— Будущее… — болезненно скривилась Зверева, — зачем мне будущее, в котором у меня никого нет⁈

— Вновь ошибаешься, — с иронией ухмыльнулся старик.

— Даже не начинайте что вот этот придурок для меня… — начала распаляться Зверева.

— У тебя есть отец, — перебил ее Стародубский и тело девушки словно током прошибло от столь резкого поворота.

— Который бросил меня в детстве⁈ — после секундной слабости вновь взяла себя в руки Зверева.

С каждой секундой держать себя под контролем девушке удавалось все тяжелее, и только вложенная в ее ладонь едва теплая старческая рука и единственный на всем свете родной голос сдерживал ее разъедающую изнутри ярость.

— Который любил тебя достаточно сильно, чтобы отпустить, — неожиданно нашел что ответить Стародубский, — любил достаточно сильно, чтобы найти того, кто о тебе позаботится вместо него и даст то, чего никак не мог дать он. Безопасность и возможность жить.

— О чем вы говорите… — дрожащим голосом спросила Зверева, — я не понимаю…

Глубокие полные мольбы глаза внучки, казалось, вдохнули новую жизнь в умирающего старика, но это ощущение было ложным.

Панцирь техники времени начал неумолимо сжиматься, отсчитывая последние секунды жизни человека, который умудрился подчинить себе силу пробужденного Эфириала Времени и остаться собой.

— Данная взаймы каждому гвардейцу Сила Императора не должна передаваться по наследству, ведь она заемная, чужая… — начал поучительным тоном Стародубский.

Его голос слабел, техника остановки времени постепенно развеивалась, но устремленные на него полные любви глаза приемной внучки придавали сил говорить. Демьян Афанасьевич Стародубский не мог подвести свою Аннушку.

Только не сейчас.

После стольких лет он чувствовал, что обязан выцарапать у вселенной эти секунды и закончить рассказывать то, о чем молчал столько лет. Практически все зеленые эфирные осколки уже истаяли, а обломки трости обратились прахом, но Стародубский не упрямо продолжал.

—… но иногда случается так, что у гвардейца рождается дитя, унаследовавшее чужую силу. На первый взгляд такое дитя кажется идеальным гвардейцем и служителем государя. Ведь оно рождается с пробужденным источником и воспринимает заемную Силу Императора куда лучше других, так как рождено с ее частью. Однако есть одно «но», из-за которого таких детей убивают сразу после рождения… убивают как слепых котят… всех без исключения…

— Такие дети способны подчинять Силу Императора своей воле, — закончил я за старика, только сейчас осознав, что Зверева находится внутри техники не потому, что ей позволил Стародубский, а благодаря собственным силам.

Потому что так захотела сама.

Прямо сейчас Анна Зверева оказалась сильнее техники, которую боялись все Рюриковичи. Сильнее техники, которая заморозила Феликса, гвардейца, аккумулировавшего всю силу, которой питал его Илья Невский последние двенадцать лет.

Даже Алекс с его Эфириалом Пустоты не смогли противиться технике времени, а дар Мина перенапряжен так, что мой эфириал и выдохнуть не может.

— Верно… — прохрипел Стародубский, которому каждое последующее слово давалось тяжелее предыдущего, — смышленый у тебя, подопечный, Аннушка. Ты уж береги… его.

Девушка коротко кивнула не глядя на меня и закусила губу. Ее куда больше волновал другой вопрос, который она все не решалась задать.

— Кто… — дрожащим голосом осторожно спросила Зверева, до ужаса боясь услышать ответ, — кто мой отец?

— Ты и сама знаешь кто он, дитя… — прошептал старик и его глаза остекленели с замершей теплой улыбкой на лице, а тело обмякло.

Техника времени развеялась. Остатки скукожившегося панциря лопнули, словно мыльный пузырь, и на нас обрушились громкие звуки, среди которых характерно выделялся оглушающий скрип.

Я обернулся и увидел, как мерцающие черным дымом корни исполинского дерева отчаянно пытаются смять заключенного внутрь здоровяка.

—… СУК*!!! — выругался борющийся с деревом за свою жизнь Феликс и только сейчас увидел нас.

Его напряженный холодный взгляд мазнул по всем присутствующим и остановился на хрупкой на вид спине девушки, которая в этот момент бережно уложила мертвое тело Стародубского на землю, заботливо прикрыла ему глаза и поцеловала в лоб.

— Аня? — замешкавшись на секунду, выпалил Феликс и сглотнул ком в горле, когда увидел ее пылающие яростью глаза.

— Ты все не так поняла!! — залепетал Феликс и взмахнул своей единственной свободной рукой в примирительном жесте.

Мгновением спустя раздался хлопок и волной чистого эфира меня швырнуло вбок.

Атаку голым эфиром ужасающей мощи нивелировал Мин, а поднявшуюся на ноги Эмилию спас подсуетившийся Алекс.

— Почему ты не грохнул ублюдка пока он был обездвижен⁈ — вскинулся Мин, которого тоже пробрала сила эфира Феликса.

— Потому что это должна сделать она, — абсолютно спокойным голосом ответил я и перевел взгляд на Звереву.

Перед девушкой вибрировал блестящий дугообразный серп. Его длина не превышала тридцати сантиметров, а на свету он тускло и безобидно переливался словно грязная новогодняя игрушка, но именно он являлся основной атакой, а выброс эфира, который нас только что едва не убил был лишь побочным явлением.

Смертоносный кристаллизованный серп уперся в невидимую преграду и замер в полуметре от шеи Зверевой. Он искрился, переливался и отчаянно стремился уничтожить жертву, которую Феликс посчитал самой опасной, но Анна даже не обращала на него внимания.

Ее яростный взгляд был устремлен строго на Феликса, который с ужасом осознал, что его внезапная атака не удалась.

А ведь от нее не смог защититься даже Стародубский, один из сильнейших в мире одаренных специализирующихся на защитных техниках.

— Это бред… — прошептал уже не скрывающийся Феликс и сжал единственную свободную руку в кулак.

Кристаллизованный серп вздрогнул и резко растянулся, попытавшись обойти невидимую преграду и атаковать Анну сбоку, но это не помогло.

— Бред… бред… бред… — в ужасе залепетал Феликс, когда Зверева шагнула ему на встречу, а его сильнейшая техника истаяла в ее защитной ауре, — ДАЖЕ МАКАР НЕ СМОГ СДЕРЖАТЬ МЕНЯ!!! ДАЖЕ ЕГО ВЕЧНЫЙ ОГОНЬ ПОТУХ!!! А ТЫ ПРОСТО ГОСУДАРЕВА ШВАЛЬ!!! ОДНА ИЗ СОТЕН!!!

Голос Феликса эхом разносился по внутреннему двору.

Кристаллизованные серпы один за одним вылетали из его руки, но все они застревали в парообразной ауре Зверевой.

Девушка медленно, но неумолимо приближалась к обвитому корнями дерева здоровяку.

Каждый выпускаемый им серп был слабее предыдущего, а гневные вопли все громче.

— КАК ТЫ ВООБЩЕ МОЖЕШЬ СТОЯТЬ!!! ЭТОГО НЕ МОЖЕТ БЫТЬ!!! НЕ МОЖЕТ!!! — обезумев от близкой смерти вопил Феликс и отчаянно пытался освободить вторую руку, но пульсирующее черное древо ему этого не позволяло, — СКАЖИ ХОТЬ ЧТО-НИБУДЬ, ТВАРЬ!!! — с в конец обезумевшими глазами выпалил здоровяк и мгновением спустя его голова с хрустом повисла на спине.

Зверева не удостоила Феликса ни единым словом и убила его быстро, одним движением. Возможно, Анна тоже осознала, что это был уже не он, а накачанная чужой силой марионетка.

Хотя, глядя на ее глаза я понял, что и Анна Зверева тоже не совсем не та, кем была еще пять минут назад.

Обмякшее и переставшее сопротивляться тело Феликса тут же было вмято корнями дерева в землю.

Две секунды и труп очередной марионетки Эфириала Подчинения ушел на удобрение защитной технике лицея.

Высокого же был о себе мнения гвардеец Невского если пришел биться с директором один. Хотя, оставалась вероятность что его подельники подохли раньше и уже служат удобрением.

По тому что я успел заметить, высасывает эфир из жертвы это древо весьма умело.

Покончив с убийцей дедушки, Анна Зверева молча развернулась в сторону выхода и пошла туда. Ровно тем же неспешным шагом, от которого мурашки пробегали по спине. Стоявшие у нее на пути Эмилия с Алексом поспешили отскочить в сторону.

И если Эмилия еще пыталась заговорить со своей наставницей, то Алекс сразу догадался что это бесполезно и силком оттянул напарницу в сторону.