Л и я (появляясь из соседней комнаты). Разрешите вам помочь?

О а н а (с симпатией). Милая моя, разрешать-то разрешаю, да что толку? Все пакеты неразрывно связаны между собой. Иначе я не смогла бы их дотащить до дому. Лучше пройдите в ванную и приведите в порядок ресницы. Тушь стерлась. (Присвистывает от удивления при виде бутылок.)

В дверях появляется  М а р к у, покашливает. Л и я  направляется в ванную.

(Выкладывает покупки.) Надо надеяться, я не зря закупила весь рынок.

М а р к у. Ониге всегда нравилось, как ты стряпаешь.

О а н а. С тех пор прошло немало времени. Да и у него прибавилось… (Воздерживается от язвительного слова.) Я хочу сказать, он прибавил в весе, и в должности его повысили. Постарел. А с возрастом люди становятся привередливыми.

М а р к у. Но он же мой ровесник. И ты прекрасно знаешь, что я никогда не был привередливым.

О а н а. Ты ешь все, что тебе подадут, потому, что ты молод и останешься молодым до последнего вздоха. И знаешь почему? Ты просто-напросто не успеваешь стареть… Ты так занят, настолько поглощен своей работой, что забываешь о самом главном. (Смеется.) Интервью готово?

М а р к у. Я отложил беседу до приезда Ониги. Может быть, девушка возьмет интервью у нас обоих. (Довольно посмеивается.) Правда, это хорошая и полезная идея? Два старых товарища по оружию!..

О а н а. А она согласна?

М а р к у. Она еще не знает… Думает, что я в плохой форме и поэтому откладываю интервью. (Смеется.)

О а н а. Отодвинь, пожалуйста, пиво.

М а р к у. «Рон»… Я отодвину, но это «Рон»… если бутылке можно присвоить название ее содержимого.

О а н а. Где Петре?

М а р к у (с легким отчаянием в голосе). Не понимаю, что с ним творится. Как только он узнал, что приезжает Онига, перестал со мной разговаривать. Не выходит из своей комнаты.

О а н а. Ты с ним поругался…

М а р к у. Вовсе нет… Он просто злится. Вот недавно он неожиданно явился сюда, я в это время просматривал газеты. Когда я поднял глаза, то увидел его взгляд. В нем была ирония. Не знаю, чем ему мешают мои газеты. По-моему, его раздражает, что я сохраняю их, листаю иногда. (Чуть улыбается.) Он говорит, что я листаю свое прошлое. Допустим, это так… Но я не пойму, почему он злится за то, что я люблю свое прошлое, дорожу своими воспоминаниями…

О а н а. Не против твоего прошлого он настроен… Он относится к нему с уважением, но опасается, как бы ты не превратил это прошлое в миф…

М а р к у (удивленно). Как бы я не превратил в миф то, что являлось для меня всем?.. Да у меня на это и времени не хватило бы. (Пауза.) Значит, потому он…

О а н а. Вероятно, потому… Когда он перестанет этого опасаться, думаю, что и твои газеты не будут ему мешать.

М а р к у. Он стоял и глядел на меня, как на маньяка. Затем внезапно исчез, так же, как появился.

Пауза.

О а н а (закончившая наконец сортировку покупок). А ты здесь пил и морочил голову девушке сказками про войну.

Марку делает странный жест.

(Смягчает тон.) Которые рассказывают детям на сон грядущий. Это ты умеешь.

Мгновение они смотрят друг на друга не двигаясь, улыбаясь каким-то воспоминаниям. Из ванной комнаты приходит  Л и я.

М а р к у (хватает кипу газет, чтобы унести в соседнюю комнату, проходя). Там, в горах, было очень холодно. И вьюга. Ясные дни выпадали крайне редко. Но зато ударял такой мороз, что нельзя было отделить одну банку консервов от другой даже штыком. В сильные морозы мы тесно прижимались друг к другу, чтобы согреться. (Выходит.)

О а н а (улыбаясь). Он такой же человек, как мы все. Но у него слишком много воспоминаний. Впрочем, у кого их нет! Я тоже, помню, в те годы все ждала весточки от него; я тогда была беременна Меланией; изредка спускался с гор Онига и сообщал мне, что Марку здоров. (Берет несколько пакетов и направляется на кухню.) Я должна приготовить что-нибудь поесть, Онига может явиться с минуты на минуту. А поездка возбуждает аппетит… (Выходит.)

Почти тотчас же в дверях появляется  М а р к у, подходит к Лии. Он несколько смущен.

М а р к у. Жена считает, что мы затеяли слишком большую суету, чтобы принять Онигу. Но разве это не естественно? Чего стоит дружба, если мы не в состоянии пойти на жертвы во имя ее? (Спокойно.) У вас есть друзья?

Л и я (уклончиво). Не знаю… Иногда есть, иногда…

М а р к у. Не понимаю!.. Друг — либо он у вас есть, либо его нет!

Л и я (коротко). Тогда — нет.

М а р к у. Это печально, не иметь друга.

Л и я. Я предпочитаю печаль другому чувству.

М а р к у. Какому?

Л и я. Чувству привязанности… Налагающему всевозможные обязанности.

М а р к у. А я люблю быть привязанным к кому-нибудь. И не считаю это обязанностью. Даже если, как вы хотели сказать, в подобной ситуации не может не возникнуть ощущения собственной зависимости.

Л и я. Я вижу, вы меня прекрасно поняли.

М а р к у. Понять-то я понял, но вы не правы. Мы живем среди людей, и никуда от этого не деться. Без друзей мы можем оказаться оторванными от всего… одинокими.

Л и я. А так вы чувствуете себя менее оторванным?

М а р к у. Ведь остается возможность диалога, не так ли?.. Убеждение, что ты все же не одинок…

Л и я. И вы не боитесь?

Пауза.

М а р к у. Бояться?.. Чего?

Л и я. Что вас могут предать.

М а р к у (глубоко вздыхает). Вы еще молоды, не можете понять, что иметь друга — это привилегия. Мы живем в преходящем мире и не можем себе позволить отречься от самого главного. Очень важно, когда есть человек, о котором думаешь, которому при случае придешь на помощь. Чтобы этот человек понял тебя, если ты чем-то недоволен или совершил ошибку.

Л и я. А почему надо совершать ошибки?

М а р к у. То у тебя неприятности, то тебе нездоровится… А еще можно ошибиться как раз тогда, когда надо на чем-то сосредоточиться, а ты думаешь…

Л и я. О своем друге.

М а р к у. Право же, вы шутите? Пауза.

Л и я. Да, я пошутила. (Ходит по комнате, заглядывает за ширму.) А здесь что?

М а р к у. Выход в сад.

Л и я (удивленно). У вас и сад есть?

М а р к у. Теперь он не наш. Сосед его отсудил. Вот мы и поставили ширму перед дверью в сад, чтобы его не видеть. Правда, мы сентиментальные провинциалы?

Г о л о с  Л и и (из-за ширмы). У вас и шезлонг есть. (По-видимому, она села.) Он удобный. (Пауза. Громче, чтобы было слышно.) Правда, что товарищ Онига повредил ногу во время аварии?

М а р к у. Я вам не рассказывал, как это случилось? (Громче, так как не видит Лию.) Мы вместе ждали самолета. Онига должен был лететь за новыми указаниями. Было холодно, как всегда в горах, и никакой посадочной площадки. (Пауза. Улыбается воспоминаниям.) Итак, мы все ждали, я уж думал, никто не прилетит, и вдруг мы услышали! (Пауза.) Услышали шум самолета, сигнальный костер оглушительно трещал, и на узкую горную тропинку опустилась этакая отчаянно дребезжащая жестяная махина…

Появившийся на прежнем месте  П е т р е  стоит прислонившись к стене.

(После короткого колебания продолжает так же громко, делая вид, что не заметил сына.) А знаете, как много железа нужно для самолета? (Пауза.) «Онига, — сказал я ему, — побереги себя, а то эту жестяную птичку малость поела ржавчина…». (Пауза.) Затем я узнал, что у них была вынужденная посадка и что он в больнице.