Конечно моську я засветил, но там на газетном фото ещё поди разбери, да ещё с бинтами на голове. А вообще по моей новой внешности, то я впервые стал рыжим, да ещё зеленоглазым. Колдовская внешность, что присуща в основном женщинам. Но тут у меня такая была. Марья Васильевна сказала, что я в мать пошёл, отец, он брюнетом был. А так вполне миловиден, ровный нос, чуть пухлые губы, но при этом видно породу. Результаты долгой селекции. Мне и тут моя внешность вполне нравилась и устраивала. А пока пролетел двенадцать километров, я специально летел мимо населённых пунктов чтобы увидеть кто там, наши или германцы? Три полёта, с тремя медитациями, тридцать шесть километров отмахал, но пока везде наших видел. Нет, русских подразделений тут мало, видно, что спешно перебрасывают с других фронтов и армий, но в населённых пунктах поди ещё рассмотри их, спят же, ночь, приходилось даже залетать, всё равно рядом. По часовым ориентировался, есть или нет. Потом её два перелёта, уже шестьдесят километров за спиной за эту ночь, да всё германцев не вижу. Ещё один полёт и рассвело. Нет германцев, хоть ты тресни. Ладно, надеюсь в следующую ночь найду и разберусь что передовую пересёк, а пока медитация до полного, и слил на рану у кисти правой руки, заживляя. После этого лёг спать, пока источник самостоятельно пополнялся. Не так быстро как с медитацией, но пока сплю - заполнится, что тоже неплохо.

За ту ночь что я летел, на дорогах видел отступающие русские войска, довольно порядочно, разбитые были, разрозненные, мелкие группы и одиночки. Видимо вырвались из окружения. И я надеялся, что противник рядом. А вот то что те меня найдут спавшего, как-то не ожидал. Я вообще опытный, по поводу поиска мест для сна во время днёвок, если не гуру, то близко, тем более лесовик и степняк, жизнь на Дальнем Востоке многому научила. А тут нашли. Впрочем, когда на тебя наступают, не удивительно, что невольно издаешь вскрик, на раненые ноги наступили, и на тебя валятся от неожиданности, споткнувшись.

Когда меня за шкирку вытряхнули из одеяла, я увидел германских солдат при одном офицере, молодой лейтенант. И пока изучал их, Взором тоже, те обсуждали находку, меня. Офицер неожиданно приказал убить меня, мол, видел их, а они в тылу у русских, может сообщить и задание будет на грани провала. Разведка это оказалась, три десятка солдат с несколькими унтерами и вот офицер. Отреагировал я мгновенно, источник почти полон, время часа два дня, быстро свернул шеи всем, до кого дотянулся, а офицеру сломал руки и ноги, со смещением. Пообщаться хочу, тот что меня держал, отпустил невольно, мёртв, руки сами разжались, и я рванул к тем, до кого дальность телекинеза не доставала, и тут поработал. Некоторые уже ремни карабинов скинули с плеч, но до выстрелов не дошло, я был быстрее. Да и часть оружия вырывал из рук. Если думаете, что я замер в ступоре или ещё что, когда закончил, но нет, для меня это всё вокруг вполне привычно, я бы сказал рабочая обстановка, поэтому действовал мигом и спешно. Снимал со всех сапоги, включая лейтенанта, что не послушными опухающими руками пытался достать пистолет из кобуры, с ужасом глядя на меня и шепча молитвы. Я разоружил его и снял всю амуницию, включая ранец, что при нём был. В общем, раздел немцев до исподнего. Чёрт, да я и исподнее снял, замочил его и галифе в ручье. Я всегда рядом с водоёмами встаю. А что, я еду к деревенским, где довольно бедно, а немцы прикинуты ну очень богато, справная одежда, сапоги, буду дарить за заслуги крестьянам трофейную форму с барского плеча. Понятно после того как шею посворачивал, кишечники освободились, лейтенант уже сам, со страху, так что стирать нужно, но я подобного не боясь, сделаю. Не брезгливый. Да знал бы что у меня поместье есть, я бы униформы набрал ещё когда германцев убивал у Калиша. Ничего, время исправится есть, вот, начало положено. Все ранцы и оружие тоже прибрал.

Пять пистолетов «Люгер» было и карабины «Маузера». Однотипное оружие. Ранцы потом осмотрю, так что голые тела оставил на дне оврага, где ночевал. Да, лейтенант, тоже обнажённый. Ну и допросил его. Особо говорить не хотел, но когда рядом появился синий джинн, с огромной елдой, качественная иллюзия понятно, и стал пристраиваться к грязной заднице офицера, сразу язык развязался. Буду я ещё с ним миндальничать, он меня убить приказал. Ну да, разведка. Причём, прямое подчинение штабу армейского корпуса, что наступал на это направлении. По сути коллеги русских пластунов, получается. Ну и так позадавал некоторые вопросы, включая быт и остальное, правила поведения германских офицеров в быту и на службе. Да час проболтали. Потом также свернул ему шею, и занялся стиркой. Телекинезом понятно, чуть помедитировал и сделал. Отстирал, никаких следов не осталось, чистая форма, выжал от воды и отошёл подальше, где развесил на ветвях кустарника под прямыми лучами солнца. Наконец завтрак, и дальше медитация до полного, и лечение. Молодая кожица на руках появилась, теперь на ногах выращивал, чем до наступления темноты и занимался. А так постиранное высохло, да тут жарило серьёзно, часа хватило и сухое. Я достал всю форму и скомплектовал её, сапоги, исподнее, сама форма. Можно что-то по одному выдавать, а можно полным комплектом по размеру. Как получится. До ранцев дело не дошло, в основном лечением занимался, оно у меня на первом месте ещё неделю будет. Но ничего, как стемнело, полетел дальше. Снова на семьдесят километров дальше отлетел. Это уже всё, германские территории. В смысле, оккупированные. Я видел небольшие группы русских солдат, или одиночек. Некоторые совсем доходяги от голода. Помогал. На вид женщина-крестьянка выходила к ним с припасами и выдавала. Припасы немецкие, но меня это не смущало. Кстати, надо готовое сделать, котлы есть, даже кухня полевая армейская, а приготовленного ничего нет. Не порядок. Сам вон в сухомятку питаюсь.

Сказано - сделано. Решил на сутки задержатся в том лесу, где остановился. Тут озеро, в центре, не большое, но холодное, свежие ключи бьют со дна. То, что нужно. Особо описывать не буду, но выспавшись, встал в одиннадцать утра по внутреннему будильнику, не и занялся приготовлениями. Картошку чистил, лук, крупы промывал. Да, я у немцев с обоза и овощи взял, запасы в мешках были. А мне что-то так картошечки-пюре захотелось, что прям до не могу. А готовить не из чего, картошка есть, это да, а масла сливочного и молока нет. Я на молоке всегда делаю, она такая воздушная получается, да без комочков. Вкусная. В общем, картошка будет, но потом, когда нужное добуду. Поэтому один котёл для готовки не использовал. Напомню, у меня походная армейская кухня была на два котла и одиннадцать котлов отдельно, самый малый из которых на тридцать литров, самый большой, таких три, на сто. Вот один литров на сорок и отложил. А сготовил к темноте, вот что. На кухне, лапшу по-домашнему с курицей. Во втором котле мясной суп, десять банок с фаршем ушло. В общем, первые блюда там. Лапшу сам замесил, просушил и к вечеру сварил суп. А три курицы банально спёр во дворе хаты, пролетая одну из деревень. Вообще деревенских грабить это быть совсем опустившимся, а я таким не было, поэтому на крыльце оставил золотой червонец. Знаю, что много, но зато совесть упокоилась, договорился с ней. Теперь оставшиеся девять котлов. Первый, мясной гуляш в котле на тридцать литров. Из фарша сделать его было сложно, но у меня вроде получился. Надо свежего мяса добыть, а то эти консервы уже поднадоели. Потом пять котлов с крупами, добуду сливочного масла, сдобрю чтобы съедобно было. А так эти крупы с гуляшом кушать. Что по крупам, было две с рисовой кашей, потом пшённая, гречневая и перловая. Что по оставшимся трём котлам, в одном кипяток, высыпал заварки. Чай. В другом какао заварил. Молоко потом добавлю. Ну и девятый котёл, это луковый суп. Да тоже что-то захотелось. Если думаете, что ещё что-то сделал, разочарую, я с этими-то до темноты носился, чтобы всё успеть. Понятно не за раз, в три раза всё готовил, но к ночи успел. Уже радует. Поел, медитация, и полетел дальше. А чего ночь терять? Понятно спать хочется, но потерпим.