, но до этого он успел увидеть заплаканное лицо и испуганные глаза, в которых на миг блеснул огонек надежды, прежде чем ребенок снова упал вниз.

Многое повидавший на своем веку несгибаемый воин с железными нервами не сдержался и расплакался как дитя:

— Почему? Почему все так? Неужели так много невинных должно погибнуть только потому, что с одним человеком поступили несправедливо? — у Сюэ Чжэнъюна перехватило дыхание от подступивших к горлу рыданий, по его щекам градом катились слезы. — Разве мало обрушившихся на этот мир бедствий? Столько человеческих жертв… неужели небесам все еще недостаточно?

Глаза госпожи Ван тоже покраснели. Она держала на руках двух спасенных детей. Родители этих малышей на вытянутых руках подняли их на железный веер, но сами взобраться не успели и погибли в огне. Дети плакали, и госпожа Ван гладила их по волосам, пытаясь утешить, но не знала, что сказать.

Она оглянулась и увидела позади несколько десятков заклинателей на мечах. Большую часть уже охватило пламя, были и те, кто полетел в другом направлении, но Чу Ваньнина и Мо Жаня среди них не было. Со слезами на глазах она мысленно вознесла молитву Небесам за этих двух дорогих ее сердцу людей.