— Мастер Мо, не желаете прокатиться?

Когда все трое мужчин забрались на спины выбранных демонических волков, Наньгун Сы сказал:

— Крепко держитесь за сбрую и шерсть на загривке, а ногами сдавите бока, точно так же как при верховой езде на лошади, — он опустил взгляд и сказал Сун Цютун, — Цютун, ты поедешь со мной. Я буду держать тебя.

Сначала Чу Ваньнин не был уверен, что у него получится, но проехав на волке пару шагов, он понял, что это не так уж сложно. Демонический волк оказался очень разумным и высокодуховным зверем, который без слов понимал желания седока, поэтому управлять им оказалось проще, чем лошадью.

Наньгун Сы улыбнулся и предложил:

— Как насчет того, чтобы проехать кружок?

— А где здесь можно покататься?

— Да где угодно. В вашем распоряжении весь полигон Сяоюэ и охотничьи угодья ордена на заднем склоне горы. Езжайте, куда хотите.

Мо Жань со смехом предложил:

— Не желаете устроить состязание?

— Да, давайте, устроим забег, — Чу Ваньнин быстро взглянул на Сун Цютун, сидящую с Наньгун Сы на спине демонического волка, и подумал, что это прекрасная возможность укрепить чувства этой пары, поэтому так охотно поддержал эту идею.

Наньгун Сы весело рассмеялся и, сняв с запястья браслет из духовных камней, объявил:

— Давайте так, кто первый доедет до озера Ганьцюань[156.2] на севере охотничьих угодий, выловит там пять каменных окуней[156.3] и вернется назад, тот и выиграл. Этот браслет будет призом. Согласны?

— Браслет из духовных камней «Семь звезд[156.4]»? Господин Наньгун, это слишком щедрое предложение.

— Такой ни за какие деньги не купишь, мой любимый, — сказал Наньгун Сы, надевая браслет. Натянув поводья, он склонился к Сун Цютун. — Держись крепче, не хочу, чтобы ты упала. Если поедем слишком быстро, просто скажи.

Бросив один короткий взгляд на Сун Цютун, Мо Жань с легкой улыбкой произнес:

— Боюсь, господин Наньгун, можете прямо сейчас проститься со своим браслетом.

— Ха-ха, вы недооцениваете меня! Я вырос на волчьей спине, так что второй человек в моем седле не проблема, могу и еще одного взять. Давайте, я досчитаю до трех, и начнем... Один, два, три!

Эхо слов еще не затихло, а три белоснежных вихря, словно выпущенные из лука стрелы, рванули в направлении охотничьих угодий. Пролетев над полем и скошенными зарослями полыни, они достигли кромки леса и исчезли в густых зарослях подлеска.

Чу Ваньнин сначала придерживал волка и следовал позади Наньгун Сы и Сун Цютун, но затем тишину леса осквернил громкий визг Сун Цютун. Слушать ее вопли, не имея возможности прикрыть уши руками, было слишком тяжелым испытанием, а уж когда девушка начала капризничать, Чу Ваньнин не смог стерпеть и, увеличив скорость, обогнал парочку.

Как только ее крик: «молодой господин, можно помедленнее» затих за спиной, Чу Ваньнин, наконец, начал получать удовольствие от езды на демоническом волке. Этот зверь был настолько чутким и умным, что стоило ему пальцем пошевелить, и Наобайцзинь тут же считывал его желание и все в точности исполнял. Неудивительно, что Наньгун Сы так высоко ценил этих животных.

Зимний ветер дул в лицо, но Чу Ваньнин не чувствовал холода. Подняв голову, он смотрел, как лучи солнечного света, словно маленькие ручейки, пробиваются сквозь кроны сосен, чтобы на открытых местах обрушиться на него ярким сияющим водопадом. Захваченный яркими ощущениями, он не смог сдержаться и рассмеялся в голос. Этот стремительный бег наполнял его тело легкостью, а душу радостью, поэтому он подгонял Наобайцзиня, заставляя его мчаться по лесу так, что резво прыгая по толстому слою опавшей хвои, своими золотыми когтями он поднял большое облако пыли.

Позади него на одном из демонических волков с темными когтями по имени Хэйчжао[156.5] след в след мчался Мо Жань, и от этого сердце Чу Ваньнина наполнила невыразимая радость, спокойствие и умиротворение.

Ему вдруг подумалось, что в нем больше нет прежней нерешительности. Наконец-то у него появилась эта сила потворствовать своим желаниям и свободно двигаться вперед, ведь теперь, кажется, какой бы путь он не выбрал, за спиной всегда будет звучать эхо шагов того самого человека, с которым они теперь неразделимы.

Чу Ваньнин и Мо Жань примчались к озеру Ганьцюань почти одновременно. Очень богатые духовной энергией нефритовые воды были прозрачны, чисты и таинственны, как сокровенное зеркало[156.6]. Питаемые духовным потоком деревья и цветы по берегам оказались неподвластны изменениям, связанным со сменой времен года. Посреди зимы мандариновые и апельсиновые деревья по-прежнему украшала пышная изумрудная листва, за которой прятались бесчисленные золотистые плоды, а воздух вокруг был напоен сладким цитрусовым ароматом.

Легко спрыгнув на землю, Чу Ваньнин, оглядевшись вокруг, заметил:

— И правда, красиво здесь. Все прекрасное собрано в одном месте[156.7].

в красивой местности рождаются прекрасные таланты.

Ведя за собой на поводу Хэйчжао, Мо Жань подошел к нему и с улыбкой сказал:

— Если Учителю здесь нравится, то когда мы вернемся на Пик Сышэн, я посажу много фруктовых деревьев и круглый год буду питать их духовной силой, чтобы вы могли есть свежие плоды, когда захотите.

Чу Ваньнин только фыркнул. Не сказав ни да ни нет, он пошел к берегу и, подняв руку, призвал Тяньвэнь.

Мо Жань решил, что Учитель задумал что-то не то, и попытался преградить ему путь:

— Что вы хотите сделать?

— Поймать рыбу.

— …Учитель, если используете «Ветер», то всю рыбу в озере изничтожите.

— Думаешь?.. — Чу Ваньнин пристально посмотрел на него, а затем забросил золотую лозу в озеро и тихо пробормотал речитативом. — Кому здесь жить надоело? Для желающих уйти вот крючок.

Повторив это трижды, Чу Ваньнин выдернул Тяньвэнь из воды. На сияющих золотых листьях действительно оказалось несколько жирных толстолобиков, которым, похоже, не хотелось жить. Закатив белые глаза, они пялились в небо и хватали ртом воздух.

Осмотрев улов, Чу Ваньнин обернулся к Мо Жаню и спросил:

— Он ведь сказал, что хочет именно каменного окуня?

— Да.

— …Ты знаешь, как выглядит каменный окунь? — Чу Ваньнин тут же решил, что его вопрос прозвучал недостаточно конкретно, и приподнял увешанную рыбой Тяньвэнь, чтобы Мо Жань сам мог оценить его улов. — Среди них есть такие?

— …Учитель, давайте я вас подменю и сам поймаю нужных.

Мо Жань быстро поймал Цзяньгуем десять рыбин и начал раскладывать их по сумкам цянькунь, прикрепленным к шеям демонических волков. Тем временем Чу Ваньнин снял с Тяньвэнь «не желающих жить» рыб и выпустил их обратно в воду, после чего тихо напутствовал им:

— Жизнь коротка до боли, простите за беспокойство, но вам придется еще немного потерпеть.

Услышав эти слова, Мо Жань подумал, что этот мужчина такой забавный и милый. Он затолкал последнего каменного окуня в сумку и, повернувшись, снова взглянул на Чу Ваньнина, идущего к нему от берега изумрудно-зеленого омута. Вода за его спиной пошла рябью, и его подсвеченный солнечными бликами размытый белый силуэт словно парил над озером.

Вдруг в его душе родилось острое желание подойти к Чу Ваньнину и крепко обнять его. Он мечтал сблизиться с ним и долго ласкать его бережно и нежно. Он хотел смять его тело и раздавить в пыль. Он жаждал затащить его в мандариновую рощу, прижать к дереву и, задрав ноги, грубо и безжалостно вторгнуться в него, а потом брать его снова и снова, до бесконечности.

Мо Жань растерянно смотрел, как Чу Ваньнин подходит все ближе, и сам боялся своих желаний, слишком сильных и противоречивых, чтобы он мог их контролировать. Когда-то в его сознании нежность и жестокость переплелись так тесно, что породили того самого императора.