Он тогда сдуру послушался рекомендации прапора «спусковой крючок нажать-отпустить», и попал в мишень первыми двумя патронами. Хотя те, кто сдал упражнение, сразу предупреждали — выпаливай все шесть, до отсечки! А когда урод-прапор скомандовал «разрядить оружие», и Лёшка с огорчения передёрнул затвор, то патрон прилетел точняком в стекло очков и рассадил его…

Набор одежды выглядел обалденно! Нет, гражданской — костюмы там, рубашки, джинсы, майки — парень интересоваться не стал, сразу кинулся к военной. Берцы с высокой шнуровкой так и просились на ноги. Носки толстые, мягкие! Брюки оказались с лямками, типа комбинезона, и начинались аж от подмышек.

И куртка, не чета его потертой джинсовке, а плотная, с налокотниками и наплечниками, словно у рэгбистов или байкеров — смотрелась круче крутого. Зимний комплект выглядел, как у лётчиков, с меховым подбоем и воротником. Жалко, не по сезону!

Короче, Лёшка оделся в новьё, пару носков, трусов и маек сунул про запас в карманы, которых оказалось бесчисленное множество. Перчатки, полноразмерные и с обрезанными пальчиками, он покрутил, примерил и отложил. На фига попу баян?

В отдельном шкафу сыскался роскошный рюкзак с дорожным набором типа несессера — крутая зубная щётка со встроенной пастой, бритвенный прибор со встроенной пенкой и пенал с дыркой. Как было написано на нём — для обработки ногтей. Совать туда палец парень не рискнул, но взял.

Полностью одевшись, попаданец завертел головой, отыскивая зеркало. Ну, или во что поглядеть на себя. Должно быть круто, вроде коммандос! Ожидания сбылись не полностью. Внутренняя стенка шкафа отразила тощего лохматого парнишку в пёстром маскировочном прикиде и симпатичных ботинках со шнуровкой. Да ещё и улыбка во весь рот. Мужественности в таком шибздике — ни на грош. Лёшка примерил суровое лицо, грозное, бешеное, раскрыл рот, типа в крике.

«М-дя-с… Фиг кого убедишь такими рожами! Если вихры прикрыть?»

Кепка, похожая на урезанную бейсболку, подошла по размеру. Но козырёк торчал слишком вверх, пришлось загнуть его. И тут случилось непредвиденное. Опустившись на глаза, козырёк превратился в полупрозрачный экран. Лёшка испугался и содрал кепи с головы.

Козырёк принял прежний вид. Примерив ещё пару раз, парень разобрался с включением и с функцией экрана — прибор ночного видения, всего-то! Единственно, крестик в верхнем углу — зачем он?

Кепи добавило мужества. Налюбовавшись собой, Лёшка вернулся к оружейной стойке. Самый маленький пистолет внимания не привлёк, а вот похожий на «Стечкина», суровый и благородно удлиненный — так и просился на примерку. Приятная тяжесть загрузила руку, вытянутую в сторону зеркала.

— Да, совсем иное дело!

«Спецназовец» в зеркале слегка согнул ноги в коленях, подпёр оружие второй рукой и прицелился в голову противника. Экран-козырёк самостоятельно сполз на глаза Лёшки и сместил крестик напротив зрачка.

— Так это прицел, — вместе с пониманием пришло изумление, — тогда фиг промахнёшься, даже в темноте! Толково.

Кобура под оружие таилась на бедре комбинезона. Снарядив обойму пятнадцатью патронами, Лёшка прислонил пистолет к штанам, которые просто обняли ствол, оставив рукоять открытой. Выхватывалось оружие мгновенно, стоило только потянуть. Для крутизны парень взял сразу два пистолета, на ковбойский манер. Разумеется, кроме запасной обоймы, ещё пару коробок с патронами сунул в рюкзак.

Роскошный широкий тесак — поясной, конечно, а на щиколотку прилип узенький, похожий на финку. Гаджет непонятного назначения, коробку и моток верёвки новоявленный «Рэмбо» отложил в сторону, а флягу с водой прикрепил к поясу.

«Вроде всё нужное захватил…»

Полюбовавшись на себя, Лёшка завёл свои часы, выставил время по терминалу и покинул удивительную гардеробную комнату, прикрыл дверь в неё и распрощался с медицинским пунктом.

Выйдя в знакомый и неприглядный коридор, то есть, в грязную бетонную трубу, парень обратился к Гарде:

— Надо выбираться наружу. У тебя есть соображения, как и куда?

«Сквозняк. Тянет наружу. Иди за мной».

И напарники двинулись в неизвестность по тоннелю, забиравшему вверх.

Больше часа продирались они сквозь завалы. Тоннель сильно пострадал, кое-где его порвало так, что приходилось ползти, изображая лягушку. Удивительно, что новая одежда почти не пачкалась, не цеплялась за неровности и выступы. Но зато Лёшка сто раз пожалел о перчатках, которыми опрометчиво пренебрёг — руки бы не исцарапал, дурак!

Наконец, впереди показался свет. Труба в этом месте сплющилась, так что дальше прохода не было. Но сбоку в тоннель вдавило фланец толстенной трубы, куда удалось заглянуть. Метров десять, не меньше, тянулась она, и заканчивалась над развалинами. Фиг знает, что там ждало напарников, но попытка — не пытка.

Лёшка сунулся во фланец — тесно! Разделся до трусов, полез снова — плечи не прошли! Не хватало совсем немного, сантиметров пяти, может. Он вытянул руки вперед, попытался втиснуться и застрял. Намертво. Ни вперед, ни назад. Воображение немедленно нарисовало картину голодной смерти, безысходность заставила завопить:

«Блин! Гарда, тяни меня за ноги! За ботинки! Давай же, чего ждёшь?»

«Делаю», — последовал короткий и спокойный ответ.

Затем правую стопу обжало, как тисками, последовал рывок, второй. На третьем Лёшка вылетел, словно пробка из бутылки шампанского, ободрав локти, плечи и здорово саданувшись задницей о дно тоннеля. Но какое это имело значение по сравнению с радостью парня? Он обнял собаку, чмокнул в мокрый нос и поблагодарил. Гарда кокетничать не стала, ответила радостным приветом и облизала напарника.

Одевшись, Лёшка посадил собаку на плечи, с трудом встал на ноги. Та зацепилась передними лапами, вползла в трубу. Когда она втянулась туда полностью, хозяин вдруг сообразил, что не подстраховал напарника:

— А если она тоже застрянет? Ой, дурак! Обвязал бы верёвкой, так вытянуть бы сумел… Боже, что я за идиот!

Но бог, как известно, благоволит к дуракам и пьяницам. Гарда протиснулась, спрыгнула удачно, радостно погавкала снаружи. Лёшка видел, как собака изучила завал. Потом коротко доложила:

«Мы тут не ходили. Знакомых не чую».

— Иди к парку, я попробую вернуться туда. Если нет, приведи сюда Юру, ждите меня.

Убедившись, что Гарда отправилась выполнять поручение, попаданец отправился в обратный путь. Без напарника дорога казалась опаснее и страшнее. Хорошо, экран-козырёк работал прибором ночного видения. Идти по зрячему получилось намного быстрее, чем наощупь. Часы показали, что дорога заняла меньше часа.

Дойдя к месту, где он пришёл в себя после избиения, Лёшка долго соображал, как раскопать завал, куда смещать землю и как потом взобраться по отвесному склону, если он сумеет прорыть выход.

Но раскапывать ничего не пришлось. Когда задранная голова утомила шею, парень прилёг на дно тоннеля, чтобы отдохнуть. Совсем рядом в потолке обнаружился люк, с небольшим складным штурвалом.

— Ну, это мы уже проходили, — обрадовался парень, вскакивая и принимаясь крутить колёсико в нужную сторону.

Люк мягко опустился, ссыпав приличную гору земли. Это огорчило Лёшку — вдруг и тут выход завален? Однако выбирать не приходилось. Опускная лестница послушно сползла, стоило её легонечко потянуть за специальную петельку. Дальше, в самом колодце, шли поручни, на ощупь прочные. Проверяя каждый, Лёшка осторожно полез.

И правильно сделал, что осторожно. Через сотню поручней он уткнулся макушкой в нечто твердое. Через экран препятствие выглядело люком. Правая рука изучила, установила точно — люк! Но поднять его не удалось.

Скверно! А повыше, упёреться плечами?

Да, ноги всегда сильнее рук! Люк скрипнул, подался одним краем. В щелку проник свет. Немного передохнув, Лёшка повторил попытку — света стало больше. Но как только он снизил давление, люк снова осел. Это никуда не годилось. С четвёртой попытки удалось вставить в щель обломок бетона, ухваченный снаружи, а на десятый или какой там раз — люк перестал оседать и вывернулся наверх, сбросив с себя здоровенную каменюгу.