П е р в а я м а с к а. Ну, кума, теперь я тебя обыграю. У тебя-то сколько их?
В т о р а я м а с к а. А тебе какое дело? Ты сперва выиграй… А пуговиц у меня хватит… сможешь набить себе ими полную… голову!
Играют в пуговицы.
Да ты хоть раз, скажи, по-честному-то выигрывала?
И р и н а. Ну, люди добрые, совсем вы меня с толку сбили… Большое вам спасибо за ваши хлопоты… все было прекрасно. Я бы и сама справилась. И муж мой скоро прийти должен… Вот и дождь, кажется, кончился…
П е р в а я м а с к а. Вишь, рядом пуговка легла. Достань-ка!
Вторая маска достает пуговицу и отдает.
И р и н а. А то крыша у нас черепичная, дождя совсем не слышно, как по рыбьей чешуе стекает.
П е р в а я м а с к а. А у него-то… Как ты думаешь, тысячи две накопил он этих пуговиц за свою жизнь?
В т о р а я м а с к а (машет рукой). Куда ему! Он все со сторожем играл да и продулся дочиста… штаны застегнуть не на что было… Так и ходил…
И р и н а. Вот люди, а? Хорошие люди гибнут, а всякая заваль выживает. (Ребенку.) Зевай, зевай, маленький, не стесняйся! Пусть видят, как тебе все это надоело… Вы вот что, приходите лучше на поминки… на девятый день.
П е р в а я м а с к а. А ты чего суешься?
В т о р а я м а с к а. Ты знай свое дело. (Тычет ей пальцем в грудь.)
П е р в а я м а с к а. Свои прелести. Хи-хи.
В т о р а я м а с к а. И не бубни тут.
П е р в а я м а с к а. Раззвенелась. Как колокол на звоннице.
В т о р а я м а с к а. Смотри, молоко перегорит.
И р и н а. А катитесь-ка вы колесом! Чтоб от вас одно имя осталось! Чтоб я вас как свои уши видела! К черту на кулички! Чтоб вас землей засыпало! Чтоб вы…
П е р в а я м а с к а. Ты чего лаешься?
В т о р а я м а с к а (первой). А ты на нее не сердись. Известное дело, женщина! Разум как у гусыни, тело как у лисы.
Смеются. Ирина пытается их вытолкнуть, но не может поймать.
П е р в а я м а с к а. Ладно, мы свое дело сделали. Пришли да полазили, посмотрели да сглазили, по дому порыскали, лошадиной мочой побрызгали… Побрызгали? Конечно, вон сколько налили. (Показывает на воду.) А теперь — на хворостину, через горы да в долину…
Садятся верхом на палки и вприпрыжку уходят.
ЯВЛЕНИЕ ТРЕТЬЕ
И р и н а (оставшись одна, не знает, чем заняться. Подходит к ребенку и приподнимает его. Потом идет к покойнику и поправляет на нем саван. Подходит к окну, прижимается лицом к стеклу). И что за люди? Разозлят, выведут из себя… На улице — тьма-тьмущая. (Оглядывает комнату.) А здесь… Что ни говори, все-таки тихий уголок… и нечего плакать… то есть плакать есть чего. (Смотрит на гроб.) Да жаловаться не на что… А если и есть на что — все равно… жизнь прекрасна. (Улыбаясь через силу.) Жизнь прекрасна. Как бы то ни было, жизнь прекрасна.
Странный шум в комнате.
Какой-то звон. (Прислушивается.) Хрустальный. Журчит.
В углу комнаты бьет из-под пола вода.
Ух ты! Родник, прямо в доме! Вот чудо! Родник — примета хорошая. Благополучие, рог изобилия. Когда я была маленькая, я находила родники в оврагах и расчищала путь ручейкам… и они журчали, журчали…
В другом углу начинает бить струя воды, посильнее первой.
Добро пожаловать! Это, должно быть, те самые ручейки явились поблагодарить меня. Ну а там что слышно? (Бежит в комнату покойника.) Ого, один даже под кроватью забил! Тапки поплыли, как кораблики. Вот поставлю здесь для сына водяную мельницу и станем на пару горох молоть. (Задумывается.) Да, да, родник — это примета добрая… благосостояние. И засухи в этом году не было… Влаги хватило… и земле… и дому… и погребу…(Вдруг испугавшись.) Постой, значит, погреб сейчас полон воды? Значит, дом стоит на грунтовых водах?
По комнате уже текут несколько ручейков, снаружи слышен плеск.
Ясное дело, дождь так долго лил, что земля уже не в состоянии впитывать влагу. И грунтовые воды тронулись. Хорошо еще, что люди вовремя насчет дамбы позаботились. Главное — чтоб она устояла. Только этого не хватает, чтобы дамба рухнула и река в дома хлынула. А с этой водичкой мы уж как-нибудь справимся. (Черпает воду, наполняя горшки, кастрюли, ведра.) Так, конечно, всю комнату загромоздишь, да что делать… Нужно… бороться… свой долг исполнять… перед… (указывает на колыбельку и на гроб) перед обществом… перед самой собой… Я ведь мать!
Вода в комнате поднялась уже на вершок.
Ничего, справлюсь! (Обращаясь к ручьям.) Уходите отсюда! Ступайте, ступайте… Убирайтесь вон!
ДЕЙСТВИЕ ТРЕТЬЕ
КАРТИНА ПЕРВАЯ
ЯВЛЕНИЕ ПЕРВОЕ
Три дня спустя. Все кругом под водой. Часть домов снесена потоками. Дом учительницы устоял, но крыша разрушена. Комнаты — словно опущены в прозрачный аквариум. Все, что может плавать, плавает — коробки, бутылки, ведра и т. п. Вода достает почти до постелей и продолжает подниматься. Кое-где заметны маленькие водовороты. И р и н а, забравшись на кровать, держит запеленатого ребенка, следя за тем, чтобы его не коснулась вода — этого ей еще не хватало! После поднятия занавеса следует выдержать паузу, чтобы зритель в полной мере мог оценить разгром, учиненный наводнением.
И р и н а (несколько раз подряд чихает). Будь здорова… Будь здорова… Не так уж все безнадежно. Не так уж безнадежно, как может показаться с первого взгляда. Судя по некоторым приметам… (Обращаясь к ребенку.) Миленький мой, ты не плачь… не будем впадать в панику. Тебе нечего бояться.
Детский крик.
Ну чего ты плачешь? Смотри, я ведь не плачу. Хотя плакать-то положено мне. Тебе-то что… Тебе и горя мало. Явился в мир гол как сокол… по́том не умывался, мозолей себе не набивал. А мы… сколько мы натерпелись с этим домом… которого больше нет. Вернее, он есть, конечно, но только… (Показывает наверх.) Видишь, небо, прямо над головой, не нужно даже в окно выглядывать… Но как бы то ни было, я как мать должна ознакомить тебя с нашим имуществом. Оно теперь и твое! Вот оно. Плавает. (Опускает руку в воду, выуживает тапок. С гордостью.) Вот он, родительский дом… Ты запомнишь его на всю жизнь, потому что это дом, в котором ты родился. Он — прочный, очень прочный. Солидный… Он выдержал даже… родовые схватки, родовые муки… Ты и представить себе не можешь, как делаются дети. Чертовски трудно. То есть делаются они легко, а рождаются трудно… Ну да все равно хорошо, что у нас есть свой уголок, где мы можем… укрыться. В твоей постельке тепло и уютно… Так же, как в постельке дедушки… вон того, что спит… там твой дедушка… (Показывает на гроб.) Видишь, у него домик поменьше… Этот, большой, он оставил нам. А себе смастерил маленький-маленький, тихонький-тихонький. Он хочет побыть один… в таком месте… где совсем тихо и птички поют, чик-чирик, чик-чирик… Ему нравится, когда птички поют и когда трава у него растет… сквозь волосы… Вернее, раньше нравилось… Говорят, кости через две тысячи лет начинают почки пускать… Вот чудо, а? Цветущие кости… Может, все леса на земле — не что иное, как кости, огромные кости, которым по нескольку тысяч лет… Да что я тебе о тысячелетиях толкую, когда тебе от роду всего три денечка, вся наша эра — это три дня! (Смеется.) Итак… все, что ты видишь вокруг… это наше хозяйство. Только не спрашивай меня, где наш скот. Ведь как истинный крестьянский сын, точнее, рожденный на селе… ты прежде всего спросишь, куда девался наш скот. (С грустью.) Его больше нет… был да сплыл… Вода унесла… Вниз, в долину… Так что нечего скрывать, скота у нас нет… и птицы тоже нет… Бедные куры, их унесло первыми… потом индюшек… А гуси да утки и сейчас еще наверное, где-то плавают. Да долго ль им еще плавать? Они, знаешь, отправились все вместе… со щенком… с поросем… Ничего, мама купит тебе двух пластмассовых зайцев. Не так уж все безнадежно… У соседей дела не лучше. (Прислушивается.) Еще недавно там слышались крики… стоны… звали на помощь… а теперь… (Внимательно слушает.) Все… Успокоилось… Может, помогли им, может, нет… Во всяком случае… тихо… Наводнение остановилось здесь, у нас… А эту воду, малыш, налил нам дождь. Да нет, какой там дождь? Целый потоп. Довелось и мне в жизни потоп увидеть. И тебе вот… Ты и родился, чтоб увидеть его. Потом последует… отступление вод… Вавилонское столпотворение… и прочее… Шучу! Шутница я… Все будет хорошо… все лучше и лучше… Полный порядок, как сказала рыбка на крючке… Гляди-ка, рыбка!
